Избранное - Высоцкий Владимир Семенович Страница 33

Очнулся я и разобрал

Обрывок стона,

И с болью веки разодрал,

Но облегченно.

И сон повис на потолке

И распластался.

Сон в руку ли? И вот в руке

Вопрос остался.

Я вымыл руки — он в спине

Холодной дрожью.

Что было правдою во сне,

Что было ложью?

Коль это сновиденье — мне

Ещё везенье.

Но если было мне во сне

Ясновиденье?

Сон — отраженье мыслей дня?

Нет! Быть не может!

Но вспомню — и всего меня

Перекорёжит.

А вдруг — в костёр?! И нет во мне

Шагнуть к костру сил.

Мне будет стыдно, как во сне,

В котором струсил.

Но скажут мне: — Пой в унисон!

Жми что есть духу! —

И я пойму: вот это сон,

Который в руку.

[1973]

* * *

Я из дела ушёл, из такого хорошего дела.

Ничего не унёс, отвалился в чём мать родила.

Не затем, что приспичило мне, просто время приспело,

Из-за синей горы понагнало другие дела.

Мы многое из книжек узнаём,

А истины передают изустно:

— Пророков нет в отечестве своём,

Да и в других отечествах не густо…

Я не продал друзей, без меня даже выиграл кто-то.

Лишь подвёл одного, ненадолго, сочтёмся потом.

Я из дела исчез, не оставил ни крови, ни пота,

И оно без меня покатилось своим чередом.

Незаменимых нет, и пропоём

Заупокой ушедшим — будь им пусто,

Пророков нет в отечестве своём,

Да и в других отечествах не густо…

Растащили меня, но я счастлив, что львиную долю

Получили лишь те, кому я б её отдал и так.

Я по скользкому полу иду, каблуки канифолю,

Поднимаюсь по лестнице и прохожу на чердак.

Пророков нет — не сыщешь днём с огнём,

Ушли и Магомет, и Заратустра.

Пророков нет в отечестве своём,

Да и в других отечествах не густо…

А внизу говорят — от добра ли, от зла ли, не знаю:

— Хорошо, что ушёл! Без него стало дело верней. —

Паутину в углу с образов я ногтями сдираю,

Тороплюсь, потому что за домом седлают коней.

Открылся Лик — я встал к нему лицом,

И Он поведал мне светло и грустно:

— Пророков нет в отечестве своем,

Но и в других отечествах не густо…

Я взлетаю в седло, я врастаю в коня, тело в тело,

Конь падёт подо мной, но и я закусил удила.

Я из дела ушёл, из такого хорошего дела!

Из-за синей горы понагнало другие дела.

Скачу, хрустят колосья под конём,

Но ясно различаю из-за хруста:

— Пророков нет в отечестве своём,

Но и в других отечествах не густо.

[1973]

* * *

Я бодрствую, но вещий сон мне снится.

Пилюли пью, надеюсь, что усну.

Не привыкать глотать мне горькую слюну —

Организации, инстанции и лица

Мне объявили явную войну

За то, что я нарушил тишину,

За то, что я хриплю на всю страну,

Чтоб доказать — я в колесе не спица.

За то, что мне неймется и не спится,

За то, что в передачах заграница

Передает мою блатную старину,

Считая своим долгом извиниться:

— Мы сами, без согласья… — Ну и ну!

За что еще? Быть может, за жену —

Что, мол, не мог на нашей подданной жениться?

Что, мол, упрямо лезу в капстрану

И очень не хочу идти ко дну,

Что песню написал, и не одну,

Про то, как мы когда-то били фрица,

Про рядового, что на дзот валится,

А сам — ни сном ни духом про войну.

Кричат, что я у них украл луну

И что-нибудь ещё украсть не премину.

И небылицу догоняет небылица.

Не спится мне… Ну, как же мне не спиться?!

Нет! Не сопьюсь! Я руку протяну

И завещание крестом перечеркну,

И сам я не забуду осениться,

И песню напишу, и не одну,

И в песне той кого-то прокляну,

Но в пояс не забуду поклониться

Всем тем, кто написал, чтоб я не смел ложиться!

Пусть чаша горькая — я их не обману.

[1973]

ОЧИ ЧЁРНЫЕ

Погоня

Во хмелю слегка лесом правил я.

Не устал пока — пел за здравие.

А умел я петь песни вздорные,

Как любил я вас, очи черные.

То плелись, то неслись, то трусили рысцой,

И болотную слизь конь швырял мне в лицо.

Только я проглочу вместе с грязью слюну,

Штофу горло скручу и опять затяну.

— Очи черные, как любил я вас!..

Но… прикончил я то, что впрок припас,

Головой тряхнул, чтоб слетела блажь,

И вокруг взглянул, и присвистнул аж.

Лес стеной впереди — не пускает стена,

Кони прядут ушами — назад подают,

Где просвет, где прогал — не видать ни рожна,

Колют иглы меня — до костей достают.

Коренной ты мой, выручай же, брат!

Ты куда, родной, почему назад?!

Дождь, как яд с ветвей, — недобром пропах.

Пристяжной моей волк нырнул под пах!

Вот же пьяный дурак, вот же налил глаза!

Ведь погибель пришла, а бежать — не суметь!

Из колоды моей утащили туза,

Да такого туза, без которого — смерть!

Я ору волкам· «Побери вас прах!..»

А коней моих подгоняет страх.

Шевелю кнутом — бью крученые,

И пою притом «Очи черные!..»

Храп, да цокот, да лязг, да лихой перепляс!

Бубенцы плясовую играют с дуги.

Ах, вы кони мои, погублю же я вас!

Выносите, друзья, выносите, враги!..

От погони той вовсе хмель иссяк.

Мы на кряж крутой — на одних осях!

В хлопьях пены мы — струи в кряж лились.

Отдышались, отхрипелись, да откашлялись.

Я лошадкам забитым, что не подвели,

Поклонился в копыта до самой земли,

Сбросил с воза манатки, повёл в поводу.

Спаси бог вас, лошадки, что целым иду.

Дом

Что за дом притих, погружён во мрак,

На семи лихих продувных ветрах,

Всеми окнами обратясь в овраг,

А воротами — на проезжий тракт?

Хоть устать я устал, а лошадок распряг.

— Эй! Живой кто-нибудь — выходи — помоги! —

Никого — только тень промелькнула в сенях

Да стервятник спустился и сузил круги.

В дом заходишь как всё равно в кабак,

А народишко — каждый третий — враг.

Своротят скулу — гость непрошеный.

Образа в углу — и те перекошены.

И затеялся смутный, чудной разговор.

Кто-то песню стонал и гитару терзал,

А припадочный малый — придурок и вор —

Мне тайком из-под скатерти нож показал.

Кто ответит мне, что за дом такой?

Почему во тьме, как барак чумной?

Свет лампад погас, воздух вылился.

Али жить у вас разучилися?

Двери настежь у вас, а душа взаперти!

Кто хозяином здесь — напоил бы вином!

А в ответ мне: — Видать, был ты долго в пути

И людей позабыл — мы всегда так живём.

Траву кушаем, век на щавеле,

Скисли душами — опрыщавели,

Да ещё вином много тешились,

Разоряли дом — дрались, вешались…

— Я коней заморил, от волков ускакал,

Укажите мне край, где светло от лампад!

Укажите мне место, какое искал,—

Где поют, а не стонут, где пол не покат!

— О таких домах не слыхали мы.

Долго жить впотьмах привыкали мы.

Испокону мы в зле да шёпоте

Под иконами в чёрной копоти!

И из смрада, где косо висят образа,

Я, башку очертя, гнал, забросивши кнут,

Куда кони несли да глядели глаза,

И где люди живут и как люди живут…

Сколько кануло, сколько схлынуло!

Жизнь кидала меня — не докинула.

Может, спел про вас неумело я,

Очи чёрные, скатерть белая!

[1973]

* * *

Когда я отпою и отыграю,

Чем кончу я, на чём — не угадать.

Но лишь одно наверняка я знаю —