Русский романс - Полонский Е. П. Страница 24

ДЕНИС ДАВЫДОВ

(1784–1839)

74. Вольный перевод из Парни[90]

        Сижу на берегу потока, Бор дремлет в сумраке; всё спит вокруг, а я Сижу на берегу — и мыслию далеко,                   Там, там… где жизнь моя!.. И меч в руке моей мутит струи потока.         Сижу на берегу потока, Снедаем ревностью, задумчив, молчалив… Не торжествуй еще, о ты, любимец рока!                   Ты счастлив — но я жив… И меч в руке моей мутит струи потока.         Сижу на берегу потока… Вздохнешь ли ты о нем, о друг, неверный друг… И точно ль он любим? — ах, эта мысль жестока!..                   Кипит отмщеньем дух, И меч в руке моей мутит струи потока. 1817

75. И моя звездочка[91]

Море воет, море стонет, И во мраке, одинок, Поглощен волною, тонет Мой заносчивый челнок. Но, счастливец, пред собою Вижу звездочку мою — И покоен я душою, И беспечно я пою: «Молодая, золотая Предвещательница дня! При тебе беда земная Недоступна до меня. Но сокрой за бурной мглою Ты сияние свое — И сокроется с тобою Провидение мое!» 1834

76. Романс («Не пробуждай, не пробуждай…»)[92]

Не пробуждай, не пробуждай Моих безумств и исступлений, И мимолетных сновидений Не возвращай, не возвращай! Не повторяй мне имя той, Которой память — мука жизни, Как на чужбине песнь отчизны Изгнаннику земли родной. Не воскрешай, не воскрешай Меня забывшие напасти, Дай отдохнуть тревогам страсти И ран живых не раздражай. Иль нет! Сорви покров долой!.. Мне легче горя своеволье, Чем ложное холоднодровье, Чем мой обманчивый покой. 1834

КОНСТАНТИН БАТЮШКОВ

(1787–1855)

77. Ложный страх[93]

Подражание Парни Помнишь ли, мой друг бесценный! Как с амурами тишком, Мраком ночи окруженный, Я к тебе прокрался в дом? Помнишь ли, о друг мой нежной! Как дрожащая рука От победы неизбежной Защищалась — но слегка? Слышен шум! ты испугалась! Свет блеснул и вмиг погас; Ты к груди моей прижалась, Чуть дыша… блаженный час! Ты пугалась; я смеялся. «Нам ли ведать, Хлоя, страх! Гименей за всё ручался, И амуры на часах. Всё в безмолвии глубоком. Всё почило сладким сном! Дремлет Аргус томным оком Под Морфеевым крылом!» Рано утренние розы Запылали в небесах… Но любви бесценны слезы, Но улыбка на устах, Томно персей волнованье Под прозрачным полотном, Молча новое свиданье Обещали вечерком. Если б Зевсова десница Мне вручила ночь и день, Поздно б юная денница Прогоняла черну тень! Поздно б солнце выходило На восточное крыльцо; Чуть блеснуло б — и сокрыло За лес рдяное лицо; Долго б тени пролежали Влажной ночи на полях; Долго б смертные вкушали Сладострастие в мечтах. Дружбе дам я час единой, Вакху час и сну другой. Остальною ж половиной Поделюсь, мой друг, с тобой! 1810

78. Любовь в челноке

Месяц плавал над рекою, Всё спокойно! Ветерок Вдруг повеял, и волною Принесло ко мне челнок. Мальчик в нем сидел прекрасный, Тяжким правил он веслом. «Ах, малютка мой несчастный! Ты потонешь с челноком!» «Добрый путник, дай помо́гу; Я не справлю, сидя в нем. На — весло! и понемногу Мы к ночлегу доплывем». Жалко мне малютки стало; Сел в челнок — и за весло! Парус ветром надувало, Нас стрелою понесло. И вдоль берега помчались, По теченью быстрых вод; А на берег собирались Стаей нимфы в хоровод. Резвые смеялись, пели И цветы кидали в нас; Мы неслись, стрелой летели… О беда! О страшный час!.. Я заслушался, забылся, Ветер с моря заревел; Мой челнок о мель разбился, А малютка… улетел! Кое-как на голый камень Вышел, с горем пополам; Я обмок — а в сердце пламень: Из беды опять к бедам! Всюду нимф ищу прекрасных, Всюду в горести брожу, Лишь в мечтаньях сладострастных Тени милых нахожу. Добрый путник! в час погоды Не садися ты в челнок! Знать, сии опасны воды; Знать, малютка… страшный бог! 1810