Владимир Пресняков - Плохие постельные истории Страница 8

Мужчина плачет, ребёнок кидает плётку на землю, подходит к мужчине, начинает гладить его по голове, так же, как видимо мама гладит его, когда он плачет.

Мужчина: Может быть она жива, а, Макс? Долли… жива, просто, как все богатые знаменитости, она инсценировала свою смерть и теперь отдыхает где-нибудь на острове вместе… вместе с Лютером Кингом… вместе с Элвисом… и у нас у всех есть надежда, даже у меня… и у тебя…

Тёмно-зелёная комната, старая деревянная кровать. На кровати лежит пожилая женщина, листает какой-то глянцевый журнал. К кровати подходит пожилой мужчина в дешёвой зелёной пижаме. Мужчина недовольно сопит, смотрит на женщину, наклоняется, выдвигает из–под кровати вторую створку с матрасом, куда–то уходит; женщина недовольно смотрит вслед мужчине из–под журнала. Мужчина возвращается, бросает на кровать подушку, покрывало, – укладывается.

Женщина: Что ты устраиваешь, что?

Мужчина: Что?

Женщина: Что ты, – выдвинул, и всё? Это пыльное… это надо протереть, прежде чем ложиться, надо протереть!

Мужчина: Пыль к пыли…

Женщина: Что?

Мужчина: Ничего…

Женщина: Тебе что, я не понимаю, тебе места мало?

Мужчина: Ты себя во сне видела, ты поворачиваешься ко мне прямо к уху и скрипишь челюстью, прямо к уху скрипишь, сжимаешь зубы, – тебя пытает что–ли кто–то во сне? Что ты читаешь перед сном, тебе кошмары потом снятся… (Хватает журнал, читает вслух) : «Парни для дам и господ», «VIP знакомства, апартаменты круглосуточно!»… Грязь… (Бросает журнал).

Женщина: Грязь?

Мужчина: Грязь!

Женщина: Что ты знаешь о грязи?

Мужчина: Я – ничего…

Женщина: Конечно, тебя от всего оберегали… Ты помнишь это, – тебя оберегали…

Мужчина: Я ничего не помню.

Женщина: Оберегали… Мать твоя, сестра твоя, с первого же дня, как я переступила порог ваш, сразу же начали… Ты помнишь, – я ничего не пила, не пила я ничего, а они мне через весь стол – «Ты мусульманка?!»

Мужчина: Я ничего не помню.

Женщина: Ага,.. я всем вам мешала… а жить когда стали, у тебя в комнате, помнишь, чтобы нас не слышали, как мы стонем, приходилось проигрыватель заводить, это сейчас двадцать радиостанций, и все круглосуточно работают! Занимайся во сколько хочешь и чем хочешь. А раньше только пластинки… помнишь, как (смеётся) … помнишь как заводили…

Мужчина: Я ничего не помню.

Женщина берёт пульт, включает музыкальный центр. По радио передают песню Кайли Миноуг. Женщина делает музыку громче, поворачивается к мужчине. Он лежит на спине, закрыв глаза. Женщина сдёргивает с него покрывало, делает музыку ещё громче. Мужчина открывает глаза.

Мужчина: Что ты от меня хочешь, я ничего не помню!

Женщина: Ты в коме…

Мужчина: Я в коме?

Женщина: Да, ты в коме…

Мужчина: Хорошо… я в коме… а ты где… в субботу… где ты, в чём ты была, я в субботу мог всё сделать!..

Женщина: Ха! В субботу, что ты мог, что ты мог?! В субботу… В субботу…Что у нас было, когда в субботу ты мог?..

Мужчина: Вечером… я тебе говорил…

Женщина: Говорил… в субботу, что у нас было в субботу?

Мужчина: Я прогулялся, у меня поднялось настроение…

Женщина: Подожди… в субботу, в субботу была магнитная буря, в субботу задавили кошку наших соседей… назначили нового главу, в субботу назначили нового главу англиканской церкви!

Мужчина: От прогулки поднялось…

Женщина: Да, точно, теперь понятно, почему у тебя поднялось настроение! Он поощряет гомосексуализм и разрешает женщинам служить мессы! Он же всё разрешил, всё и всем разрешил, – делай, что хочешь, да?! Теперь любая мразь будет думать, что она права!

Мужчина: Кто-то должен подарить надежду, даже мрази! (Тянется под кровать, достаёт какую-то коробочку, стряхивает с неё пыль, передаёт женщине). На, возьми, возьми и успокойся, тебе сразу станет хорошо, возьми!..

Женщина берёт из рук мужчины коробочку, что-то достаёт из неё, проделывает какие-то странные манипуляции у себя под одеялом.

Женщина: Ад! Ад поселился в наших сердцах! Чернота, пустота… Ладно, пускай мужчина живёт с мужчиной, женщина с женщиной, в конце концов, действительно, это не фатально, пускай это грязно, но в этой грязи они всё равно существуют как люди! Они заботятся друг о друге, помогают, чем-то делятся, чем-то заполняют пустоту… Настоящий ад наступает, когда мы привыкаем обходиться друг без друга. Вот он, настоящий ад, – он в микроволновках, в тостерах, в стиральных машинах! «Bosch», «Siemens», «Ariston» – какие адские сочетания звуков, что они означают? – никто не знает, знают только, что они всё сделают за тебя!.. А что взамен? Деньги?! Нет! Душа! Зачем мужчине женщина, когда эти дьявольские приборы могут приготовить еду, постирать бельё, зачем женщине мужчина, когда есть вот это! (Достаёт из-под одеяла вибратор, сотрясает им у себя над головой, засовывает его обратно) . Дьявол, дьявол придумал все эти штучки, все эти приборы, которые заставляют нас забывать друг о друге, заставляют нас чувствовать себя самодостаточными, могущественными, абсолютными… в них всё зло! Ай, батарейки сели! На самом интересном месте!..

Мужчина: Батарейки, я могу достать из радио… (Мужчина встаёт, идёт за батарейками).

Женщина: Спасибо, хоть ты даришь мне надежду… Без тебя я ничто! Без тебя я не нашла бы ни одной батарейки, я даже не знаю, как они выглядят! А если б даже и знала, то никогда не догадалась, как их туда всовывают!

Мужчина (кричит из другой комнаты): Ты, может, если ты им давно не пользовалась, они могли вытечь, если ты их оттуда не доставала, они вытекли, потому что старые, их надо доставать, если долго не пользуешься!

Женщина: Я вообще не помню, доставала ли я его, после того как попользовалась, а ты меня про какие-то батарейки спрашиваешь!…

Мужчина подходит к женщине, берёт из её рук вибратор, показывает, как туда вставляют батарейки.

Мужчина: Видишь, здесь указано, – полярность, – надо соблюдать полярность, сюда «плюс», а сюда «минус»… Если перепутаешь, он выйдет из строя, вот, так вот надо вставлять…

Женщина: Ты знаешь, а ведь я тебе изменяла…

Мужчина: Да? Разве это измена? Я сам тебе его подарил…

Женщина: Я серьёзно… давно, когда ты болел, помнишь, ты заболел, а я тебе изменила…

Мужчина: Правда?

Женщина: Правда…

Мужчина: Когда я заболел, я помню, ты меня выхаживала…

Женщина: Выхаживала… просто так совпало…

Мужчина: Обидно…

Женщина: Я не знала, что ты разболеешься именно в этот момент! Так всегда бывает, – делаешь что-то, и никакого шанса получить от этого наслаждение! Ты заболел, а я уже всё подготовила к измене, мне уже никак было не отвертеться! Я же не знала, что ты именно в этот момент!.. Как назло! Меня стала мучить совесть… никакого удовольствия… потом я тебе ещё раз изменила, когда ты выздоровел, с тем же самым человеком… с тем же самым… мне было хорошо, лучше, чем с тобой, но всё равно, никакого удовольствия… даже когда ты выздоровел!

Мужчина (абсолютно спокойно): Обидно… у меня было много женщин, до тебя, тебе я не изменял… а до тебя, ты знаешь, все, все мне… наступал такой момент, и все мне говорили, что у них кто-то был… почему не оставить это в тайне? Вот даже сейчас – я что, я просил тебя говорить мне об этом?

Женщина: Нет…

Мужчина: Ну а зачем, что во мне такого? Я что, я выгляжу так, что мне можно исповедоваться, а? Я что, я в рясе, или у меня крылья прорезаются? Зачем мне эта информация, мне и так плохо!

Женщина: Я не знаю, наверное, глупо говорить прости? Да?

Мужчина: Да. Ещё глупее вообще было начинать говорить про это!

Женщина: Просто он умер, он умер, и я ходила на кладбище в субботу, проститься с ним ходила… А там, представляешь, он, оказывается, был араб, представляешь, и все там стоят и по-своему что-то шепчут, молитву что ли свою, а девушки, дочки его, наверное, девушки стоят, и я заметила, шепчут не молитву, а просто – «раз, два, раз, два», – чтобы казалось, что они знают все эти обряды и тоже молятся! А какое там, – они ж молодые, – старики, и то не все обычаи помнят, а им зачем! Мне так смешно стало, я тоже стала бормотать что-то, бормотать и смеяться… и они на меня посмотрели и тоже стали смеяться, стоим, бормочем над гробом что-то, и никто не знает что…

Мужчина: Мы все, все что-то бормочем, и никто не знает что, ты мне, я тебе… раз, два, раз, два… конечно, можно воспринимать всё это всерьёз, и даже надеяться на что-то, заводить семью, растить детей, обращаться к Богу, – а ведь всё это для него, может, – раз, два, раз, два…