Александр Образцов - Библиотека драматурга. Часть 1 Страница 9

Пауза.

Гонерилья. Кому-то дано много воли.

Шут. Час назад я слышал точно такие слова от ветра.

Гонерилья. И еще, Регана. Твой Мальборо вел себя очень нагло.

Регана. Может быть, нам стоит сначала послушать отца?

Гонерилья. Думаю, тебе будет интересно узнать, что у нас появилась сестренка.

Регана. Как? Когда?

Гонерилья. Ее зовут Корделия. Судя по тому, как он восхищается ею, она не меньше, чем бургундская или французская королева.

Регана. Да что ты?

Гонерилья. А ты у него спроси, у самого.

Регана. Отец?

Лир. Скажи, Мальборо, в наше время женщины обсуждали старших?

Мальборо. Нет, милорд. Не было случаев.

Лир. И еще скажи, Мальборо, когда враг нападал на наши земли, кого защищали наши воины? Неужели самих себя?

Мальборо. Когда мой полк осадили шотландцы в Лидсе, я мог прорвать кольцо и выйти из окружения. Но мы предпочли остаться в стенах, потому что там были женщины и дети, милорд. Это не обсуждалось.

Лир. Так что случилось за двадцать-тридцать последних лет? Куда ушли благородные законы наших отцов и дедов? Или это старческое брюзжание? Мальборо?

Мальборо. Это роскошь, милорд, развратила верха и озлобила низы. Это она.

Лир. А разве плохо мягко спать? Есть красную рыбу? Пить итальянские вина?

Мальборо. Это не плохо. Но человек всегда должен быть в полуголоде, в вожделении и в полухолоде. Иначе он превращается в скота.

Лир. Спасибо, Мальборо.

Пауза.

Эдмунд. Чушь какая.

Лир. А ты ответь ему, малыш.

Эдмунд. Даже неловко спорить: настолько всё очевидно. Мягко спать необходимо – лучше высыпаешься. Есть красную рыбу? А что может быть полезней? И итальянское вино сравнивать с нашим элем неприлично. Что там еще?.. Полуголод? Полухолод? Вожделение? И что это за солдат с такими неприятностями? Да пара краснорожих ландскнехтов разгонит два десятка таких вояк!

Мальборо. Вряд ли этот человек был в поле в утро битвы.

Шут. А кто кричал – кукареку? Если петухов подъели вечером, откуда узнаешь, когда начинать драться?

Гонерилья. Какой-то дурак, прости господи!

Шут. А разве я был представлен Платоном?.. Но я бы и ему щелкнул по носу!

Лир. Зачем Платону-то?

Шут. А чтоб не выебывался.

Лир. Здесь дети, шут.

Шут. Детки обычно знают такие мерзости, о которых родители и не догадывались.

Лир. И куда идет человечество?

Шут. В жопу, милорд. Через прямую кишку. Это наша судьба. Что бы там в книжках не писали.

Эдмунд. И такой человек – шут! Браво!

Шут. По правде сказать, ждешь оваций не слева, а по центру. А там ледяное молчание.

Регана. Я пойду отдыхать. Через два часа встречаемся.

Уходит.

Следом уходят Гонерилья и Эдмунд. Король Лир в свои покои и Мальборо.

Шут. Что-то зачем-то где-то случается. А что и зачем – не ваше дело.

Сцена 3.

Регана и Мальборо.

Регана. Ты думаешь – Эдмунд?

Мальборо. Уверен, миледи.

Регана. Но она ведь умнее его. Нет.

Мальборо. Ум здесь не при чем. Здесь важно чутье. А у него нюх унижения.

Регана. Чем он унижен?

Мальборо. Это такое родовое. Ему нравится быть униженным, чтобы возбуждать в себе ненависть. Он опасен, миледи, потому что имеет цель.

Регана. Какая у него цель?

Мальборо. Его дети могут стать королями.

Регана. Типун тебе на язык!

Мальборо. Они даже не скрывают своей связи.

Регана. Хорошо. Иди. И прикажи пригласить сюда Эдмунда.

Тихо говорит ему что-то на ухо. Мальборо удивленно переспрашивает. Уходит.

Сцена 4.

Лир и Шут.

Лир. Отставной козы барабанщик.

Шут. Тра-татата! Тра-татата!

Ходит по кругу, стуча в воображаемый барабан.

Лир. Стой. Раз-два. Вольно.

Шут. Есть, милорд. Армия на привале.

Лир. Ты еще помнишь, как я тебя ударил в ухо?

Шут. Такое не забывают, милорд.

Лир. Значит, тяжела моя рука?

Шут. Не изменилась.

Лир. Рука моя не изменилась. Твоя голова тоже. А всё вокруг другое. Как это произошло?

Шут. Может, мы спим?

Лир. Мне не нравится такой сон. Я только что был король, а теперь дрожащая тварь. Две девчонки прыгали у меня на плечах. А теперь они готовят для меня удавки. Когда я проснусь, шут?

Шут. Когда тебе дадут пинка. Хочешь, я расскажу тебе о вечности?

Лир. Иногда ты забавен. Но чаще страшен.

Шут. Вверху темно и внизу темно. Только ступени светятся. Тебе дают пинка и ты летишь по лестнице кувырком. И так без конца и начала.

Лир. Сгинь.

Шут. Я пошутил. Когда шут шутит, действительно получается мрачно.

Лир. Только Корделия меня спасает.

Шут. А у меня и Корделии нет. Можно один вопрос?

Лир. Говори.

Шут. Вы ни разу не спросили меня, милорд, о моей матушке. Это вам не интересно?

Лир. Я не знаю, что тебе ответить.

Шут. Да или нет.

Лир. Не интересно.

Шут. А как мне может быть интересна Корделия, которой никогда не было?

Лир. И ты с удавкой?

Шут. Когда ходят по кругу и раздают всем удавки, кто-то может понять это как приглашение.

Лир. Ты сам-то существуешь, шут?

Шут. Для кого – для тебя? Или для себя?

Лир. Регана – бесноватая.

Сцена 5.

Стук в дверь.

Регана. Войдите.

Входит Эдмунд.

Эдмунд. Да, миледи?

Регана. Какой вы высокий.

Эдмунд. Это единственное мое достояние.

Регана. Не единственное. И не основное.

Эдмунд. Не понял? Но даже немного покраснел.

Регана. Краснеть за свой ум? Вот еще новости.

Эдмунд. Но у меня не было возможности его проявить, а у вас не было возможности оценить…

Регана. Ах, Эдмунд! Разве ум проявляется в разговорах?

Эдмунд. Но не в глазах же? В глазах только страсть…

Регана. Глаза? Разве глаза не служат исключительно для обмана? И человек, не умеющий ими пользоваться, проигрывает еще не начиная играть? Нет, Эдмунд, ваш ум можно обнаружить только очень зоркому человеку. Вы прячете его в браваде, в такой усталой мужественности, которая привлекает красивых бабочек. Ваша жизнь, Эдмунд, при внимательном ее рассмотрении, говорит о вашем уме достаточно много.

Эдмунд. Не совсем вас понимаю, миледи.

Регана. Но как же? Вы сказали, что ваше единственное достояние – высокий рост. Тем самым вы подчеркнули глубину вашего ума, которая позволила вам сделать головокружительную карьеру. Или вам просто повезло? Вы ведь так не думаете? И не думаете останавливаться на достигнутом?

Эдмунд. Это ирония?

Регана. Это восхищение.

Эдмунд. Тогда как понять выходки Мальборо?

Регана. Вы считаете, что этот старик опасен? Для вас?

Эдмунд. Я о нем вообще не думаю. Много чести.

Регана. Вот видите. Я пригласила вас для того, чтобы сознаться в своей слабости…

Эдмунд. Не верю.

Регана. Мне?

Эдмунд. Вам… То есть вашей слабости.

Регана. Напрасно. Впрочем, это даже хорошо, что не верите. Иначе возникают такие сложности…

Эдмунд. А что за сложности?

Регана. Но как же? Вы становитесь свидетелем королевской слабости. Это небезопасно.

Эдмунд. Но я еще никем не стал – ни свидетелем, ни участником.

Регана. Тем не менее, вы уже и свидетель, и участник. Самим фактом своего присутствия.

Эдмунд. Ваша сестра говорила о вас, но я просто поражен…

Регана. Вам не скучно с ней?

Эдмунд. О чем вы?

Регана. Все о том же: о своей слабости и вашем уме. Мне не хватает мужской руки и особенно мужского ума в делах. Все-таки власть это не женское дело, вы согласны?

Эдмунд. Власть – не совсем женское дело, я бы сказал. Но ваш муж…

Регана. Это наше семейное несчастье. Как вы знаете, супругов нам подбирал отец по принципу дополнения – и к нашим властным характерам были приспособлены два тюфяка. Теперь вы понимаете?

Эдмунд. Нне совсем…

Регана. Но как же! Наш отец разделил королевство на две части с тем, чтобы они расширялись в три стороны света: на юг, на восток и соответственно на запад, и на север. Потому что большое государство не потому большое, что им правит тиран или ему просто повезло, а потому что им правит мощная династия. Вы согласны с этим?