Во имя надежды - Илья Никулин Страница 72

Повернув голову на 180 градусов, на стене он видит картину, обыкновенного приятного пейзажа, ныне стоящая на месте тёмного пятна.

Когда он осмотрел всё вокруг, то Иван попросил его сесть рядом с ним, и посмотреть старые фотографии из его семейного фотоальбома. Пока они сидели, Иван рассказывал и показывал Жене фотографии из детских утренников Вильгельма, его первого похода в школу, и просто совместных прогулках в их же собственном дворе, когда они были ещё дружной и крепкой семьей. Дядя рассказывал всё это с лёгкой улыбкой, на сей раз с истинной и искренней, словно на его душе, более не лежал никакой тяжёлый груз.

Рассматривая все эти фото, в один момент, Женя всё же задаёт вопрос, который появился у него с сегодняшнего утра: “Когда я вчера поднялся в дом и посмотрел окно, то не увидел ни вас, не вашу машину. И когда засыпал, я вас так и не дождался. Это вы так долго место искали, что аж к чужому двору поехали?”

Резко, лёгкая улыбка Ивана сменяется на каменное лицо, после которой он уже начинает рассказывать правдивую историю:

“Когда ты мне вчера сказал, что мне необходимо сделать выбор, ты тогда бы прав. Мне действительно пора было перестать бегать от своего прошлого, иначе я до конца своих дней буду думать о них, терзая душу былыми воспоминаниями.

А потому, когда я тебя оставил у дома, я…, поехал к реке с мешком, что бы сделать окончательный и бесповоротный выбор. Выйдя из машины с мешком, я подошёл к самому краю середины моста, поставил мешок на перила, им мне оставалось сделать один толчок, который в теории мог бы избавить меня от всех больных воспоминаний.

Стоя на краю, держа в руках этот страшный мешок, как и тогда у мусорного бака, мозг и сердце, как и в прошлый раз, вцепились в битве, каждый давая мне советы, которые должны были изменить к лучшему мою жизнь.

Я сделал толчок. Лёгкий, совершенно не сильный. Те мгновения, длились для меня словно целые вечности. Видя то, как последний лоскуток исчез с края моста, в моём мозгу что-то резко щёлкнуло, и я, не взирая на всю опасность упасть с моста самому, резко тянусь к мешку, что бы не в коем случае на не дать ему свалиться в бездонную реку.

Ухватившись в последний миг буквально за самый край, я резко вытащил его из пропасти, сказав себе: “Значит, я сделал свой выбор”.

Сев с ним обратно в машину, я обдумывал то, почему я так сделал. Тогда, на мосту, мне словно само тело приказало ухватиться за мешок, не в даваясь в подробности и не объясняя причин. Но, только обдумывая всё сделанное по пути домой, я осознал, что причина — ты. Как я уже говорил, именно ты напомнил мне про ценность чувств и эмоций, которые я давно утерял. И если бы я тогда не потянулся за мешком, то это по сути означало, что я навсегда бы навсегда отказался от этих…, болезненных, но в той же степени тёплых ощущений и воспоминаний.

А потому, спасибо тебе ещё раз.”

“Ну, ладно” — произнёс за смущённо Евгений, до конца в тот момент не понимая, что ему необходимо было сказать.

“Ну ладно. Давай бегом есть и повторять изученный материал. А то через пару часов тебе тест сдавать, и ты должен сдать его хорошо”

“Хорошо” — сказал Евгений, всё ещё сидя на диване, но собираясь встать.

Неожиданно для него, Иван тоже встал и немного пошебуртил макушку его волос со словами: “На кухне уже стоит всё готовое, тебя дожидается. Давай бегом, сорванец.” — легко улыбаясь и заявив это в шутливой форме.

Женя не понял, почему он сказал на него слово “сорванец”, но ему понравилась это лёгкая непринуждённость жеста, который Иван проделал с его макушкой. А потому произнеся лишь “спасибо”, он отправляется на кухню, дабы поесть и повторить напоследок весь изученный материал.

Через два с половиной часа, он уже стоял возле кабинета, переполненный чувством страха и волнения. По входу к двери, его попросили сеть на одну единственную парту посреди кабинета, где и будет проходить его контрольная работа. С каждым шагом ко столь страшному месту, ноги становились всё тяжелее, дыхание перебивалось, а руки, казалось бы, вообще отказывались его слушаться. Сев, и испытав лёгкий холодок по всему телу, дожидаясь необходимых анкет, он, с закрытыми глазами повторял правила, невнятно для остальных бормота их себе под нос.

Бумаги, были положены нас стол. Лежавшие в специальном файле, Евгений достаёт один из них, листок первый который, попадается с заданием по грамматике.

“У тебя есть по 45 минут на два листка с грамматикой и письмом. Как закончишь, я поставлю тебе аудио текст, который ты прослушаешь два раза и ответишь на вопросы. И на десять минут, ты обязан будешь мне рассказать текс. Можешь приступать”, пока сам проверяющий, сидел за столом и пристально смотрел, как бы он чего не достал подозрительного.

Бегло пробежавшись по первому листу, он себе говорит: “Вроде бы ничего сложного, но лучше быть внимательней”. Сделав глубокий выдох, покрепче ухватившись за карандаш, он наконец приступает к тому, к чему так долго готовился и к чему так долго стремился. И этот тест покажет ему, не зря ли он учил немецкий язык, все эти долгие годы.

Евгений выходит из кабинета, после полутра часа усердно работая над этим тестом. Может он и был уверен в ответах, но лёгкое чувство неопределённости сохранялось с ним. Его попросили подождать возле кабинета 15 минут, пока экзаменатор всё проверит и не выдаст окончательную оценку. Во время этих ожиданий, секунды длились словно часы, а минуты, целые годы. Пока он ждал, он в голове проверял сам у себя ответы, точно убеждая себя в том, что он выбирал исключительно верные и правильные варианты.

После 15 минут, выходит проверяющий. В глазах Евгения, даже без лишних слов можно было прочесть надпись: “Ну же, что у меня?”. И после пяти секунд молчания, словно как можно сильнее наращивания уровень драмы, она с улыбкой на лице вручает ему диплом о знании немецкого языка на уровне В2, после