Юрий Лифшиц - Пьесы. Драмы, комедия, переложение Страница 5

АДАМ. Не бойся, Ева, наш отец этого не допустит.

ПЕРВЫЙ. Уже допустил. Странный ты, однако, человек, Адам. Даже я не понимаю, почему он предоставил мне свободу действий. Возможно, он ставит опыт, с моей точки зрения, действительно интересный. Быть может, это его каприз, не знаю, – но ты меня удивляешь, Адам: ты боготворишь того, кто сделал из тебя подопытного кролика.

АДАМ. Я тебя не знаю и не хочу с тобой говорить.

ПЕРВЫЙ. Это невежливо, Адам. Я ведь как-никак твой гость, а ты мне хамишь. Придется дать тебе урок вежливости. (Подходит к нему).

ЕВА. Не надо бить Адама. Ева сорвет плод.

ПЕРВЫЙ. Вот и славно. И поторопись, иначе мы с Адамом продолжим нашу увлекательную беседу.

ЕВА медленно идет к дереву.

АДАМ. Ева, не смей! Я твой муж, Ева, ты должна меня слушаться! Это грех, Ева!

ПЕРВЫЙ зажимает ему рот. ЕВА оглядывается, подходит к дереву, протягивает руку к плоду.

Остановись, Ева! (Пытается встать).

ЕВА осторожно срывает плод.

ПЕРВЫЙ (после паузы). Ну вот, а вы боялись. Видите, ничего не произошло. Я говорил.

ЕВА (радостно). Ничего не произошло, Адам! Мы не умерли! Мы живы!

АДАМ (вставая и подходя к ЕВЕ). Произошло непоправимое: мы нарушили его волю. Может быть, это хуже смерти.

ПЕРВЫЙ. Это уже ваши проблемы. Остальное вы доделаете без меня. Вы меня еще благодарить будете. Благословляю вас, дети мои, плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю – а мне пора. Прощайте. (Намеревается уйти).

АДАМ. Погоди. Мне хочется сказать тебе пару слов.

ПЕРВЫЙ (удивлен). Я слушаю тебя, дружок.

АДАМ. Кое-что все-таки произошло, потому что я кое-что понял.

ПЕРВЫЙ. Поздравляю. И что именно?

АДАМ. Вот что. (Бьет ПЕРВОГО). Долг платежом красен.

ЕВА вскрикивает.

ПЕРВЫЙ (с трудом оправляясь от удара). Честное слово, Адам, я начинаю тебя уважать. Из рохли превратиться в мужчину, – скажи мне спасибо. Но если бы ты знал, на кого ты поднял руку!

АДАМ. Это уже твои проблемы.

В упор смотрят друг на друга. ПЕРВЫЙ отводит взгляд; внезапно начинает вертеться волчком, превращается в змею и стремительно уползает в траву.

АДАМ и ЕВА (вместе). Ах!

ЕВА (со слезами на глазах). Ты одолел его!

АДАМ. Не уверен. Думаю, это временная победа.

ЕВА. Я горжусь тобой.

АДАМ. А я тобой – нет.

ЕВА. Это не удивительно – я же согрешила.

АДАМ. Да, ты согрешила.

ЕВА. И что теперь?

АДАМ. Не знаю.

ЕВА. Что делать с плодом?

АДАМ. Ешь, раз сорвала. Обратно не приставишь.

ЕВА. А ты?

АДАМ. Я не буду.

ЕВА (уязвлена). Конечно, ты гордый, ты чистый – я тебя недостойна.

АДАМ. Ты нарушила его запрет.

ЕВА. Но ради кого? Он бы тебя убил!

АДАМ. Пусть! Ты все равно не имела права грешить

ЕВА. Хорошо, раз ты настаиваешь, я съем. Но после этого мне, видимо, придется покинуть тебя.

АДАМ (удивлен). Почему?

ЕВА. Не понимаешь?

АДАМ. Нет.

ЕВА. Странно. Ты такой умный. Ну да ладно, когда-нибудь поймешь. Прощай, Адам. (Хочет есть.)

АДАМ. Погоди.

ЕВА. В чем дело?

АДАМ. Я уже понял. Ты согрешила. Но ты плоть от плоти моей – значит, я тоже грешник.

ЕВА. Не говори так, это неправда. (Хочет есть.)

АДАМ. Ты хочешь бросить меня, Ева?

ЕВА. Глупый, я без тебя умру.

АДАМ. А я – без тебя.

ЕВА. Значит?

АДАМ. И прилепится муж к жене своей…

Только сейчас замечают: сад исчез, они в пустыне. Мертвая тишина.

АДАМ и ЕВА (вместе). Что это?

АДАМ. Все пропало!

ЕВА. Но мы еще не ели!

АДАМ. Что же будет, когда съедим?

ЕВА (делит плод надвое). Ешь – и будь что будет!

Небо темнеет. Молния. Гром. Ветер.

АДАМ и ЕВА, глядя друг на друга, съедают свою долю.

АДАМ и ЕВА. Какая гадость! Какой горький! (Смотрят друг на друга.) Ах, мы наги!

Мечутся по сцене. Молния. Гром. Ветер.

АДАМ обнимает ЕВУ.

АДАМ. Вот она – его десница.

ЕВА. А мне нисколечко не страшно.

АДАМ. Я тебя не понимаю.

ЕВА. Ведь со мною ты.

АДАМ. Но я ничего не могу для тебя сделать, даже уберечь от непогоды.

ЕВА. Ничего, Адам, ты скоро научишься.

АДАМ. Я только сейчас заметил, Ева, какая ты… (подыскивает слово) нежная…

ЕВА. А ты, Адам, очень сильный – но я это знаю давно.

АДАМ (озадачен). То есть как – давно?

ЕВА (с улыбкой). Поцелуй меня, Адам.

АДАМ смотрит на ЕВУ, целует. ЕВА закрывает глаза.

Молния. Гром. Ветер. Дождь.

Занавес.

90-е.

Инкубатор

Сцена первая

Один из его отсеков. Утро.

КУРЫ – КРАСНУХА, СИНЮХА, ЧЕРНУХА и ДРУГИЕ – спят на своих рабочих местах. Раздается крик ПЕТУХА ПЕТРОВИЧА. КУРЫ просыпаются

Время от времени по сцене прокатываются эллипсоиды, заостренные с одной стороны, закругленные – с другой. Это ЯЙЦА.

ЧЕРНУХА (потягиваясь). Петуха бы!

КРАСНУХА. Ты хоть перья-то расправь! Петуха ей подавай.

ЧЕРНУХА. А тебе-то что? Петух с утреца – самое милое дело.

СИНЮХА. Поклевать бы чего.

КРАСНУХА. А ты? Не успела глаза продрать – сразу за просо. Посмотри, на кого ты похожа?

СИНЮХА. Для кого красоту-то наводить? Для Петровича? Так он же каплун!

(КУРЫ смеются.)

КРАСНУХА. Зачем для Петровича? Для себя. (Чистит перышки.) Разве приятно – распустехой-то ходить?

ЧЕРНУХА. Как ни прихорашивайся – конец один.

СИНЮХА (со смехом). Петуший!

ЧЕРНУХА. Оттопчут – и все дела!

(КУРЫ смеются.)

КРАСНУХА (обиженно). Да ну вас! Вечно испортят настроение.

Входят ПЕТУХАН, ПЕТРОВИЧ, ХОХЛАЧ, КВОХТУН, ПЕТУШОК и другие ПЕТУХИ.

ПЕТУХАН. Привет, девки! Соскучились поди?

ЧЕРНУХА. Уж не по тебе ли?

ПЕТУХАН. А хоть и по мне!

СИНЮХА. Да кому ты нужен?

ЧЕРНУХА. Петух ощипанный.

ПЕТУХАН. Цыц, помет куриный! Раскудахтались! Мало я вас топтал.

СИНЮХА. А то не мало: раз в день.

ЧЕРНУХА. И то не всякий.

ПЕТУХАН. А ну, петухи, налетай! Учтем курью критику.

ПЕТУХИ игриво подходят к КУРАМ.

КРАСНУХА. Ни стыда, ни совести!

ПЕТРОВИЧ. Помалкивай, цыпочка. Нечего курочку из себя строить. Сама-то небось больше всех хочешь.

КРАСНУХА. Не подходи: клюну!

ПЕТУХАН. С тебя и начнем. Петрович, хватай ее!

ПЕТУШОК. Прекратите!

ПЕТУХАН. Чего-чего?

ПЕТРОВИЧ. Подумать только: у куренка голосок прорезался!

КВОХТУН. На своей улочке и курочка храбра.

ХОХЛАЧ. Да ведь не поет курица петухом, а если споет – так на свою же голову.

ПЕТУШОК (робея). Это неправильно!

ПЕТУХАН. Что именно?

ПЕТУШОК. Каждый петух должен жить со своей курицей…

ПЕТУХАН. Рехнулся.

ХОХЛАЧ. Клюнул что-нибудь лишнее.

КВОХТУН. Клюкнул.

ПЕТРОВИЧ. Импотент, наверное.

ПЕТУХИ и КУРЫ смеются.

ПЕТУХАН. Вот тебе, Петрович, и помощник.

ХОХЛАЧ. Евнух куриный.

ПЕТУШОК. Куда деваются наши яйца?

КВОХТУН. Куда надо. Ты лучше скажи, почему одни яйца белые, другие – коричневые?

ПЕТУХАН. Это зависит от петуха.

ПЕТУХИ и КУРЫ снова смеются.

ПЕТУШОК (робея). Вы не ответили на мой вопрос.

ПЕТУХАН. На какой?

ПЕТУШОК. Насчет яиц.

ПЕТУХАН. Не твоего куриного ума дело.

ПЕТРОВИЧ. Всяк петушок – знай свой шесток.

КВОХТУН. Наше дело петушье – топтать кур; курья забота – нести яйца. А они пусть себе катятся. Своей дорогой.

ПЕТУШОК (более смело). Как вы не понимаете: нельзя так относиться к своим яйцам. Это же наши будущие дети. Мы должны о них заботиться, кормить, воспитывать. Пусть петухи и куры живут семейно, парами, со своими цыплятами, любят друг друга… а не так, как сейчас…

ПЕТУХАН. Ну все, прокукарекал свое – и вали, покуда цел. Я с тобой потом разберусь.

КВОХТУН. Яйца курицу не учат. Подрастешь – получишь право голоса.

ПЕТРОВИЧ. А пока помалкивай. Курица кудахчет, а петух молчит.

ХОХЛАЧ. Курятина ему, видите ли, не нравится. Зато нам – в самый раз. Ах, какие девочки! Какие ножки!

КУРОЧКА (робея). А я… с ним согласна.

ПЕТУХАН. Тебя не спросили, несушка половозрелая!

ПЕТУШОК. Не смей… те оскорблять мою невесту!

ПЕТУХАН. Что ты сказал? Невесту?.. Ах ты цыпленок пареный!