Анатолий Гуницкий - Смерть безбилетнику! Страница 7

Шляпа: А я купил последнюю шляпу. А кепок не было. А кепок уже не было!

Режиссёр: Что вы делаете, что вы говорите, фильм совсем о другом!

Кепка: Плевал я на все фильмы на свете, пусть сдохнут! Лучше объясните-ка мне — как же так получилось, что он купил шляпу, а я кепку, если мы были в магазине в одно и то же время? Почему же я не увидел шляпу, почему мне не досталась шляпа, ведь я всю жизнь мечтал о такой! Тут что-то не чисто… Он говорил, что ему нравится кепка, но купил он всё же шляпу. Мол, кепок уже не было! Однако когда я покупал кепку, не было шляп, а он, я думаю, мог бы купить себе кепку, если бы уж очень хотел.

Шляпа: Мог, не мог, мало чего я хотел! Меня вполне устраивает моя шляпа! А ты доставай себе шляпу где хочешь — в Швеции, в Швейцарии, у Леонарда Коэна, на том свете! Он мечтал о шляпе, подумать только! Все мы о чём-то мечтали в молодости; я хотел быть коммерсантом, археологом, космонавтом, я мечтал о восьми любимых, я мечтал работать в ломбарде. Что же делать? Да, мечты не сбываются и жизнь берёт своё, и продолжается, и надо жить, таков империатрический категорив Канта, и я полностью разделяю убеждения великого кенигсбержца, и вполне могу обойтись и без кепки!

Кепка: Нет, не сможешь, не обойдёшься!

Шляпа: Обойдусь! У меня отличная шляпа, с видео, с компьютером, в дождливую погоду она легко переделывается в дом, там и часы, и стол, и окна — там есть всё!

Кепка: Кант! Категоричество! Знаю, знаю эти гнилые теории — юность, старость, от кармы никуда не денешься, травматизм души… В молодости я был влюблён в одну женщину, а она мне не дала и ушла к кому-то. Ну и что же, я всё равно хотел её полюбить, а потом прошло время и я позабыл её, а потом снова встретил и опять полюбил, а теперь вот снова разлюбил. Она выше меня на две головы, громадная, а я ведь не хочу её больше, совсем не хочу, но она всё равно, каждую ночь пытается залезть ко мне в квартиру; я живу на восьмом этаже, а она прямо с земли достает до окна и заглядывает ко мне, и своими ручищами лезет в кровать, под одеяло. Пришлось переставить кровать в дальний угол, поставить решётки на окна. А кепка моя — что же, она мне впору, я буду носить её до самой смерти, назло всем, назло тебе и твоей сраной компьютерной шляпе!

Шляпа: Носи, носи свою дерьмовую кепку, будь сам в дерьме, и каждый день снова надевай дерьмо, натягивай дерьмо на дерьмо!

Кепка: Ненавижу тебя! Ты мешал мне всю жизнь, ты всегда причинял мне вред и мерзкое горе!

Шляпа: Дерьмо! Ты всегда был дерьмом!

Режиссёр: Стойте! Не нужно! Мой фильм…

Кепка: Ненавижу! Ты разрушил, парализовал моё сознание, ты обманул меня и моих домочадцев! Ты разбил семь… нет восемь лампочек в моей чудесной квартире!

Шляпа: В твоей дерьмовой, пропахшей глицерином квартире никогда и не было лампочек, только дешёвая полуавтоматика и дерьмо, дерьмо, дерьмо!

Полная: Посмотрите! Пока вы тут спорили, он убежал! Его нет!

Худая: Кто убежал?

Полная: Безбилетник!

Худая: Так ведь он не безбилетник, а билетник. А безбилетник кто-то совсем другой…

Пальто: Думаю, что он не убежал, а просто ушёл. Почему бы и нет? Вина не доказана, суд прекращён.

Рубашка: Честный человек просто так не ушёл бы! Он виноват виноват! Я всё время это говорил! Эх, упустили!

Контролёр: Да, это он… он ехал без билета… всё-таки это он!

Худая: Он? А говорили, что не он… Значит он не билетник, а безбилетник?

Полная: Что делать? Кого судить? Кто прав?

Контролёр: Эх черт, полтора года…

Полная: Ну а пуговица, а выпавший билет?

Контролёр: Это он. Я знаю, что это — он!

Полная: Я полная, юная, вечная, скучная женщина!

Я старая, сильная, гибкая, жадная женщина!

Я вечно скитаюсь, я жду и стараюсь, я — женщина!

Я долго ищу в подворотне кусочки-осколки!

Контролёр: Он! Это он!

Рубашка: Он, не он… раззява сибирская. Бежим, может мы ещё догоним его!

Контролёр: За мной, в погоню!

Режиссёр: Оператор вперёд! Сенсационный материал! Репортаж из гущи жизни! Они все просто сдохнут от зависти!

Толпа с рёвом устремляется в погоню. Улица опустела. Только Шляпа сидит на скамейке и листает мятую газету. Потом появляются Кепка , а чуть позже — Пальто и Купальник .

Кепка: То… Сё…

Пальто: Любопытно, догонят его или нет? Вина не доказана, а контролёр, по-моему…

Купальник: Как холодно.

Кепка То. Сё.

Пальто: Куда я шёл? На выставку? Или на набережную? Франц Лойе.

Купальник: Холодно, холодно…

Кепка: Весна — это осень зимы. Лето — это осень весны. Осень — это весна зимы.

Вбегает Врач .

Врач: «Скорую» вызывали? Где больной? Это вы?

Шляпа: Нет. Больной ушёл.

Врач: Куда?

Шляпа: Не знаю.

Врач: Разве больной может уйти?

Шляпа: Он не больной.

Врач: Зачем же вызывали «Скорую»?

Шляпа: Все думали, что больной умер. Или что-то вроде.

Врач: Вроде чего?

Шляпа: Вроде подозрения на смерть.

Врач: Подозрения на смерть? Но так не бывает. Либо жив, либо мёртв — третьего не дано.

Купальник: Как холодно! Как мне холодно!

Врач: Холод — это не болезнь. Однако как же быть? Я приехал… вдруг тот, кто оказался жив, на самом деле мёртв?

Шляпа: Может быть. А бывает так, чтобы тот, кто мёртв, оказался жив?

Врач: А если я отвезу в больницу кого-нибудь из вас?

Пальто: Вам много приходится ездить? Вы не видели Франца Лойе?

Врач: Он — болен? Где он? Я могу отвезти его в больницу, а если надо, то и в морг.

Пальто: Как его найти? Мне это уже давно не удаётся.

Шляпа: Я купил шляпу.

Кепка: А я купил кепку.

Врач: У меня нет ни шляпы, ни кепки.

Купальник: Мне очень холодно! Я замёрзла!

Шляпа: Стоило ли мне покупать шляпу?

Пальто: А у вас был выбор?

Шляпа: Я мог купить кепку.

Кепка: Кепку купил я.

Шляпа: Интересно, кто из нас прав?

1988 г.