Алексей Арбузов - Таня. Жестокие игры Страница 7

Таня подбегает к двери и прислушивается к тому, что происходит в коридоре. Постепенно веселый шум смолкает. Слышны извиняющиеся голоса. Потом хлопает парадная дверь и наступает тишина.

Дуся (возвращаясь). Ушли. Гуревич ваш очень огорчился. А у Женечки флюс, говорит, в поезде надуло.

Таня. Пусть. Все равно.

Дуся. Записку она вам написала. Вот. (Отдает записку и уходит.)

Таня (читает записку). «Не надо лгать, Таня, – ведь мы слышали, как ты пела. Все ясно: мы стали лишние в твоей жизни. Горько расставаться, милый дружок, но пусть будет по-твоему. Мы больше не придем к тебе. Желаю счастья. Женя». (Некоторое время она, как бы раздумывая, стоит молча.) Ну что ж… Пусть так.

В дверях появляются Герман и Шаманова.

Шаманова. В Москве я буду месяцев через пять. В конце апреля. А к тому времени наркомат решит ваше дело. Кстати, чертежи выполнены превосходно. Кто их делал?

Герман (показывая на Таню). Вот.

Шаманова. Значит, вы чертежница, милая?

Таня. Я делаю чертежи только для него. Это доставляет мне удовольствие.

Неловкая пауза.

Шаманова. Вероятно, у вас есть ребенок?

Таня. Да.

Шаманова. И большой?

Таня (показывая на Германа). Как видите.

Шаманова. А вы шутник, оказывается. (Герману.) Так вот, если испытания пройдут удачно, вам придется приехать к нам… Вы бывали в Сибири?

Герман. Дальше Иркутска не приходилось. Но Западную Сибирь я знаю хорошо: мой отец – потомственный сибирский инженер. А к вам я приеду с удовольствием. Я ведь по образованию инженер-геолог, а конструкторская работа над драгой – это так… счастливая идея!

Шаманова (уходя). Что же, и об этом поговорим весной. Прощайте, милая. (Уходит.)

Герман (смотрит ей вслед). Какая она… (Не находит нужного слова.) Правда?

Таня. Она зачем приходила?

Герман. Видишь ли, в совете разбирали мой проект, и… если испытания пройдут удачно…

Таня (взволнованно). Говори же, ну!

Герман. Моя драга как опытная будет установлена на прииске Шамановой.

Таня. Герман!.. (Радостно.) Герман, видишь?! Я знала… Я говорила тебе… Ты, ты – самый талантливый!

Герман. Только бы испытания… Я боюсь думать об этом.

Таня. И не думай, милый… Все, все будет хорошо.

Герман. Да! Поедем куда-нибудь. Сегодня наш вечер, и мы проведем его вместе.

Таня. В театр!

Герман. Мне очень хочется в цирк.

Таня. Нет! (Торжественно.) Мы поедем с тобой в театр. (Смотрит в газету.) Сегодня в Большом «Евгений Онегин». Герман, миленький, попробуем достать билеты! Я так люблю «Онегина». Подожди меня, я быстро переоденусь. (Убегает в соседнюю комнату.)

Телефонный звонок.

Герман (берет трубку). Да… Кто это?… Перестаньте шутить. (Смеется.) Кто?… Не понимаю… (Вскрикнул.) Михей! Ты? Откуда?… С Алдана?… И Сережка с тобой? (Хохочет, долго слушает и снова хохочет.) Целый год не виделись… Нет, сегодня занят… Что? Завтра уезжаете? А если я с женой?… Да почему же, Миша?… Да, да, конечно, понимаю – встреча друзей… Нет, завтра утром тоже занят… (Пауза.) Ну ладно. Ради дружбы иду на все. Жди, сейчас приеду! (Вешает трубку.)

Вбегает Таня, на ней новое, нарядное платье.

Таня. Милый… Сегодня наш день, а я такая эгоистка, да? Ты хочешь в цирк. Ну что же, едем. Там будут смешные клоуны, дрессированные звери, тебе будет весело. Едем! Едем в цирк, милый.

Герман. Видишь ли, мне только что звонили по телефону, и… нам не удастся провести вечер вместе.

Пауза.

Таня (тихо). Это касается нашей драги?

Герман (помолчав). В общем да!

Пауза.

Таня. Ну что ж, поезжай. Принести тебе наши чертежи?

Герман (подумав). Нет, они мне вряд ли понадобятся.

Таня. Ты скоро вернешься?

Герман. Не знаю… (Быстро.) Вряд ли.

Неловкое молчание.

Ты будешь дома?

Таня. А куда же мне идти?

Пауза.

Герман. Жаль, что у тебя нет друзей…

Таня. Ты думаешь?

Герман. А уж если ты ни за что не хочешь вернуться в институт, то…

Таня. Что?

Герман. Ты знаешь? (Улыбаясь.) Мы назовем его Юрка.

Таня. Нет, Герман, нет! Только ты и я. А тогда нас будет целых трое. Ты будешь его любить, а я ни с кем не хочу делить твоей любви. Даже с ним.

Герман. Знаешь, я останусь… Я… никуда не пойду.

Таня (бросилась к нему). Милый! (Пауза.) Нет, нет, ты должен идти, Герман… (Надевает на него пальто, шарф.) Возвращайся скорее, я буду ждать тебя… с Семен Семенычем! Ну, иди! (Выталкивает его.) Иди, Герман!

Хлопнула дверь. Таня бесцельно ходит по комнате. Погасила свет, легла на кушетку.

Дуся (приоткрыв дверь из коридора, стоит в полутьме на пороге). Татьяна Алексеевна!

Таня. Что, Дусенька?

Дуся. Ребенок-то у соседей помер…

Таня. Что?

Молчание.

Мальчик?

Дуся. Девочка. (Пауза.) Татьяна Алексеевна, вы дома будете?

Таня. Да.

Дуся. Можно, я с братом в кино схожу?

Таня. Конечно, идите, Дусенька.

Дуся уходит. Таня включает радиоприемник. Раздаются звуки увертюры из «Евгения Онегина». Таня молча слушает, потом вскакивает, зажигает свет, достает лежащие на шкафу чертежи и кладет их на стол.

Этот как будто грязноват. Сделаем новый! (Обращаясь к вороненку.) Пройдет вечер, вернется Герман, а чертеж будет готов. За работу, Семен Семенович, за работу! (Улыбаясь, она склоняется над чертежами.)

Картина вторая

Михей. Друзья… Друзья, не могу молчать…

Возгласы. Опять Михей не может молчать!

– Убрать его!

– Тише… Пусть говорит!

– Говори, Михей!

Михей (торжественно). Братцы геологи! Неукротимые энтузиасты! Люди тридцатых годов! Мощные дубы Горного института, ныне разведчики и инженеры! Три года назад мы простились с институтом, простились друг с другом. Умудренные опытом учебы и одержимые страстью познания земных недр, мы пустились в великое кочевье. Прошло три года, и сегодня, в день Первого мая, мы собрались сюда, чтобы приветствовать героя нашего содружества – Германа Балашова!

Возгласы. Герман, встань! Явись народу.

Герман встает.

Михей. Три дня назад закончились последние испытания его электрической драги, и мы победили. Вот стоит он перед нами, наш уважаемый друг и конструктор. Мы пьем этот бокал за его талант, за наш институт и за нашего любимого декана! Ура!

Шум, звон бокалов. Туш на пианино и балалайке.

Возгласы. Ну и Михей! Оказывается, на Алдане умеют говорить речи!..

Михей. На Алдане умеют еще и выполнять план, что не всегда случается с некоторыми казахстанцами.

Хохот.

Возгласы. Попало, Яшенька?

– Руби, Михей!

Возглас. Ай да борода!

Герман. Прошу внимания! (Встает.) Я предлагаю тост за того, кто помог мне в работе, за человека, которому я обязан своей победой… за Марию Донатовну!

Михей. Умные речи приятно слушать! (Шамановой.) Пью за вас, моя радость.

Все чокаются. Приветственные возгласы. Таня встает из-за стола и подходит к клетке с вороненком.

(Герману.) Прочувственно сказал, шельмец. (Смеется.) Нет, тут что-то кроется. (Тане.) На вашем месте я бы обратил на это внимание, хозяйка. А?… (Хохочет.) Клянусь своей бородой…

Небольшая пауза.

Шаманова. Кстати, как вы добились такой роскошной бороды, Михей?

Михей. Эх, Мария Донатовна, того, что можешь добиться, добьешься всегда.

Шаманова. Вы уверены?

Михей. Только этого мало, надо добиться не только того, что можешь, но и того, что хочешь… Это посерьезнее. Вот выходите за меня замуж.

Шаманова. Ого! Я вижу, в таких вопросах вы не раздумывая действуете…