Федор Сологуб - Собрание пьес. Книга 2 Страница 67

Лиза бросает на отца стыдливый умоляющий взгляд. Ворожбинин грозит ей пальцем и смеется.

Ворожбинин. Все вижу, плутовка черноглазая. От меня и под землей не скроешься.

Лиза смеется и убегает.

Ворожбинин (подмигнув жене). Пошла наша Лизанька прихорашиваться.

Ворожбинина. Дело девичье.

Ворожбинин (у окна). Львицын и есть. Почтенных родителей сынок, — дай Бог им царствие небесное, — и ведет себя скромненько, а все что-то странное в нем есть. Служить нигде не служит и не хочет служить, хозяйством своим не занимается, ездит с места на место, смотрит, где лучше. Чужие края хвалит, а наши порядки ему не нравятся.

Ворожбинина. Вот женится, переменится, привяжется к месту, остепенится.

Ворожбинин. А кто же молодого человека привяжет к месту?

Ворожбинина. Никто, как наша Лизанька. Богатая наследница, завидная невеста, единственная дочка, все наше ей достанется, и Ворожбинино, и Ремницы, и Сухой Плес, да и от бабушки.

Молодой курносый лакей в кафтане горохового цвета с пуговицами входит и докладывает.

Лакей. Алексей Павлович Львицын.

Ворожбинины. Проси, проси!

Лакей отворяет дверь и уходит. Входит Львицын. У него длинные, до плеч, волосы, волнистые, русые. Томный взор, слегка презрительный и насмешливый. Одет в серый фрак. Галстук повязан небрежно, но красиво. Ворожбинин его встречает. Церемонные поклоны, тихие приветствия. Львицын целует руку Ворожбининой. Разговаривают вполголоса.

Львицын (вынимая из бокового кармана своего фрака письмо). С вашего позволения я прочту вам несколько строк из сего письма. Из них вы изволите усмотреть, почему чужие края меня привлекают и почему в глазах европейца самое имя России есть синоним варварства.

Ворожбинин. Однако эти самые варвары освободили сих пресловутых европейцев от несносного деспотизма Наполеона.

Львицын. Чем других спасать, «не лучше ль на себя оборотиться». Вот что пишет мне из Петербурга мой дядюшка…

Ворожбинин (почтительно). Его превосходительство Григорий Алексеевич?

Львицын. Так точно.

Ворожбинин. Его превосходительство все в добром ли здоровье?

Львицын (поспешно и невнимательно). Я думаю.

Ворожбинин. А как ее превосходительство Елена Александровна изволит здравствовать?

Львицын. Недурно, кажется.

Ворожбинин. А деточки его превосходительства здоровы ли?

Львицын. Да что им станется! Балбесы преизрядные. Так вот что пишет мне дядюшка: «Расскажу тебе прекуриозное происшествие, приключившееся здесь недавно. Некая молодая и красивая собой девица Амалия К… (фамилию позвольте умолчать) проживала у старшей своей сестры, которая имела любезного и нередко ревновала его к сестре. Однажды сия чета, воспользовавшись хорошим днем, отлучилась из квартиры погулять; в отсутствии их и Амалия ушла к своей тетке. Добрая женщина отлично знала, что житье молодой ее племянницы у старшей сестры не блистательное, что она исполняет часто обязанности служанки и живет с ней потому лишь, что некуда деться. При прощании она дала ей сорок копеек, которые Амалия завернула в один из углов платка. Возвратясь домой, старшая К. не нашла ночного капота и придралась к сестре; та ударилась в слезы. Понадобилось ей вытереть глаза; доставая из кармана платок, она выронила подаренные теткой монеты. Эти несчастные деньги были причиной, что старшая К. обвинила младшую в краже капота, который она будто бы продала за сорок копеек. Напрасно последняя ссылалась на тетку; это ей на суде не послужило в пользу, так как тетки в столице не оказалось: она отправилась на богомолье во внутренние губернии. Заподозренная в краже, Амалия не знала ни того, откуда она родом, ни к какому состоянию принадлежит по рождению, почему уголовная палата и присудила ее к наказанию розгами. После исполнения над Амалией наказания в управу благочинья присланы были документы, удостоверяющие дворянское происхождение Амалии; к тому же времени вернулась с богомолья тетка, которая подтвердила ее показание. Несчастная Амалия покорилась своей участи и не искала за бесчестье, но чиновники палаты, движимые состраданием к молодой и красивой особе, пострадавшей из-за ревности сестры, сложились и вручили ей сто пятьдесят рублей».

Ворожбинина (с соболезнованием покачивая головой, во время чтения приговаривает). Ах, бедная Амалия! Ах, несчастная!

Ворожбинин (внушительно). Поторопились судьи напрасно. Жаль бедную девушку, — такого стыда деньгами не искупишь. Впрочем, нет худа без добра, — девица получила хорошее приданое. Я чаю, что и женишок ей скоро найдется, если она точно столь хороша собой, — из тех же чиновников, пожалуй, кто-нибудь.

Входит в гостиную Лиза, в белом кисейном платье. Львицын встает и учтиво кланяется ей. Лиза, взглянув на него, застенчиво краснеет и скромно садится рядом с матерью на стул под портретом воинственного полковника с величавой осанкой.

Львицын (не сводя глаз с Лизы). Чувствующему и размышляющему человеку ненавистны эти проклятые потемки, в которых держат нас.

Ворожбинин. Но кто же нас держит? Да и какие у нас потемки? Россия имеет людей весьма просвещенных.

Львицын. Просвещенный человек, истинный гражданин и сын отечества, питает ненависть к деспотизму. А мы, скитающиеся по сей обширной и безвыходной пустыне, к сему деспотизму так привыкли, что уже и не возмущаемся им. (Бросает нежный и томный взгляд на Лизу.) Намерен я вскорости поехать в Германию.

Лиза краснеет и досадливо хмурится.

Ворожбинина. Батюшка Алексей Павлович, да зачем так далеко вам ездить? Разве же у нас вам худо? Я бы с этими немцами и дня не прожила, — говорят не по-нашему и едят не по-нашему, — легко ли к чужим порядкам привыкать?

Львицын. Там нет ужасных позорищ, извлекающих у чувствительных сердец слезы сострадания и при которых истинный друг человечества содрогается. Там добродетель освещается невечерним светом правды и народы прислушиваются к голосу философов и поэтов. Там хочу я упражняться в добродетели и в науках.

Ворожбинин (понюхав табаку). Дело семинаристов. Дворянские занятия — военная служба, охота, имение управить. Об этом в Лизанькином песеннике я вычитал очень хороший стишок. (С чувством.)

Деревенское житье —Счастье непорочно.Упражнение моеМне с друзьями прочно.Время с пользой провожу,Дальних бед не видя,Все забавы нахожу,Ближних не обидя.

Львицын. Вы, Николай Степанович, как почитатель великого Вольтера и как человек глубокого ума, не можете не видеть, что в сей стране слепых господствуют кривые.

Ворожбинин (тонко улыбаясь, польщенный словами Львицына). Кривые-то, сударь мой, все же лучше видят, чем совсем слепые. Недалеко ходить, наш Вукол Савич. Поговорите с ним. (Зовет.) Эй! Вукол Савич, пожалуйте-ка к нам.

Входит приживальщик, кланяется робко.

Ворожбинин (усмехаясь). Скажите, Вукол Савич, как супруга ваша поживает? Все ли в добром здоровье?

Приживальщик (махнув рукой и сморщившись). Что ей делается! Живет у матери своей. Меня ведь насильно с ней обвенчали.

Ворожбинин. Да как же так? Ведь священник спрашивал же вас: «Имаши ли благое и непринужденное произволение пояти себе в жену юже пред собою видиши».

Приживальщик. Да, теперь помнится, у меня что-то такое спрашивали: да тогда я не спохватился отвечать, а нынче уж поздно, не воротишь. Вот мы недавно отпраздновали и серебряную свадьбу у тещи в деревне. Бог с ней совсем!

Ворожбинин. Его насильно обвенчали! Ведь вот чудак!

Смеется и тихо говорит с приживальщиком. Меж тем Ворожбинина уходит. Львицын подходит к Лизе.

Лиза. Зачем вы хотите уехать? Если все уедут, будет скучно. Не уезжайте, Алексис.

Львицын. Прикажете, так я останусь.

Лиза (нежно). Останьтесь, Алексис.

Львицын подает ей руку. Они выходят в сад.

Занавес.

Действие второе

Картина первая

Терраса перед домом Ворожбининых. Часть сада между домом и прудом. Неглубокий продолговатый пруд. Березовые аллейки. Перед террасой цветники. Тихий и ясный весенний день.