Вадим Фёдоров - 17. Сборник рассказов Страница 6

Общались мы в основном на длинных переменах и на автобусной остановке. А потом как-то Андрей пригласил меня к себе домой.

– Мама с тобой хочет познакомиться, – сказал он. – Я сказал, что ты живёшь рядом. Приходи. У нас на ужин рыбный суп.

На суп-то я и пошёл. Чего не сходить на домашнее угощение?

Андрей жил в кирпичном доме, состоящем из трёх комнат и кухни. Кроме него там жили его мама, женщина лет 40, и сестра Андрея, подросток 10 или 11 лет, полненькая и молчаливая.

Маму Андрея звали Раиса Георгиевна. Она была высокой, широкой в кости, но очень подвижной и суетливой. Дети, в отличие от неё, были спокойные и неторопливые.

Отца у Андрея не было. Он погиб в автомобильной катастрофе лет шесть назад.

– Угощайся, Вадим, – сказала мне Раиса Георгиевна, наливая суп. – Андрей очень много про тебя рассказывал. Я так рада, что у него наконец-то появился товарищ. А то он у нас нелюдимый.

– Мама, ну ты чего? – покраснел Андрей.

– Кушайте-кушайте, – сказала Раиса Георгиевна, – я потом Вадиму наше подсобное хозяйство покажу.

Мы съели суп, довольно вкусный, попили чай с пряниками, после чего Раиса Георгиевна повела меня показывать своё приусадебное хозяйство. Андрей остался в доме проверять уроки у сестры.

Приусадебным хозяйством оказались несколько рядов теплиц, стоявших за домом. В теплицах было влажно, рядами росли какие-то кусты.

– Салат тут у нас растёт, – начала пояснять Раиса Георгиевна. – А салат – это же сплошные витамины. В мире более тысячи видов салата. Руккола, фризе, батавия. Мы с детьми выращиваем обычный салат. Называется римский.

– Зачем? – прервал я обрушившийся на меня поток информации. – Зачем вам столько салата?

– Как зачем? – удивилась Раиса Георгиевна. – Продавать, конечно же. На одну мою зарплату нам не прожить. Вот и приходится выкручиваться. Людям польза от витаминов, и нам заработок.

– А где продаёте? – продолжил я задавать вопросы.

– На рынке в Серпухове в основном, – ответила Раиса Георгиевна, – иногда в Москву выезжаем. Там и цены повыше, и покупатель побогаче. Да меня сейчас бригадиром поставили на линию. Времени совсем нет. А Андрея одного отпускать с сестрой страшно. Дети они ещё.

– Да какие дети? – возразил я. – Вон Андрюха какой здоровый у вас.

– Это да, – согласилась Раиса Георгиевна, – но только очень стеснительный. Целыми днями только дома и на учёбе. У него даже девушки нет. А ведь возраст-то. Ему бы влюбляться, гулять.

– С таким хозяйством много не погуляешь, – я обвёл взглядом ряды с салатом, – тут пахать и пахать.

– Раньше пахали, когда муж жив был, – кивнула головой Раиса Георгиевна, – а сейчас всё автоматизировано. Вода, удобрения. Максимум час занимает в день на грядках покопаться.

– Тогда да, – кивнул я, – можно и погулять.

– Скажите, Вадим, – Раиса Георгиевна вдруг почему-то перешла на вы, – а у вас девушка есть?

– Есть, – соврал я, – и не одна. Целая куча девушек. Всё никак не могу на одной остановиться.

– Ой, – обрадовалась Раиса Георгиевна, – а вы, может быть, познакомите Андрея с какой-нибудь подружкой одной из ваших девушек? А то так и вырастет одиноким. Я очень за него переживаю.

– Да без проблем, – сказал я, – найдём вашему Андрею подружку. Ближе к весне. Когда снег растает.

– Договорились, – просияла Раиса Георгиевна, – а я тебе чая индийского подарю. Я на чайной фабрике работаю. Любишь чай?

– Люблю, – ответил я, – очень сильно люблю. В месяц пачек десять выпить могу.

– Будет тебе чай, – кивнула Раиса Георгиевна. – Ты, главное, Андрею ничего не говори. А то обидится.

На том и порешили.

Вернулись в дом. Раиса Георгиевна нырнула в одну из комнат. Вернулась с парой пачек дефицитного в то время индийского чая.

– Держи задаток, – сказала она.

– Какой задаток? – насторожился Андрей.

– Да я с твоей мамой договорился, что помогу тебе салат продать в Москве, – соврал я, – в ближайшие выходные.

– Здорово, – обрадовался Андрей, – а то я с этими чемоданами много не увезу. А от сеструхи помощи не дождёшься.

– Какие чемоданы? – удивился я.

– Мы в чемоданах салат возим, – пояснила Раиса Георгиевна, – чтобы салат не помялся. У нас есть старые фанерные чемоданы. В них и перевозим. А ты, Вадик, когда-нибудь торговал на рынке?

– Да я прирождённый торгаш, – рассмеялся я, – с детства. И у меня рука лёгкая. Вот увидите. Продадим ваш салат за пять минут.

И я рассказал про свой первый опыт торговли продуктами питания.

Было это давно. Мне было почти пять лет. Семья жила на Ставрополье. И родителям от завода, где они работали, выделили огородный участок, который отчим засеял чесноком. Каким-то местным сортом. Сорокозубка он назывался. Кум подарил отчиму ведро этой сорокозубки, и из этого ведра ближе к осени выросло несколько мешков отличного чеснока.

Для нашей семьи несколько мешков было много. Поэтому-то отчим с кумом поехали в Пятигорск продавать неожиданный урожай. И меня с собой взяли.

Чеснок был мелкий, и продавали его банками. Насыпали в пол-литровую банку зубчики чеснока, ссыпали в приготовленные пакеты или в авоськи. Взамен получали 20 копеек.

В течение первого часа торговли кум с отчимом продали семь баночек чеснока. Осталось три полных мешка и чуть начатый четвёртый.

– На четыре кружки пива хватит, – сказал кум, – надо обмыть продажу. А то мы так до завтрашнего дня торговать будем. Для процесса плавной торговли сам процесс надо смазать. Желательно пивом. Воблу я с собой взял. Как чувствовал.

– А Вадик? – спросил отчим.

– А Вадик будет товар сторожить, – отозвался кум, – с ребёнком в пивную не пустят.

– А кто будет сторожить Вадика? – не унимался отчим.

– А мы девушку попросим, – нашёлся кум, – которая рядом с нами торгует. Девушка, присмотрите за пацаном? Нам с товарищем отойти надо на полчасика. Мы за это вам мороженое купим.

– Присмотрю, – согласилась 50-летняя девушка с огромной бородавкой на щеке, – только мне мороженое нельзя. У меня гланды больные. Мне семечек купите. Кулёк.

– А можно я чеснок продавать буду? – спросил я.

– Продавай, – сказал отчим, нюхая вынутую из рюкзака воблу кума. – Справишься?

– Справлюсь, – сказал я, – 20 копеек за банку. Я умею считать. 40 копеек за две банки. 60 за три. Рубль за пять банок.

– Вундеркинд, – хмыкнул кум и поспешил к пивному киоску, маячившему вдали.

Я проводил ушедших мужчин взглядом. Подвинул освободившуюся табуретку к прилавку, забрался на неё. Меня было еле видно из-за прилавка. Роста я был в то время маленького.

– Чеснок! – заорал я во всю мочь. – Свежий чеснок! Дёшево и сердито. Покупайте чеснок. Специальный сорт. Для здоровья и пищеварения.

Соседская тётка, которую кум назвал девушкой, аж подпрыгнула от моего крика.

– Вот оглашенный, – проворчала она, – маленький, а голосистый.

– Чеснок! – не обращая на тётку внимания, продолжал орать я. – Полный набор витаминов в одной головке. Всего за 20 копеек банка.

– Что за сорт? – спросил остановившийся около меня мужчина в дорогом пальто.

Вслед за мужчиной сразу же образовался небольшой заторчик. Не очередь, а так – группа людей. Все прислушивались к моим крикам и последовавшему после них диалогу.

Что за сорт чеснока я продаю, я не знал. Называть его сорокозубкой, как кум, я не стал. Посчитал, что это несолидно.

– Шанхайский сорт, – заорал я мужчине прямо в лицо, – последние китайские разработки в области сельского хозяйства. Один зубик чеснока даёт сорок зубов после уборки урожая.

Моей самой любимой передачей тогда была программа «Время». И лозунги, смешанные с вестями с полей, сыпались из меня органично и в большом количестве.

– Не может быть, – сказал мужчина, – правда сорок? Обычно десять максимум бывает.

– Вы берёте? – спросил у мужчины кто-то из толпы.

– Беру, – сказал тот, – две банки насыпьте, пожалуйста. Шанхайского чеснока я ещё не ел. Тем более у такого молодого продавца.

Я насыпал мужику в кулёк чеснок, взял деньги, кинул их в картонную коробку. Набрал в лёгкие побольше воздуха.

– Шанхайский чеснок! – заорал я. – Прямые поставки из Китая. Полный набор витаминов и минералов.

– Не ори, – попросила какая-то женщина. – Мне баночку.

К моему чесноку выстроилась очередь. Всем было интересно купить неведомый доселе шанхайский чеснок у маленького мальчика, расхваливающего свой товар. Я занялся торговлей: принимал деньги, давал сдачу, насыпал чеснок в банку, а из неё уже в подставляемые кульки, пакеты и сумки.

Как только очередь уменьшалась, я вновь открывал рот и на весь рынок орал про чудодейственные свойства шанхайского чеснока.

Когда спустя минут сорок отчим и кум вышли из пивной, то обнаружили меня сосредоточенно считающим деньги около пустых мешков. Я всё продал. Последние две банки со скидкой уступил соседке с бородавкой. Соседка торговала кабачками. Она попробовала поорать так же, как я, расхваливая свои кабачки, но народ почему-то к ней не пошёл.