Павел Лукницкий - Стихотворения

Лукницкий Павел Николаевич

Стихотворения

Павел Лукницкий

Стихотворения

"Павел Лукницкий более известен как прозаик, а также исследователь творчества Гумилева. Автор дневниковых записей бесед с Ахматовой. Между тем начинал, как весьма талантливый поэт, о чем свидетельствуют эти крепкие, энергичные стихи...

...В приводимом нами стихотворении есть трагический отблеск пророчества.

Кнопка. И пальца прикосновенье.

Разинуты рты. Дышать тяжело.

И сто километров - одно мгновенье.

И пол-океана вулканом взмело.

Так будет, когда дослушают страны

Горбатых физиков разговор...

Но успокойся! Пока еще рано

В их детских глазах читать приговор!

1928

Евгений Евтушенко "Строфы века. Антология русской поэзии", 1995 г.

1.

ААА

МГНОВЕНЬЕ ВСТРЕЧИ

Два волоса

в один вплелись,

Белый и влажно-черный.

Два голоса

в один слились,

Родной,

грудной, задорный.

В открытых дверях

она предо мной

Иконой нерукотворной.

Волнением,

как легкою кислотой,

Снимаю с нее

за слоем слой.

В секунду

века- отойдите!

И сразу та женщина

вся со мной

Тростинкой,

и страсть моя - беленой.

И я, как

алхимик, стою немой,

Из всех

невозможных соитий

Вдруг

выплавив

звездный

литий!

Комарово,

в ночь на 21.01.1962

ААА

Перебежал дорогу черный кот,

Меня пугает глупая примета...

Летает ветер, а весенний лед

От лунного ослабевает света.

Случайно я тебя по имени назвал,

Оленем, или лебедем - не знаю.

Через перила заглянул в канал,

Но там лишь звездную увидел стаю.

На темный сад я перевел мой взор,

В деревьях темных возникали тени,

Но показалось: там мелькнул топор...

................................................................

Декабрь, 1924

* *

*

Колдует белая столица

И дремлют каменные львы.

И тайно, на постель Невы,

Вся в кружевах, Луна ложится.

А я как вор во мраке храма

Похмельный от даров святых,

Украв от губ, от рук твоих,

Таю, как язву, в сердце пламя.

Зовя предчувствием беду,

И душу думою пытая,

По тихим улицам бреду

И наказанья ожидаю.

7 марта 1925

* *

*

Оставь любви веретено

И переплавленного тела

Коснись рукой, чтобы оно

Как и душа окаменело.

И тайну малую твою,

И тайную печаль мою,

И тот, во всем виновный пламень,

В себя навек укроет камень.

И многие века падут,

И люди новые придут,

И ты придешь, в сияньи новом,

И в камне вырастут цветы,

Когда его коснешься ты

Одним непозабытым словом.

В поезде, апрель1925.

* *

*

Тебе я писем не пишу,

И знаю я, что так и надо:

Я именем твоим дышу,

А в снах твоих - и ты мне рада.

А что теперь разлука мне,

И кто мне стали здесь друзьями,

Узнаешь ты, когда во сне

С моими сдружишься стихами.

И ты меня не упрекнешь

Ни в чем, ни сердцем ни мечтою,

Ты знаешь, что не смеет ложь

Лечь между мною и тобою.

Август 1925

ААА

1.

Ангел мой, Анна, как страшно, подумай,

В черном удушье одна ты, одна,

Нет такой думы, угрюмой, угрюмой,

Которую не выпила б ты до дна...

1925

2.

Ты быть внимательной хотела,

Ты лоб поцеловала мой.

Слетел с орбиты Шар земной,

Как с ветки персик переспелый,

И - метеор осиротелый

Я в космос выброшен пустой...

Все бьется чувств моих прибой

В твое взволнованное тело!

Октябрь 1925

3.

...И быть свободнее лани хочешь,

Только напрасно о том мечтаешь:

К тебе никогда не придет свобода...

4.

...Другим любовь - весела и проста,

Другим ремесло - как слава.

А меня судьба обняла не так.

Я с ней, как к кольцах удава...

1926

5.

Ты быть внимательной хотела,

Ты в комнату мою пришла.

Все книги, вещи, стены - смелым,

Коротким взором обвела.

Ушла... И прежнего покоя

Я в комнате не нахожу:

На стол, на книги, на обои

С печальной завистью гляжу.

И прежде мне родные вещи

Теперь, храня твой серый взор,

Насторожась, молчат зловеще,

Как будто я - голодный вор.

1926

6.

...И в зацветающей тревоге,

Протянешь руку мне к губам,

Расспрашивая о дороге,

О том, что делается там...

1926

* *

*

О, если бы влаги горсть,

О, если б на миг твой взор!

Бегу, гоним на позор

Трехтысячной бандой верст.

За нею пожар и тлен,

За нею твой страшный плен,

Жива ты в нем, или нет,

И, кто здесь мне даст ответ?

Вой этой банды верст,

Банды врагов моих,

Горе мне, - воздух черств,

Горе мне, - скликал их,

В безумии и в бреду,

Я сам на свою беду!

19 августа 1927

* *

*

И плакать не надо и думать не надо.

Я больше тебя не хочу

Свободна отныне душа моя рада

Земле и звезде и лучу.

Но я, благодарный, пою все упрямей

О том, что легка и тонка,

Над жизнью моею высокое пламя,

Твоя протянула рука.

Я должен. И я, уходя, не тоскую,

Я горд. И мне весело петь,

Прощая весь мир за твои поцелуи,

За счастье в нем умереть.

1927

* *

*

Бьет в глазах твоих белое пламя,

В нем сгорают твои друзья.

Стонет вечными именами

Поминальная песнь твоя.

Я один на других непохожий,

С долгой жизнью к тебе иду.

Объясни же мне, отчего же

Я в глазах твоих, - как во льду?

26 мая 1928

* *

*

Теперь я на страшной живу высоте,

У самой смерти в соседстве.

И руки не те, и думы не те,

И счастье не то, что в детстве.

Но в душу мою, как время, - ты,

Как ветер, летишь с высоты.

И влажные губы твои теперь

Бессмертны в мертвом строю потерь

4 мая 1929

* *

*

Семь лет назад, восьмого декабря

Я слышал голос ваш впервые.

И если все семь лет я жил не зря,

Шел радостно и в горы и в моря

И в песни и в минуты роковые,

То это значит: жизнь мою творя

Ваш голос был как солнце, как стихия...

1932

* *

*

А меня, между прочим, признать не позор:

Я с оружьем достанусь потомкам!

Мне светил в этой жизни провидицы взор,

Ангелицы с земною котомкой!

Комарово, январь 1962

ЧИТАЯ, НА НОЧЬ...

Да: "против воли я твой, царица,

Берег покинул", - сказала ты...

Иная теперь у меня столица,

Иные теперь у меня мечты!

Кострами обложены все эти годы.

В золе и в пепле мои пути.

Не ты провожала меня в походы,

Не ты стремилась меня найти!

Время - как море: его не стронешь,

Все исчезает в его волне!

Но: "знаешь сам, ты и в море не тонешь!"

Однажды ты написала мне...

Ночь на 26 ноября 1965

2.

К А М Н И

Я рад не думать об ушедшем дне.

Ведь уши звуками он исцарапал мне.

Ведь красками он мне прожег глаза,

Ведь он в душе промчался, как гроза.

Подобран ночью я едва живой

От этой скифской грубости дневной.

И вот лежу на ласковых камнях

И тают боль и темный стыд и страх.

И чутко чувствую я жизнь камней,

И всяких жизней эта жизнь мудрей,

И припадаю я к камням душой

И пью из хладной глубины покой.

И каменную нежность узнаю,

Неведомую ни в каком раю.

И все ясней, все слаще для меня,

Что нового уже не будет дня,

Что полный счастья, полный бытия,

Сам в черный камень превращаюсь я.

Гурзуф, 1925

* *

*

Два дня осталось мне пробыть у моря.

Как из ведра, проеденного ржою,

Вода - по каплям. Вытекут они

Из ржавой жизни. И она опять

Замрет - ненужной, звонкой и пустою.

И паутиной вытканное дно

Для сонных дум глухой могилой станет.

Два дня у моря... Драгоценных два.

А я из комнаты не выхожу, в постель,

Лицом в подушки, загнанный тоскою,

И вечер призрачный проходит без меня,

Лучами лунными скользя по травам,

Целуя пеной волн крутые берега,

И опьяняя горы виноградом.

Прохлада вечера меня не освежит,

Так душно в комнате, так яростны москиты,

И кровь так яростно стучит в виски.

О, только бы заснуть!.. А ранним утром

Пойти еще раз выкупаться в море,

Качаться долго в чистом изумруде,

Нырять сквозь толщу, глаз не закрывая,

И крабий взор поймав на глубине,

Потрогать камни мшистые на дне.

И выйти на берег холодным и соленым,

Раскинув руки, лечь на берегу,

И каждой порой бронзового тела

Пропитываться голубым теплом.

И так лежать, пока не надоест

(А надоест, наверное, не прежде,

Чем солнце низко склонится к горам!)

Тогда тропой скалистою и узкой,

Поверх неровной глиняной ограды

Обсаженной колючей ежевикой,

Направлю в горы я неторопливый шаг.

Еще немного выше... Горный ключ,

Журча в глубоко врезанной ложбинке,

Пересечет мне путь, и я остановлюсь,

Увидев острый, черный и высокий,

Причудливо растрескавшийся камень,