Петер Хакс - Битва с боярами Страница 5

РЮРИК

Никаких доносов. Не хочу поганить свои уши.

ВИГОР

Князь не может держать в чистоте ни уши, ни руки. В этой работе все — грязь.

РЮРИК

Поверьте, все козни проваливаются, нужно лишь не понимать их. Только слабый хочет знать своих предателей. У меня уж и так больше знакомых, чем хотелось бы иметь. Не хочу доставлять удовольствие куче негодяев, поощряя их гнусные доносы.

ВИГОР

Всем руководит Пренест.

РЮРИК

Знаю, знаю.

ВИГОР

Вы знаете?

РЮРИК

Да, мне донесли.

ВИГОР

Для вас это не новость?

РЮРИК

Для меня новость, что вы мне друг.

ВИГОР

Так далеко я не стал бы заходить, князь.

РЮРИК

Обратного хода нет. Вы предали моего врага Пренеста.

ВИГОР

У человека может быть не один враг.

РЮРИК

До сего дня вы были хорошим военачальником.

ВИГОР

До сего дня Пренест был моим хорошим другом.

РЮРИК

А что случилось сегодня?

ВИГОР

Сегодня Пренест стал моим соперником.

РАМИДА

Соперником? И кто она?

ВИГОР

Вы, боярышня. Он сватается к вам. И так как мне кажется, что я люблю вас всей душой, мне это мешает.

РЮРИК

Говорил же я, нельзя слушать доносов. Такого вздора наслушаешься.

РАМИДА

Нет, это лестно. Как имя этого господина? Вигор, Вигор. Все время твержу имена своих обожателей и не помню ни единого. Игорь, да? Или Вибурт?

РЮРИК

Что тот соперник, что этот. Плохи их дела. Оба спорят за место жениха моей невесты.

ВИГОР

Прошу прощения, спор идет за ваше место.

РЮРИК

Разве я уже покойник?

ВИГОР

Да.

РЮРИК

И меня убьет Пренест?

ВИГОР

Конечно нет. Против вас восстали приближенные к вам бояре.

РЮРИК

Бояре меня покидают?

ВИГОР

Не будем преувеличивать. Только недовольные.

РЮРИК

Итак, среди местной знати зреет недовольство?

ВИГОР

Конечно. Вы предпочитаете нам вашу русскую дружину. Это невыносимо.

РЮРИК

Почему никто никогда мне не жаловался?

ВИГОР

Вам? Да я отказался бы и от солнечного света, будь я обязан им вашему благоволению.

РЮРИК

Вот как?

ВИГОР

Раз ты полковник, затевай мятеж.

РАМИДА

Вы говорите, что любите меня, Вигор. Почему вы мне не помогаете?

ВИГОР

Ваша учтивость вынуждает меня помогать в этом деле самому себе.

РЮРИК

Кстати, что вы думаете насчет похода на княжество Киевское?

ВИГОР

Заманчиво.

РЮРИК

Из Киевского и Новгородского княжеств можно было бы основать русское царство.

ВИГОР

Эта мысль мне нравится. Но поздно. Все решения уже приняты.

РЮРИК

Два мятежа. Честно говоря, теперь, когда все внимание следует уделить торжественной встрече Вадима, эти мятежи совсем некстати. Пренест и вы должны помочь мне привлечь Вадима на свою сторону.

ВИГОР

Вадим помог вам потерять меня и Пренеста. Вадим — глава обоих мятежей. Пренест не ведет мою войну, я не веду войну Пренеста. Обе войны — война Вадима. (Уходит.)

Рамида, Рюрик

РЮРИК

От вашего отца я ожидал заметного усиления своей власти, а получил внутреннюю войну. Под его руководством все это не останется просто сварой, он ставит на кон отечество. Теперь я признаю вашу правоту, Рамида. Предчувствие вас не обмануло, мы должны немедленно пожениться. Нам следует сохранить друг друга и больше не терять никого из друзей. Итак, война.

Вигор.

Рамида, Рюрик, Вигор

ВИГОР

Вадим обратился к самым именитым боярам с письмом, оно касается ваших отношений с боярышней. Он утверждает, что поднял восстание из-за поруганной чести. (Достает письмо, читает.) «Вадим — Новгороду. Как известно, отцеубийство — свадебный обряд русов. Рюрик прольет мою кровь на алтарь варяжского бога. Этот князь-оборотень не только алчет крови наших дев, он жаждет упиться кровью их отцов».

РЮРИК

Можно взглянуть? (Достает полученное им письмо, сравнивает.) Два совсем не похожие письма, рука явно та же. Я упустил не только воина, но, к сожалению, и очень хорошего дельца. Благодарю вас, Вигор, увидимся в бою. (Вигор уходит.)

Рамида, Рюрик

РАМИДА

Вы полагаете, он может отложить нашу свадьбу?

РЮРИК

Я полагаю, он ей помешал.

РАМИДА

Я услышала только старческую болтовню.

РЮРИК

Рамида, ваш отец — победитель.

РАМИДА

Вы победите любого.

РЮРИК

Пренеста? Да. Вигора? Конечно. Я побью и войско великого Вадима, я не какой-то там болотный чухонец.

РАМИДА

Так кто же победит вас?

РЮРИК

Вот это письмо. Я потерял вас, Рамида. Возможно, навсегда. Ваш отец связывает меня, вынуждая пролить его кровь. Очень трудно опровергнуть обвинения людей, чья угрюмая злоба не страшится смерти. Единственная надежда, очень слабая, — на то, что мне удастся захватить его живым.

РАМИДА

Мой отец живым не сдастся.

РЮРИК

Я же говорю, надежда очень слабая. Нужно приказать моей дружине застать Вадима врасплох, чтобы не пролить ни капли его крови. Я покидаю вас, Рамида. Скоро полдень. Мои убийцы ждут. (Уходит.)

ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

РЮРИК (перед занавесом)

Я стою сейчас на кремлевской стене Новгорода. То есть прошу вас это вообразить. Мы ведь здесь не для того, чтобы устраивать друг другу представление. Битва состоится на поле, где приезжие купцы во время ярмарки оставляют свои телеги. Ярмарка в Новгороде бывает чаще, чем где-либо еще на Севере или Востоке, это и впрямь священный город. Поглядим, как все произойдет. (Он поднимает занавес, смотрит назад.) Вон там Вадим, он как раз выбрался ползком из леса. С ним Вигор и те, кого он восстановил против меня: знатные новгородцы. Все эти витязи и богатыри — владельцы трех-четырех болот. Против них — моя дружина и бояре, сохранившие мне верность. Почти все здесь. Поразительно, как много нашлось полковников, не причастных к мятежу. Их тоже приходится любить и жаловать. Сейчас противники занимают боевые места. (Опускает занавес.) Разумеется, сам я не участвую в сражении, князь обязан по возможности этого избегать. Он глава страны, а не войска. Гражданская распря хуже войны. Но называть ее войной — много чести. Тут не военный вопрос. Господин тесть — преступник, а не противник. Он проявил непослушание, он не достоин быть врагом, тут важно проводить различие. Там внизу готовится сражение, которое поколеблет все, чего я достиг за три года. Нужно обойтись малой кровью, пусть сойдутся открыто, у всех на глазах, но все же так, словно это и не битва. И самое главное: нельзя позволить Вадиму превратить свою кровь в обоснование собственной правоты. В этом старикане с каменным лицом — море крови, в ней можно утопить целый город.

Чистая кровь. Он у нас чистокровный. Ненавижу это слово. Я приказал своим русам доставить мне Вадима, но без единой царапины. (Смотрит назад.) Бой еще не начался. (Рассказывает.) А пока они не сошлись, я расскажу вам о покушении. Как видите, оно не удалось, раз я стою здесь перед вами. Вече не собралось, но каждый прислал мне донос с предостережением. Каждый заручился доказательством своей непричастности на случай провала. Пришли на детинец четверо: три женщины и Пренест. Я был в недоумении. Неужто, думаю, во всем Новгороде не нашлось верных людей для участия в перевороте? Неужто я тому причиной? Слишком жестко правлю? До чего же докатился Новгород, если в нем больше нет заговорщиков? Стоит один Пренест, держит в руке поднятый кинжал и пялится на меня. Солнце печет, рука у него затекает, а это ведь вредно для здоровья. Пренест, говорю, Пренест, кожа и шкуры, вы ли это, опомнитесь. Он бросил кинжал и ушел. На детинце остались три старухи, они так бранились, что я обратился в бегство. Такой вот состав заговорщиков и такая вот великая победа. Человеку надо бы управлять ангелами. Управлять людьми может только ангел. (Слышен шум битвы.) Однако, сражение началось. Поглядим. (Поднимает занавес, смотрит назад.) Достаточно бросить взгляд. Какой жестокий кипит бой, но господину тестю надеяться не на что. Верная часть боярства намного превосходит число изменников. Вигор успел перетянуть на свою сторону моих решительных противников, но не успел переманить нерешительных. А когда речь идет о большинстве, дело решают нерешительные. Вот и в сражениях речь идет о большинстве. Человек избегает принимать решения, это противно его природе. В тот день, когда в рядах моих врагов я увижу первого нерешительного, я начну опасаться за свою жизнь. Мои русы окружают Вадима. (На сцену.) Живым, друзья мои. Я сказал: живым. (Продолжает.) Вадим и Вигор отбиваются, стоя спина к спине. Они похожи на хищного зверя о двух головах. Этакий хищник в броне, повернутый мордой к каждому нападающему, выпускает когти спереди и сзади. Пятеро или шестеро моих русов уже полегли. Я ведь запретил им убивать Вадима, то есть приказал им погибнуть от его руки. Они приняли смерть, чтобы предотвратить множество смертей. Они истекли кровью, чтобы предотвратить кровопролитие. Бог мне свидетель, у государя нет выбора: он не может не причинять боли своим подданным. Он может лишь выбрать, кому из подданных причинить боль или — скольким из них. Он может рассчитать, во сколько мертвых обойдется его мягкотелость. Я знаю, высокоуважаемые дамы и господа, вы играете примерно тысячу лет спустя. Нет ли среди вас — случайно — нынешнего правителя России? Я хотел бы обратиться к нему. (Обращаясь к воображаемой царской ложе.) Родич! А может быть, далекий потомок? Правнук! Поговорим с глазу на глаз, то есть откровенно, как царь с царем. Если вы взглянете на мои дела с царской точки зрения, вы придете к тем же выводам. Возможно, суждение ваше будет предвзятым. Но не советую вам ссориться со мною или презирать меня. Осуждать предков легко. Они совершали ошибки и они мертвы. Если приходится их упрекать, упрекайте, не повторяя их ошибок. Какая вам польза в их поношении. Хотите казаться умнее? Поношение предков не означает превосходства ваших мыслей. Хотите выглядеть добрым? Примите мой совет: вам вовсе не следует добиваться всеобщей любви. Разумеется, старайтесь избегать всеобщей ненависти. Но, вообще говоря, любимый или нелюбимый — эти оценки не подобают царю. В любом случае следует стремиться, чтобы вас принимали всерьез. Одно я знаю точно: вы замечательны не тем, что вы — новый. Вы на тысячу лет меня новее, но вы не славнее меня на тысячу лет. Понимаете, молодой человек? Чем успешнее действуете вы сами, тем охотнее вы будете прославлять своих предшественников. Всю стаю. Всех. Таких, какими они были. Многие из них, разумеется, не оставили следа в истории. Но они оставили вам в наследство две вещи: ваш город, ибо он еще стоит, и ваш престол, ибо он еще вызывает почтение. Ведь в пользу самого худшего из царей говорит то, что он лучше, чем никакой. Браня своего предшественника, вы браните царскую власть. Грязь, которой вы швыряетесь в прошлое, замарает вас. Советую вам примириться со мной. Ни один русский царь не сможет успешно править без благословения Рюрика. (Зрителям.) Вот и все, что я хотел сказать моему далекому потомку, которого в разговоре с глазу на глаз назвал родичем. Быть может, его здесь не было. Но, насколько я знаю, у нас, монархов, везде есть свой человек, который ведет запись. Вернемся к моему сражению. Как там дела? (Поднимает занавес, смотрит назад.) Что, что я вижу? Как это понять? Вигор отбрасывает меч и кинжал. Он отрывается от Вадима, показывает пустые руки, перебегает к нашим. Мои парни повисают на нем, как гроздья винограда. Он падает, он повержен. Да это просто чудо. Я глазам не верю: обе половины моего боярства, верная и неверная, хлопают друг друга по плечам, рассаживаются в тени деревьев, отдыхают, смеются, болтают, хвастают поединками и плетут небылицы о своих подвигах. Музыканты трубят в трубы. (Звучит духовая музыка. Рюрик опускает занавес.) Судьба неисповедима и враждебна человеку, но одно можно сказать с уверенностью: государи, которые не хотят умирать, не умирают, а тот, кто идет навстречу жизни, может иногда, в определенные времена, рассчитывать на чудо.