Ювенилия Дюбуа - Николай Александрович Гиливеря Страница 7

как ни в чем небывало спал в своей серединке и был таков. Я начал трясти его, нервно так будить. Орать и говорить, чтобы этот отбитый посмотрел, что с нашим корешем, с нашим мушкетером! Р. в полусонном состоянии матерился себе под нос, очень вяло пытаясь разбудить Б… От волнения я вскочил с дивана, наблюдая развернувшийся сюр со стороны. Р. более-менее проснулся и начал активно расталкивать Б., но безрезультатно. В какой-то момент Б. вздрогнул в последний раз и больше не шевелился.

Pizdec, товарищи! Скажу честно: я ещё никогда так не подсаживался на измену. Плечи Б. даже не шевелились. Я начал шепотом говорить Р., что Б. не дышит, что ему хана, всё! Pizdec! Наш хиленький товарищ откинулся. Но самое der’movoe не это, дорогие друзья. Самый «сок» заключался в том, что мы на хате у этого жмура. А это значит, нужно что-то предпринять.

Я начал ходить по комнате его отца и обмозговывать. Непривычно вот так с бодуна решать серьезные траблы. Р. смотрел на меня своими ошалевшими пешками и опять что-то начинал бубнить непонятное.

Первый вариант, который мы сразу рассмотрели: просто s`ebat` отсюда. Просто рвануть куда подальше, и пошел он nahui! С другой стороны, мы понимали, наши пальчики везде наследили, наша ДНК-а здесь повсюду. Плюс, нас видели его соседи, и нас могут увидеть выходящими из подъезда. И хоть мы не виноваты в том, что Б. откинулся, но мы будем виноваты, что не попытались помочь ему.

Второй (и последний) вариант — вызвать скорую помощь, рассказав, как всё было. Правда, мы тогда влипнем в серьезную историю с пакетом govna. Нас точно будут судить по малолетке. И всё пропало. Да хрен бы со мной и Р., но у наших мамаш крыша просто съедет к чёрту на куличики. Был ещё предложен варик избавиться от пакета, но из крови Б. мы ведь не можем его выветрить. С каждой минутой нас накрывало приступом паники. Два сопляка на квартире со жмуром. Оба варианта обеспечивали хреновый исход. Я пошел на кухню, нужно было покурить.

Вдруг, словно лучшая музыка на свете, из комнаты послышался смех Р… Он смеялся, как blyadskaya гиена. На моём ледяном лице вдруг резко появился румянец от прихлынувшей крови. Я не понимал, в чём дело, но мне тоже хотелось смеяться. Ведь смех Р. мог означать только одно — всё обошлось, как нельзя можно лучше. Я бросил тлеть сигарету в пепельницу, бросившись на звук.

Когда зашел, предо мной предстала следующая картина: Б., повернувшийся на бок, был весь в своей рвоте. Этот подонок непонимающе кривил носом от вони не в силах врубиться, что с ним произошло. Блевота была мерзкой субстанции, больше похожая на кошачий жидкий корм. Пасло просто ужасно. Я начал также громко смеяться. Сначала от облегчения (моя жизнь не пройдет в глиномесной тюрячке из-за дурачка), а затем от жалкого вида воскресшего из мёртвых.

Б. сходил умыться, затем начав в одиночку убирать следы катастрофы. Правда, правой стороне кровати было уже трудно чем-то помочь. Она так и останется навсегда: вонючим фрагментом жизни Б… Будет напоминать ему об этом инциденте еще долгое время.

Кстати, после я и Р. рассказали нашему бравому мушкетёру, что приняли его сначала за жмура, а затем честно признались в намерении просто бросить его. Б. воспринял нашу исповедь с улыбкой сказав, что он бы на нашем месте просто обоссал нас. Ближе к одиннадцати я и Р. наскоро оделись, и в тишине, пока еще не так много людей, выдвинулись домой. Нужно было отмыться и по-человечески отоспаться.

You know that it would be untrue

You know that I would be a liar

If I was to say to you

Girl, we couldn't get much higher

Come on baby, light my fire

Come on baby, light my fire

Try to set the night on fire

The time to hesitate is through

No time to wallow in the mire

Try now we can only lose

And our love become a funeral pyre

2. Ну же, крошка, дай мне жару

Ты знай, то быть могло во сне -

Но знай, что я б не был мужчиной,

Если бы сказал тебе -

Нет, нам трудно взять вершину

Ну же, крошка, дай мне жару

Ну же, крошка, дай мне жару

Быть сумей всю ночь пожаром

Минут, чтоб сомневаться, нет

Минут, чтоб ползать в луже грязи

Глупо клясться — способ — бред

И любовь сгорит в кострище разом

Двери — действительно потрясная группа. Сверху переведенный фрагмент песни под названием «Разожги мой огонь», но для особо viёbistih: «light my fire». Иногда я переписываю понравившиеся моменты песен к себе в тетрадку. Это вторая моя тетрадка, и она секретнее первой, ведь в ней я храню ещё свои телячьи заметки, и пишу свои телячьи стихотворения. Может я слишком суров к себе, но признаться кому-то из своего окружения в подобных занятиях — всё равно, что схлопотать клеймо гнусного латентного pedika. В общем, меня куда-то не туда повернуло. О чём это я…

Да. В эту тетрадь иногда попадают чужие произведения, которые заставляют как бы встрепенуться, почувствовав что-то хорошее и приятное. Честно говоря, Джим (для необразованных чертил поясняю: это солист группы, все тексты песен — его стихи) заслуживает ohrenitel’no огромный памятник. Каждое его произведение — загадка или же драйв, и даже философское рассуждение. А часто бывает и так, что его комбинации являются перед зрителем в виде совокупности вышеперечисленных моментов. Создаётся чувство гипноза и волшебства. Создаётся некая тайна души, что ли…

На Дверей меня подсадил Р. с неделю назад. Знаю, недели мало, чтобы прослушать досконально все имеющиеся альбомы, разобравшись заодно и в текстах. Но, blyat`, я просто в детском восторге от этих ребят. Я в восторге от Джима!

Мне нравится его голос, нравится, как он одевался, его манера держаться на сцене. Между нами девочками, Джим — великолепен. Первый раз я услышал его в наушниках Р., сначала очень приглушенно. Мы катались на досках, играли в «s-k-a-t-e». Кататься мой приятель начал раньше меня, многое уже умел, потому я, как всегда, prodryuchival. На последней букве у меня оставалась заключительная попытка. Я остановился рядом с этим ниндзей перевести дух (трёшку я навряд ли повторю), и услышал далёкий волшебный голос. Этот голос тихо кричал, призывал какую-то «Бэби» разжечь огонь! Я nihera не