Трейси Леттс - Август: графство Осейдж Страница 7

ДЖОННА. Не думаю.

( Джин курит. Предлагает тлеющую трубку Джонне. )

( Задерживая дыхание. ) Точно не хочешь?

ДЖОННА. Точно.

ДЖИН. Нет, на самом деле он вовсе не круче. ( Выдыхает. ) Кстати, они с мамой только что разошлись.

ДЖОННА. Как жаль!

ДЖИН. Он трахает свою студентку; но если хочешь знать мое мнение, она жуткая зануда. Кому-то это, может, кажется очень круто, например придуркам, которые вместе с ним преподают на гуманитарном факультете. Потому что они там все трахают своих студенток или очень этого хотят. Прямо « Ло-ли-та »! То есть мне-то все равно, пусть спит с кем угодно, он же преподаватель, а преподаватели только со студентами и общаются, верно? Просто он с мамой повел себя как последнее говно. А теперь засада в том, что она меня стережет, как ястреб, – боится, что у меня на почве их развода случится срыв или еще что, и я тогда подсяду на героин или начну в школе палить во всех без разбора. Или, не дай бог, потеряю девственность. Уж не знаю почему, но после отцовских выкрутасов мать просто помешалась на этой теме. А у тебя парень есть?

ДЖОННА. Нет, сейчас нет.

ДЖИН. И у меня нет. Я встречалась с парнем, Джошем, почти год, но он дебил. А твои родители не развелись?

ДЖОННА. Они умерли.

ДЖИН. Ой, извини.

ДЖОННА. Ничего.

ДЖИН. Нет, правда, черт, извини. Я теперь себя чувствую как дура.

ДЖОННА. Все в порядке.

ДЖИН. А, ну ладно. У вас были нормальные отношения?

ДЖОННА. Да.

ДЖИН. Н-да, еще один дурацкий вопрос, молодец, Джин. Лучше не придумаешь. «У тебя нормальные отношения с твоими родителями?»

ДЖОННА. Ну, не у всех же они хорошие.

( Джонна берет фотографию в рамке с прикроватной тумбочки и протягивает Джин. )

Вау! Это они?

ДЖОННА. М-гм. Это их свадебная фотография.

( Джонна улыбается. Джин передает фотографию обратно и обходит комнату. )

Отличная комната. Прямо как в « Ночи охотника ». Раньше, когда мы сюда приезжали, это была моя комната.

ДЖОННА. Да? Извини.

ДЖИН. Нет-нет, я не к тому… Мне все равно. Это же просто комната. ( Пауза. ) А что ты читаешь?

ДЖОННА. Т. С. Элиота.

ДЖИН. Круто!

ДЖОННА. Мне твой дедушка дал.

ДЖИН. Дед чудак. Мама чуть в обморок не грохнулась, когда сегодня утром позвонила тетя Айви… просто жуть. Я ее такой никогда не видела. Никак не могла ее успокоить. Так чудно. Не то, что она так отреагировала, а чудно видеть собственную мать в шоке, понимаешь? У нас с ней правда нормальные отношения. А ты своих родителей когда-нибудь видела в таком шоке?

ДЖОННА. Это вообще-то было не в их характере.

( Джин протягивает руку и дотрагивается до бисерного мешочка в форме черепахи, висящего на шее у Джонны. )

Красивое ожерелье.

ДЖОННА. Спасибо.

ДЖИН. Сама сделала?

ДЖОННА. Нет, бабушка.

ДЖИН. Это черепаха, да?

ДЖОННА. Ага.

ДЖИН. Такое ощущение, что там внутри что-то есть.

( Джин в ужасе отскакивает и вытирает руку о штанину. Джонна смеется. )

ДЖИН. Фу! Ты что, серьезно?

ДЖОННА. Конечно.

ДЖИН. Господи! А тебе не противно?

ДЖОННА. Она же чистая.

ДЖИН. А… зачем тебе… это? Что, так… полагается?

ДЖОННА. Это традиция нашего племени. Чейен.

ДЖИН. Значит, ты – чейен?

ДЖОННА ( кивает ). М-гм.

ДЖИН. Это ж прямо как в том фильме, как его… « Дорога на Пау-Вау ». Ты смотрела?

ДЖОННА. Когда у чейен рождается ребенок, его пуповину высушивают и зашивают в такой мешочек. Черепашки для девочек, ящерицы для мальчиков. Мы их потом всю жизнь носим.

ДЖИН. Круто!

ДЖОННА. Потому что, если мы их потеряем, наши души останутся неприкаянными, и, когда мы умрем, им придется искать нас по всей земле.

Сцена 3

Барбара раскладывает диван-кровать в гостиной. Билл входит со стороны кабинета с книгой в руках.

БИЛЛ. Ты только посмотри, что я нашел! Это же потрясающе!

БАРБАРА. У нас дома есть экземпляры.

БИЛЛ. Я и забыл, что поэзию когда-то издавали в твердой обложке. Не помню, когда поэзию вообще издавали!

БАРБАРА. Я не смогу заснуть в этой жаре.

БИЛЛ. Интересно, сколько это сейчас стоит.

БАРБАРА. Уверена, что немного.

БИЛЛ. Как знать. Первое издание, твердый переплет, в отличном состоянии. Академическое издание, ммм!.. Премия Уоллеса Стивенса?! Ничего себе. Неужели правда?

БАРБАРА. М-гм.

БИЛЛ. В свое время эта книга наделала много шума.

БАРБАРА. Да какого там шума…

БИЛЛ. В узких кругах – наверняка.

БАРБАРА. Вот именно что в узких.

БИЛЛ ( читает из книги вслух ). «Посвящается моей Вайолет». Как трогательно… Господи, даже представить себе не могу, в каком стрессе он находился все последующие годы! Ведь каждое слово, что он писал, сравнивали с «Полевым жаворонком». Он, наверное, постоянно думал: а что они про это скажут, лучше это или хуже?..

БАРБАРА. Джин уже легла?

БИЛЛ. Только что выключила свет… Хотя, наверное, наступает момент, когда посылаешь все к чертовой матери и просто пишешь что хочешь, и плевать тебе на то, что скажут. То есть я не знаю, я…

БАРБАРА. Может, ты уже заткнешься?

БИЛЛ. А в чем дело?

БАРБАРА. У тебя же прямо слюни текут от зависти… Подумаешь, какие-то тридцать стихотворений, которые мой отец написал в шестидесятые годы! О чем ты? Ты только послушай себя!

БИЛЛ. Неправда! Я искренне восхищаюсь этими стихами, а не завидую…

БАРБАРА. Зачитываешь вслух перечень его наград!

БИЛЛ. Да я просто полюбопытствовал, сколько это может сейчас стоить.

БАРБАРА. Отец больше ничего не написал по ряду причин. Но мнение критиков не было одной из них, как тебе ни трудно в это поверить. Я же знаю, как вся эта мишура важна для тебя.

БИЛЛ. Что ты цепляешься? Я же ничего не сделал!

БАРБАРА. Наверняка ты говоришь то же самое своей Сисси, чтобы потом она могла тебя пожалеть: «Ну что ты, Билли, милый, конечно, ты ничего не сделал».

БИЛЛ. А это-то тут при чем?

БАРБАРА. При том, что у тебя все признаки мужского климакса! Начиная с творческого кризиса и кончая тем, что ты спишь с девчонкой, которая еще скобку на зубах носит!

БИЛЛ. Послушай, я приехал ради тебя. Потому что хочу быть рядом в такой трудный момент. Но я не собираюсь становиться заложником ситуации и терпеть твои оскорбления…

БАРБАРА. Прости. Каким заложником, я же ничего такого не хотела. Тебе, наверное, лучше уехать.

БИЛЛ. Никуда я не поеду. Я прилетел в Оклахому ради тебя, так что ты тут со мной застряла. А ее зовут Синди.

БАРБАРА. Да знаю я ее дурацкое имя. Просто будь любезен, как-нибудь реагируй, когда я пытаюсь тебя унизить.

БИЛЛ. Да, твоя мать умеет тебя заводить!

БАРБАРА. Она не имеет к этому никакого отношения.

БИЛЛ. Это ты так думаешь. Ты из-за нее просто в ярости, а выливаешь все на меня…

БАРБАРА. Честное слово, Билл, если ты не прекратишь свой психоанализ, я не знаю, что с тобой сделаю!

БИЛЛ. Можешь не соглашаться с моими методами, но ты знаешь, что я прав.

БАРБАРА. С «твоими методами»! Спасибо, доктор, но мне не нужна помощь моей матери, чтобы испытывать ярость.

БИЛЛ. Ты хочешь ссориться? Тебе от этого легче станет? Хорошо, выбирай тему, так и быть. Только и у меня должен быть шанс.

БАРБАРА. Тему? Тема – это я! Речь – обо мне , ты, самовлюбленный сукин сын! Мне больно! Мне нужна помощь!

( Джин выходит из коридора на втором этаже, садится на ступеньки и слушает. )

БИЛЛ. Мне приходится быть самовлюбленным. Такое уж наше поколение.

БАРБАРА. Видишь, ты просто не в состоянии хоть на секунду отвлечься от себя и поговорить обо мне…

БИЛЛ. Ты обвиняешь меня в самовлюбленности, но когда я пытаюсь поговорить о тебе , ты не довольна «психоанализом»!

БАРБАРА. Неужели ты не видишь, как мне больно? Мы же с тобой двадцать три года спали в одной постели, а теперь я одна!

БИЛЛ. Но сейчас-то я здесь.

БАРБАРА. Ну почему мужчины всегда несут какую-то чушь? Как будто не существует ни прошлого, ни будущего.

БИЛЛ. Может, не будем превращать это в гендерную дискуссию?

БАРБАРА. Мужчины действительно верят, что есть только здесь и сейчас ? Ведь это идиотизм – избегать тем, о которых вы просто боитесь говорить вслух.

БИЛЛ. Я не склонен говорить о вещах, которые могут тебя ранить.