Исаак Штокбант - Несерьезные комедии про любовь Страница 5

Нина. Тысячу баксов. Прямо из кармана.

Петров. Тысячу баксов! Разве можно такие деньги в карманах носить?!

Нина. А как же без денег? Ходишь по магазинам – вдруг чего-нибудь купить захочется.

Петров. Мы для этого пользуемся пластиковыми картами.

Нина. У нас с сестрой тоже есть пластиковые карты. Для телефонных разговоров по автомату. Туда баксы не пролезают.

Петров. Я понимаю, вы смеетесь.

Нина. Конечно, смеюсь. Смешная история у нас приключилась. Вы на меня не сердитесь.

Петров. Я не сержусь.

Курочкин. Будем считать, конфликт исчерпан.

Надя. Присаживайтесь к столу. Кофе остыл. Сейчас я разогрею новый.

Петров. Благодарю вас. Если можно – чаю.

Надя. Конечно, можно. Я тоже люблю больше чай. (Уходит на кухню.)

Нина. А я пью кофе. У нас все студенты пьют кофе. Чтобы не спать на лекциях.

Петров (обрадованно). Мы с Софочкой тоже, когда учились в Педиатрическом, по утрам пили кофе. По дороге из общежития забежим в кафе: чашка кофе – двадцать две копейки. Пирожное – двадцать две копейки. На двоих восемьдесят восемь копеек получалось. Двенадцать копеек на прилавке оставляли. Софочка считала, что с рубля брать сдачу неприлично.

Нина. Раз уж вы заговорили о Софочке, расскажите нам, чем закончилась ваша история с резусом? Помогла вам американская медицина? У вас есть ребенок?

Петров. У Софочки есть. У меня нет.

Нина. Как это?

Петров. Сейчас я вам все объясню. Медицина в Америке стоит на очень высоком уровне. Там действительно можно путем сложной операции поменять резус крови. Но стоит это очень дорого. У нас с Софочкой таких денег, разумеется, не нашлось. Софочка нашла более дешевый путь. Она рассталась со мной и вышла замуж за другого человека, тоже из наших, но с подходящим резусом. У них очень хороший мальчик. Роней назвали. В честь бывшего президента Рейгана.

Курочкин. Значит, вы в разводе?

Петров. В разводе.

Курочкин. Значит, вы холостяк?

Петров. Теперь холостяк.

Курочкин (почему-то уныло). Вот видите! В нашей фирме все без обмана.

Входит Надя.

Надя. Я заварила чай особым способом. Мистер Петров, надеюсь, вам понравится.

Петров. Спасибо. О, очень вкусно!

Курочкин (без энтузиазма). Давайте выпьем шампанского за успех мероприятия нашей фирмы «Любовь без границ».

Надя. У вас без меня что-то произошло?

Курочкин. Да, произошло! Здесь произошло то, что и должно было произойти. С помощью нашей фирмы вы, уважаемая сестра невесты, можете получить отличного мужа вашей сестры. Мы уточнили некоторые факты биографии жениха. Никакого отступления от заполненной им анкеты. Наш жених – стопроцентный американец, высшее медицинское образование, в разводе, значит, холост, без вредных привычек. Из напитков предпочитает чай!

Нина. Вы гоните волну, уважаемая сваха. Кто будет мужем Надиной сестры в некотором роде зависит от сестры моей сестры, и от жениха сестры моей сестры. Я ясно выразила свою мысль?

Курочкин. Куда уж яснее. В настоящий момент я защищаю не столько свои интересы, сколько авторитет моей фирмы. Все остальное теперь уже не существенно.

Надя (обрадованно). Раз все остальное не существенно, я с удовольствием пью за вашу фирму и за ваше здоровье, доктор Петров. Разрешите называть вас доктором Петровым, а не мистером Петровым. «Мистер» как-то для русского человека не подходит.

Нина. Надя, о чем ты говоришь? Мы только что установили, что мистер Петроф-ф – стопроцентный американец.

Надя. Но по национальности он русский.

Нина. У него нет национальности, он мистер Твистер, бывший министр, то есть бывший русский, теперь американец.

Надя. Американцы тоже не всегда называют друг друга «мистерами». Не так ли, доктор Петров? Когда к вам обращаются ваши коллеги по службе, они ведь тоже называют вас доктором, а не мистером?

Петров. Ну да, не мистером. Они называют меня Тони или просто братом.

Нина. Как это братом? Здравствуй, браток, что ли?

Курочкин. В этом нет ничего удивительного.

Петров. Видите ли, я врач по образованию, а по роду деятельности я брат.

Надя. Кому вы брат?

Петров. Я никому не брат. Я работаю братом. Я медицинская сестра мужского пола. Медицинский брат.

Надя. Вы же кончали медицинский институт?

Петров. Кончал.

Надя. У вас диплом врача?

Петров. Диплом врача и даже с отличием.

Надя. Почему же вы сестра? Простите, брат?

Петров. Потому что наши дипломы там недействительны. Они только дают нам право работать в лечебных учреждениях. Вот я и работаю медицинским братом в пансионате для детей-инвалидов.

Курочкин. Следовало бы указать это в анкете.

Петров. В вашей анкете нет такой графы. Там есть графа «Ваша профессия». А по профессии я врач. (Сестрам.) Я понимаю, не желая того, я ввел вас в заблуждение. Вы принимали меня за американского врача. Это очень обеспеченные люди. У медицинского брата тоже приличное жалование. Извините, что так получилось.

Нина. Что вы вскочили? Вы наш гость, и нам нет никакого дела, кому вы брат, а кому сват.

Петров. Да, но мне как-то неудобно. Я не тот, за кого меня принимали.

Нина. Подумаешь, ему неудобно! У нас профессора работают челноками и торгуют на базаре, а ему неудобно, что он, дипломированный эскулап, работает медицинским братом!

Надя. Нина абсолютно права. Это же совсем по вашей профессии. Вы ухаживаете за больными детьми. Вы всегда с ними. Вы им ближе, чем просто какой-то доктор. Вы им брат.

Курочкин. Ай да сестренки! Такая широта взглядов! Предлагаю тост за дружбу и взаимопонимание, уважаемые братья и сестры!

КОНЕЦ ПЕРВОГО ДЕЙСТВИЯ

Действие второе

Там же через несколько дней.

Нина. Пригодились тебе лекции Переделкина?

Лена. Пригодились. Теперь я не жалею, что спала на его занятиях.

Нина. Почему?

Лена. Аккуратно пересказывает содержание учебников.

Нина. Зато не надо копаться в книгах.

Лена. Это верно. Студент в книжку заглядывает только в сессию, в основном ночью, а ночью я на трудовой вахте. Как твой жених?

Нина. Нет никакого жениха. Ленка, все это глупая блажь. Ну позвонила под настроение в посредническое агентство: «Двадцать три года, образование высшее, любимое занятие – уход за грызунами. Владею языками: русский без словаря» – и так далее.

Лена. Понятно. Тебе попался экземпляр из клуба «Кому за тридцать».

Нина. Он не из клуба. Он из Америки.

Лена. Американец?

Нина. Новый американец, старый русский. Перемешенное лицо. Здесь был Антоном Петровым, там стал Тони Петрофф. В общем, дяденька ничего, как ты говоришь, совестливый, без вредных привычек, но с комплексами. Ему бы женщиной родиться. У него материнский инстинкт сильно развит. Словом, герой не моего романа. Да и несерьезно все это.

Лена. Для чего же ты все это затеяла?

Нина. Я же говорю тебе, под настроение. Вдруг счастливый лотерейный билет выпадет?

Лена. Со счастливым билетом, подруга, теперь напряженка. У невесты сегодня должна быть отдельная квартира и папа с первоначальным капиталом. Словом, все как в учебнике по политэкономии. Товар – деньги – товар.

Нина. Я не хочу быть товаром.