Михаил Лермонтов - Два брата Страница 7

Юрий. Я не буду раскаиваться.

Вера. А я?

Юрий. Вы меня любите.

Вера. Я слабая женщина... я имею обязанности... я знаю, что такое раскаянье.

Юрий. Ты об нем забудешь в моих объятиях.

Вера. Пощадите...

Юрий. Не доводи меня до крайности... я за себя не ручаюсь.

Вера. Шорох... нас подслушивают... здесь кто-то есть...

Юрий. Шорох... кто же смеет... (Осматривается.)

Вера (убегает). Прощай, Юрий... прощай.

Юрий (бежит за нею). Нет, я вас не пущу... невозможно... я не хочу так расстаться.

(В двери хватает ее за руку и упадает на колени; Александр является.)

Вера (указывая пальцем на Александра). Уйдите – уйдите! это он... опять он!.. (Убегает.)

Юрий (оборачивается). А! – что такое!..

Алекс<андр>. Свидетель твоих глупостей!..

Юрий. Этого свидетеля можно достойно наградить за труды.

Алекс<андр>. Его награждение... здесь. (Указывает на сердце)

Юрий. Брат... с этой минуты – я разрываю узы родства и дружбы – ты мне сделал зло – невозвратимое зло – и я отомщу!..

Алекс<андр> (холодно). Каким образом?

Юрий. Ты мне заплотишь.

Алекс<андр> (улыбаясь). С удовольствием – только чем?

Юрий (в бешенстве). Ценою крови...

Алекс<андр>. В наших жилах течет одна кровь.

Юрий. Подслушивать – так коварно отравлять чужое счастие... знаешь ли, что это дело подлецов...

Алекс<андр>. А обольщать жену другого...

Юрий. Она меня любит.

Алекс<андр>. Неправда... разве это видно из ее поступков...

Юрий. Я знаю, что она меня любит... любила меня одного...

Алекс<андр>. А я знаю кое-что другое.

Юрий. Что ты знаешь? Говори, сейчас говори!..

Алекс<андр>. Я знаю, что в твоем отсутствии она имела любовника.

Юрий. Клевета – низкая клевета.

Алекс<андр>. Я тебе покажу письма...

Юрий. Кто же он... назови его мне...

Алекс<андр> (подумав). Изволь, я тебе его назову.

Юрий. Сейчас – сию минуту.

Алекс<андр>. Завтра... когда она уедет. (Уходит.)

Юрий (задумчиво). Что если он говорит правду!..

Действие пятое

Сцена первая

(Комната князя. Он сидит. Перед ним управитель с бумагами.)

Управитель. Ваше сиятельство, честь имею рабски донести, что всё в подмосковной готово для принятия вашего сиятельства – и дом отоплен – и обоз должен сегодня туда приехать.

Князь. Хорошо... ты останешься здесь и сдашь квартиру... нынче, часа через два мы едем – вели укладывать карету...

Управ<итель>. Слушаю-с – да что ваше сиятельство изволили так на Москву прогневаться...

Князь. Не твое дело рассуждать – дурачина.

Управ<итель>. Слушаю-с, ваше сиятельство.

(Вера входит.)

Княгиня изволила пожаловать.

Князь. Пошел вон.

(Управ<итель> уходит.) (Жене)

Я очень рад, сударыня, что вы пришли – сделали мне эту честь – очень рад, в восторге... я должен с вами поговорить – сделайте милость, садитесь.

Вера. Что вам угодно?

Князь. Если б вы всегда мне делали этот вопрос, то было б лучше.

Вера. Вы этого не требовали...

Князь. Тогда было другое – тогда я был ваш покорный слуга, ваш прислужник, ваша постельная собачка, – только вы не умели ценить этого, сударыня... чего я не делал?.. надобны бриллианты – и бриллианты являются, – бал? – и бал готов, – коляски, кареты, шали, шляпы – я для вас разорялся, сударыня.

Вера. Я всегда была благодарна.

Князь. И из благодарности сами хотели мне подарить головной убор, в новом вкусе.

(Вера хочет встать.)

Сидите – останьтесь... Я ваш муж, и теперь попробую приказывать – одним словом, мы нынче едем в подмосковную – а как только будет можно, то оттуда в Симбирскую деревню...

Вера. Я пришла вас просить не откладывать отъезда.

Князь. Сами просите!.. вот новость!.. знаете ли, что это очень хитро – тут что-нибудь кроется... и я, право – из любопытства в состоянии остаться.

Вера. Нет – вы этого не сделаете – это невозможно… мы должны ехать – сегодня же – сейчас... – Я вас умоляю.

Князь (про себя). Хоть убей не понимаю! (ей) я хочу знать, сударыня, отчего вы желаете ехать так скоро...

Вера. Я не могу вам этого объяснить...

Князь. Не можете – и не надо – я сам догадываюсь… вы желаете доказать мне, что вы добродетельная супруга, которая избегает своего любовника – а мне, сударыня, известно, что вы любите сами Юрия Дмитрича – мне известно...

Вера. Нет, нет – я его не люблю... но боюсь...

Князь. Полюбить его?

Вера. Женское сердце так слабо...

Князь. И так обманчиво. Вы моя жена, сударыня, и не должны любить никого, кроме меня...

Вера. Я всегда старалась не подать вам повода думать...

Князь. Теперь я буду стараться... запру вас в степной деревне, и там извольте себе вздыхать, глядя на пруд, сад, поле и прочие сельские красоты, а подобных франтиков за версту от дому буду встречать плетьми и собаками... ваша любовь мне не нужна, сударыня – я, слава богу, не так глуп, но ваша честь – моя честь! о, я отныне буду ее стеречь неусыпно.

Вера. Я решилась искупить вину свою – беспредельной покорностью.

Князь. Образумиться надо было немного раньше.

Вера. Конечно, это было не в моей власти.

Князь. Что же! – судьба, во всем виновата судьба! – вот модные романы – вот свободные женщины – филозофия – чорт ее возьми, сударыня. Вы слишком учены для меня, от этого всё зло!.. Отныне не дам вам ни одной книги в руки – извольте заниматься хозяйством.

Вера. Я сказала, что буду покорна во всем – только прошу одного ради бога – никогда не напоминайте мне о прошедшем... я буду вашею рабою, каждая минута моей жизни будет принадлежать вам... только не упрекайте меня...

Князь. Вот мило – вот хорошо!.. нет, сударыня, отныне делаю всё вам напротив, вы хотите обедать – я велю подавать завтрак, хотите ехать – я сижу дома, хотите сидеть дома – везу на бал... я вам отплачу, вы узнаете, что значит кокетничать, может быть, верно больше... с петербургскими франтиками, имея такого мужа, как я! (Уходит.)

Вера. И вот мне раскрылась целая жизнь страданий – но решилась терпеть, и буду терпеть до конца!

(Входит Слуга.)

Слуга. Князь приказал вам доложить, ваше сиятельство – что извольте дескать одеваться – возок закладывают.

Вера. Скажи, что я иду. (Уходит.)

Сцена вторая

(Комнаты у Дмитрия Петровича, Дмитрия Петровича несут на креслах. Александр входит.)

Дм<итрий> Петр<ович>. Так, так, – остановитесь здесь – я хочу, чтоб светлый луч солнца озарил мои последние минуты – в той комнате темно, страшно, как во гробе – здесь тепло – здесь, может быть, снова жизнь проснется во мне... Дети... Юрий – где вы... ушли – никого.

Александр. Я возле вас, батюшка!

Дм<итрий> Петр<ович>. Друг мой, я умираю – я заметил, как доктор нынче покачал головой и уехал, не сказав ни слова. Ты говорил с доктором?

Алекс<андр>. Нет, батюшка.

Дм<итрий> Петр<ович>. Ты боялся спросить... ты был всегда добрый сын – не правда ли, ты любил меня... где Юрий?..

Алекс<андр>. Его здесь нет. (Уходят за Юрием по знаку Александра.)

Дм<итрий> Петр<ович>. Ради неба – позовите его – моего милого Юрия... я умираю... хочу его благословить... он верно, не знает, что я так дурен, верно ты не сказал ему.

Алекс<андр>. Я боялся его огорчить.

Дм<итрий> Петр<ович>. Так, стало быть, я в самом деле так близок к смерти.

Алекс<андр> (отвернясь). Не знаю, батюшка...

Дм<итрий> Петр<ович>. О! ты камень – когда ты будешь умирать, то узнаешь, как тяжело не встречать утешения.

Алекс<андр>. О, конечно, я тогда это узнаю!

Дм<итрий> Петр<ович>. Тебе не жаль меня – ты даже не просишь моего благословения.

Алекс<андр> (Юрий входит в волнении). Батюшка – вот пришел брат...

Юрий (подходит). (Про себя) Боже мой! как он переменился со вчерашнего дня...