Алла Кузнецова - Арифметика жизни (сборник)

Алла Кузнецова

Арифметика жизни. Избранное

О как мы просто узнаём по злым приметам злые годы

Вновь является детство ко мне,Чуть коснувшись моей седины,И опять я пишу о войне,Потому что я родом с Войны.

В опаленном начале судьбыНесмываема горя печать,Я не в силах об этом забытьИ не вправе об этом молчать!

Рождённые тишиной

Живу, казнённая войнойВ своём безрадостном начале,В строке, рождённой тишиной,Ловлю вкрапления печали.

Уйду в былое с головой,Лист исписав не без помарок, —И стынет в луже восковойСвечи заплаканный огарок.

Забыть иль помнить – мне видней!Страница – прошлого набросок.Я не корректор горьких дней,Я их усталый отголосок.

«В глухом углу родного сада…»

В глухом углу родного сада,Где ярких маков пышный сноп,Теснился долго у оградыПолуразрушенный окоп.

Достался времени в наследствоОстаток злых военных грозКак память раненого детства,Как символ материнских слез.

В нем не бойцы стояли насмерть:Туда от взрывов и смертейВодила мать одетых наспехВсех четверых своих детей.

И зависала жизнь на нитке,Час ожиданий страх верстал,Усердно лаяли зениткиИ рев моторов нарастал,

Носились огненные смерчиСреди кварталов городских…И, все-таки, спасла от смертиМать четверых детей своих!

Теперь окоп с землей сравнялся,И, виноватый без вины,Он только в памяти осталсяСтраницей ужасов войны.

Взгляну – и вспомню поневолеОгонь и дым минувших днейИ все, что выпало на долюСолдатки, матери моей.

«Как мы играли и чем мы играли…»

Как мы играли и чем мы игралиВ сожженном, растерзанном нашем квартале?!.Патронами, пулями, гнутою каской,В подбитые танки влезали с опаской,Лепили “фашиста” из глины и пылиИ все по порядку скакалкой лупили.Горланили песни, играя в победу, —“Землянку”, “Катюшу”, “Ты ждешь, Лизавета”…

Как мы страдали! О, как мы страдалиВ сожженном, растерзанном нашем квартале,Когда истощенные мамы болелиИ бабушек лица под утро белели,И плакали люди надсадно и жутко,И есть нам хотелось до боли в желудке.Несчастного детства несчастные дети…Где рвутся снаряды, там счастье в запрете.

«…У дороги лебеда…»

…У дороги лебеда,У дороги зелена —Наша скудная еда(Что поделаешь, война!).Тащит память дни мои,Где убожество столаИ старания семьи,Чтобы я не умерла:Каждый хвалит и жуёт,Не щадя зубов и щёк,Братик Димочка суётМне под нос свой кулачок:– Только, дурочка, не съешь —Обязательно умрёшь!Правда, мама, коржик свежИ на хлебушек похож?Мама говорит:– Ну да!Что на свете есть вкусней?!Лебединая еда!Пища белых лебедей!Нина, старшая сестра,Две косички за спиной,Вдруг на цыпочках пошлаЛебедёнком предо мной.

Зазевалась – и молчу,Слёзы сохнут на щеках,И поменьше стал чуть-чутьКоржик в маминых руках.

Вспомню это – к горлу ком!И чем старше, тем больней…Промокну глаза платком,Повздыхаю в тишине,Подойду к стеклу окна,Мирным днём печаль дробя…Ах, проклятая война,Только б не было тебя!

«Страницу памяти открою…»

Страницу памяти открою —Зима, декабрь, число второе…Последние бои за город…Ночь, и мороз ползёт за ворот.

Мы выскочили, в чём стояли,И в лютой стуже грели душиНадеждой той, что нам вселялиНепревзойдённые «катюши».

Кричала мама нам: – Смотрите!..На небо!.. Справа от черешни!..Глядели все, и каждый видел,А я не видела, хоть тресни!

В желанье «сполохи» увидетьХотелось плакать, стать повыше,Но, чтобы маму не обидеть,Кричала тоже: «Вижу!.. Вижу!..»

«Когда задачи в битвах жарких…»

Когда задачи в битвах жаркихПочти что были решены,Американские подаркиДавали сиротам войны.

И мама принесла в корзинкеДля нас подарок дорогой,Сказала: – Вот они… ботинки…День отстояла, а на кой?..

Ни мне, ни вам не надо, дети,Такие штучки не для нас!..Снесу певице Лизавете,Пожалуй, будут в самый раз!

А я, с кровати спрыгнув ловко,Прилипла к маме: «Не ходи!..»И ярко-красные обновкиПрижала к худенькой груди.

И мама, подавляя вздохи,Сказала, глядя на меня:«И правда!.. Что ж искать порокиВ зубах дарёного коня?!»

Она совсем не возражала,Весёлой радуясь возне,А я обулась и сказала,Что башмаки как раз по мне!

Потёрла тряпкой для порядка,Была беда невелика,Что от коленки и до пятки,Как и от пятки до носка!..

«Нас безотцовщиною звали…»

Нас безотцовщиною звалиВ те дни, что ныне далеки,А мы отцов годами ждалиВсем похоронкам вопреки.

Порой дерзили и грубили,Ожесточившись от обид,И сверстников своих лупилиЗа то, что скажут: – Он убит!

И не могли с бедой смириться,Бунтуя, детские сердца,Поверить – значит согласитьсяИ сразу потерять отца.

Ушло в былое лихолетьеРодной отеческой земли,Живут войны минувшей дети,Что безотцовщиной росли,

Хранят семейные преданья,В которых правда об отцах,Лелея чудо ожиданьяВ давно заждавшихся сердцах.

«Мы умели расти…»

Мы умели растии счастливым несчастное детствоДелать как-то случайно,не вникая в злой истины суть.Хоть достались беда,похоронки да бедность в наследство,Но смеяться умели,внушая друг другу: «Забудь!..»

Вспоминаю бассейн,нас манивший водицею пресной,Зарывали друзей до ушейв золотые пески,Откровенно в ответна удары судьбы интереснойХохотали до слёзи прощали обиды долги.

Но сжимает дыханьекаким-то невидимым тромбомПри свиданиях с детствомпод отзвуки страшных боёв,Где бассейн – не бассейн,а воронка от авиабомбы,Что наполнена ливнямищедро, до самых краёв!

Где прибрежный песок —просто тёплая пыль у дороги(Заявлялись домой,представляя собой чертенят),А удары судьбы —это «пряники» мамочки строгой,Что в кадушку с водойокунала нас всех, как щенят…

Умудрялись растии счастливым несчастное детствоДелать как-то случайнов безотцовщины горьком кругу.Нам достались беда,похоронки да бедность в наследство —Всё, о чём я теперьночью вспомнить без слёз не могу.

С любовью и памятью

Бывает, что память душе неподвластнаИ время с характером своеобразнымСметает, что было, забыв сохранить, —И нами теряются даты и лица,Тихонько стираются жизни страницыИ рвётся бесценная прошлого нить.

Седой ветеран! Расскажи своим внукамИ правнукам всем, их друзьям и подругамО том, что ты помнишь, что выстрадал сам!Ты ныне – Истории главный свидетель,Ты двигал те годы к Великой ПобедеПо страшным, «жестокой войны» адресам!

Пусть тянутся к миру, к добру наши дети,Пусть гимны слагают и вам, и Победе,Пусть любят Отчизну, как любите вы!Пусть ваше далёкое станет им близким,Пусть мимо воздвигнутых вам обелисковОни не пройдут, не склонив головы!

«Я не знала отца. Мне совсем ещё было немного…»

Я не знала отца. Мне совсем еще было немного,А война ворвалась, отбирая отцов у детей,И когда он шагал по суровым военным дорогам,Я впервые сумела пройти от стола до дверей.

Но, не зная отца, я его бесконечно любилаИ ждала терпеливо, совсем не по-детски, без слез.Все старалась забыть, что старик – почтальон молчаливыйПохоронку в наш дом перед самой победой принес.

Я на жизни дороге счастливый ждала перекресток —Годы шли полосою, где нет ожиданьям конца,Ожидала ребенком, серьезной девчонкой – подростком,Сколько помню себя – я всегда ожидала отца.

Только взрослой совсем мне поверить пришлось наконец —тоВ то, что павшим в боях никогда не подняться с земли…Тянет сердце к одной из солдатских могил БудапештаИ цветут тополя и кричат по весне журавли.

Мне порой нелегко, но никто эту тяжесть не снимет,Встречи ласковый миг тихим счастьем приносит мне всныДорогой мой отец, мой родной, долгожданный, любимый,Не пришедший ко мне с той зловещей проклятой войны.

«В беде и неудаче…»