Ювенилия Дюбуа - Николай Александрович Гиливеря Страница 53

Парни выдёргиваются из магазина с полными пакетами. Походу нас ждёт «ням-ням». Загружаемся в тачку, а через секунду тормозим. Снова выгружаемся. Ага. Семиэтажная постройка из старого фонда. Значит, нас ждут высокие потолки.

У С. (так зовут барабанщика группы) у единственного есть своя хата. И не просто конура, а чуть ли не в центре, да с пятью, мать их, комнатами! Теперь звучит барабанная дробь, и да, он живёт в пяти комнатах только со своей девушкой. Ясный перец, подсуетились его богатенькие родители. Сам он типичный музыкант-bichugan, вроде работает барменом. Не суть. Квартирка пушечная, с ремонтом. Заваливаемся в гостевую, нужно немного потусить, а после уже делать грязь.

Вскрываю пачку чипсов. Ужас, как хочется перекусить. Из еды есть bichki (традиционная еда), но заваривать слишком лениво. Наш брат берёт гитару, начиная бряцать какой-то кавер. Не узнаю песню, но звучит слишком хорошо для балбесов.

Ещё парочка бутылок пива осваивается rotel’nikom. Чувствую себя свежим и готовым к работе. С. объясняет, что нужно помочь соорудить декорации для фотосессии. На пальцах выкладывает задумку. Она оказывается полным отстоем. Эти sranye куски мяса ничего не смогли придумать лучше, чем декорации в стиле кладбища, а они типа трупы-скелеты. Костюмы уже куплены. Балбесам весело, они довольны собой, так как низкий вкус не позволяет распробовать имеющуюся горечь. Pohui.

Делаю глубокий вдох. Прошу показать приготовленный картон. Так, ладно. Хоть материала предостаточно, но слишком больших кусков нет, придётся срастать. Слушаю их изначальный план действий. У балбесов них звучит просто. Весь план состоит из отсутствия такового. Беру командование на себя.

Первым делом прошу встать sranyh умников так, как они планируют позировать (тут важны не сами позы, а общая ширина их глистообразных тушек), отмеряю расстояние. Приблизительно два метра, три вместе с зазором для полноты изображения в кадре. Сразу определяемся с деталями. Каждому по надгробью, дерево где-то на трети и несколько ворон. Беру на себя самое сложное. Парням остаются гробы, да травка.

Очень долго приходится объяснять элементарный принцип наложения матричной формы. Вроде поняли, молодцы. Р. зачем-то пытается резать картон ножницами, даю ему дружескую оплеуху. Дурак, blyat`. Ладно, проехали. Как давно я не брался за нож в благих целях!

Двенадцать часов ночи наступили незаметно. Между работой мы успевали пить и веселиться. Ещё около двух часов пришлось потратить на покраску, причём красил в основном я. Голова немного плывёт, но хорошему танцору, как известно, яйца не мешают. Последний мазок дешевой строительной кистью и — готово.

Фрагменты декораций разбросаны по всему дому. Не знаю зачем, но каждый отнёс свой гробик в отдельную комнату. Махаю на durachkov рукой, заваливаюсь на мягкий диван. Zaebis`. Тело ноет от истощения, но я очень доволен проделанной работой. Даже через хмельную отрыжку и забитый табаком нос, чувствую запах пота с подмышек. Воняем работягами. Приятно вот так иногда сделать что-то в команде. Меня типа хвалят, чуть ли не нализывая воображаемые яйца. Не люблю я это der’mo, но приходится терпеть.

Тут С. покидает видимые просторы комнаты. Возвращается же уже с тремя небольшими пакетиками. Ага. Вот походу наше вознаграждение. Поднялись одобрительные вопли, застучали хилые кулачки. В голове снова встаёт выбор. Но не принимать я отсёк в первую же секунду. У меня нет зависимости. В Мире, где есть озабоченные мамашки, узколобые папаши, да и всякая недалёкая перхоть принято считать, что даже «лечебные сборы» вызывают сильнейшую зависимость. Это типа на мой взгляд огромное заблуждение. Они ни черта не вызывают, но может и вызывают. Если долго не лечиться, то появляется лёгкий зуд в голове, вроде зубы немного там чешутся. У тебя, брат, нет зависимости, ты хочешь просто в своё удовольствие. От этого чувства легко отвязаться, можно даже не shmalit’ полгода, но, если кто-то рядом достаёт при тебе пакет — отказаться становится почти невозможно. Такое слабохарактерное чувство тяжело объяснить. Ты типа чувствуешь себя хорошо, ничего с тобой не произойдёт, но подурачиться хочется, тем более на халяву. Именно так говорят все obossannye nariki. Поздравляю себя и всех присутствующих.

Хозяин дома раздаёт бумагу для «ролов». Благородно отказываюсь, ведь у меня есть своя, со вкусом шоколада. Накрутили. Все готовы дети? Так точно, капитан!

Торжественно опаливаются кончики. Походу С. решил поэкспериментировать, намешав в натуру скоростей. Сердце крайне чутко реагирует, начиная биться в ритме сумасшествия, к лицу приливает кровь. Резковатый заход, но не выкидывать же добро? Меня выматывает с одной тяги, а тут ещё как минимум три. Умирать, так с музыкой. Р. врубает «дверей», отличное сочетание.

Мы в сомнительной сказке. Самое главное правило — держать себя на плаву. А чтобы это сделать, нужно иметь точку опоры. Что-то типа реальное и фактическое может стать маяком, идя на свет которого — уцелеют мозги. Выбираю собственную руку с часами. Я чувствую их холодный металл, я знаю, что они точны, как никогда.

Держусь. Р. сползает с дивана, идёт в туалет. Через весь покадровый клик слышу звуки рвоты. Было бы здорово struganut’, но вместе с облегчением придёт и конец волшебству. С. открывает второй пакетик. Особо не церемонясь, он высыпает неоднородную горочку на журнальный стол. Мелкие частички муки взлетают вверх тонким шлейфом. С. достаёт из кошелька толстую купюру, сворачивая её в трубочку. Раз я был главным в деле, то это походу благодарность, быть первым (или как в детстве, а?) Подобное der`mo я не очень люблю, но раз уж мы начали, то почему нет? Умираем один раз, а уж живём тем более.

Хватаю купюру. Делать трассу слишком лениво. Приваливаюсь к кучке. Очень элегантно, на французский манер, проплываю по поверхности белоснежного озера. Глаза слезятся. Во рту привкус больницы и мяты. На долю секунды сбивается дыхание, но только чтобы затем начать дышать с новой силой.

Перерождение.

От перепада давления закладывает уши. Первый-первый, я второй, полёт нормальный. Начинаем танцевать. Выбегаем в ночной холод. Падаем с лестницы, но совсем не больно. Играем в снежки. Я даже не уверен, что в кого-то попадаю, но весело, жуть! Кровь стучит в висках. Каждое мгновение кажется, что вот-вот упаду и больше не встану, но этого не происходит. Мгновение, которое зависло за секунду до распада, это чувство подвешенности, когда теряется своё «я» в недрах веществ, которые отравили мозг, прихватив с собой и душу. Сколько