Алексей Константинович Толстой - Земля наша богата, порядка в ней лишь нет… (Юмористические и сатирические стихотворения)

Алексей Константинович Толстой

Земля наша богата, порядка в ней лишь нет… (Юмористические и сатирические стихотворения)

БЛАГОРАЗУМИЕ

Поразмыслив аккуратно,Я избрал себе дорожкуИ иду по ней без шума,Понемножку, понемножку!

Впрочем, я ведь не бесстрастен,Я не холоден душою,И во мне ведь закипаетРетивое, ретивое!

Если кто меня обидит,Не спущу я, как же можно!Из себя как раз я выйду,Осторожно, осторожно!

Без ума могу любить я,Но любить, конечно, с толком,Я готов и правду резать,Тихомолком, тихомолком!

Если б брат мой захлебнулся,Я б не стал махать руками,Тотчас кинулся бы в воду,С пузырями, с пузырями!

Рад за родину сразиться!Пусть услышу лишь картечь я,Грудью лягу в чистом поле,Без увечья, без увечья!

Послужу я и в синклите,Так чтоб ведали потомки;Но уж если пасть придется —Так соломки, так соломки!

Кто мне друг, тот друг мне вечно,Все родные сердцу близки,Всем союзникам служу я,По-австрийски, по-австрийски!

Конец 1853 или начало 1854

А. М. ЖЕМЧУЖНИКОВУ

Вхожу в твой кабинет,Ищу тебя, бездельник,Тебя же нет как нет,Знать, нынче понедельник.

Пожалуй приезжайКо мне сегодня с братом:Со мной откушать чайИ утку с кресс-салатом.

Венгерское виноВас ждет (в бутылке ль, в штофе ль —Не знаю), но давноЗаказан уж картофель.

Я в городе один,А мать живет на даче,Из-за таких причинЖду ужину удачи.

Армянский славный крайЛежит за Араратом,Пожалуй приезжайКо мне сегодня с братом!

1854

Исполнен вечным идеалом,Я не служить рожден, а петь!Не дай мне, Феб, быть генералом,Не дай безвинно поглупеть!

О Феб всесильный! на парадеУслышь мой голос свысока:Не дай постичь мне, бога ради,Святой поэзии носка!

5 октября 1856

ВЕСЕННИЕ ЧУВСТВА НЕОБУЗДАННОГО ДРЕВНЕГО

Дождусь ли той истории,Когда придет веснаИ молодой цикорииЗасветит желтизна!

Уже любовной жаждоюВся грудь моя горит,И вспрыгнуть щепка каждаяНа щепку норовит.

Земля цветами новымиПокрылася опять,Пошли быки с коровамиВ зеленый луг гулять,

И, силой обаятельнойЗа стадом их влеком,Готов я бессознательноСам сделаться быком!

Февраль 1859

БУНТ В ВАТИКАНЕ

Взбунтовалися кастраты,Входят в папины палаты:«Отчего мы не женаты?Чем мы виноваты?»

Говорит им папа строго:«Это что за синагога?Не боитеся вы бога?Прочь! Долой с порога!»

Те к нему: «Тебе-то ладно,Ты живешь себе прохладно,А вот нам так безотрадно,Очень уж досадно!

Ты живешь себе на воле,Чай, натер себе мозоли,А скажи-ка: таково лиВ наше горькой доле?»

Говорит им папа: «Дети,Было прежде вам глядети,Потеряв же вещи эти,Надобно терпети!

Жалко вашей мне утраты;Я, пожалуй, в виде платы,Прикажу из лучшей ватыВставить вам заплаты!»

Те к нему: «На что нам вата?Это годно для халата!Не мягка, а жестковатаВещь, что нам нужна-то!»

Папа к ним: «В раю дам место,Будет каждому невеста,В месяц по два пуда теста.Посудите: вес-то!»

Те к нему: «Да что нам в тесте,Будь его пудов хоть двести,С ним не вылепишь невестеТо, чем жить с ней вместе!»

«Эх, нелегкая пристала! —Молвил папа с пъедестала, —Уж коль с воза что упало,Так пиши, пропало!

Эта вещь, – прибавил папа, —Пропади хоть у Приапа,Нет на это эскулапа,Эта вещь – не шляпа!

Да и что вы в самом деле?Жили б вы в моей капелле,Под начальством Антонелли,Да кантаты пели!»

«Нет, – ответствуют кастраты, —Пий ты этакий девятый,Мы уж стали сиповаты,Поючи кантаты!

А не хочешь ли для диваСам пропеть нам «Castа diva»?Да не грубо, а пискливо,Тонко особливо?»

Испугался папа: «Дети,Для чего ж мне тонко пети?Да и как мне разуметиПредложенья эти?»

Те к нему: «Проста наука,В этом мы тебе порука,Чикнул раз, и вся тут штука —Вот и бритва! Ну-ка!»

Папа ж думает: «Оно-деБыло б даже не по модеЩеголять мне в среднем роде!»Шлет за Де-Мероде.

Де-Мероде ж той порою,С королем готовясь к бою,Занимался под гороюПапской пехтурою:

Все в подрясниках шелковых,Ранцы их из шкурок новых,Шишек полные еловых,Сам в чулках лиловых.

Подбегает Венерати:«Вам, – кричит, – уж не до рати!Там хотят, совсем некстати,Папу холощати!»

Искушенный в ратном строе,Де-Мерод согнулся втрое,Видит, дело-то плохое,Молвит: «Что такое?»

Повторяет Венерати:«Вам теперь уж не до рати,Там хотят, совсем не кстати,Папу холощати!»

Вновь услышав эту фразу,Де-Мероде понял сразу,Говорит: «Оно-де с глазу;Слушаться приказу!»

Затрубили тотчас трубы,В войске вспыхнул жар сугубый,Так и смотрят все, кому быДать прикладом в зубы?

Де-Мероде, в треуголке,В рясе только что с иголки,Всех везет их в одноколкеК папиной светелке.

Лишь вошли в нее солдаты,Испугались кастраты,Говорят: «Мы виноваты!Будем петь без платы!»

Добрый папа на свободеВновь печется о народе,А кастратам Де-МеродеМолвит в этом роде:

«Погодите вы, злодеи!Всех повешу за… я!»Папа ж рек, слегка краснея:«Надо быть умнее!» (Вариант для дам:)…

А кастратам Де-МеродеМолвит в этом роде:«Всяк, кто в этот бунт замешан,Заслужил бы быть повешен!»

Папа ж рек, совсем утешен:«Я один безгрешен!»И конец настал всем спорам;Прежний при дворе декорум,И пищат кастраты хоромВплоть ad finem seculorum!..[1]

Февраль – март 1864

ИСТОРИЯ ГОСУДАРСТВА РОССИЙСКОГО ОТ ГОСТОМЫСЛА ДО ТИМАШЕВА

Вся земля наша велика и обильна, а наряда в ней нет.

Нестор, Летопись, стр. 8

Послушайте, ребята,Что вам расскажет дед.Земля наша богата,Порядка в ней лишь нет.

А эту правду, детки,За тысячу уж летСмекнули наши предки:Порядка-де, вишь, нет.

И стали все под стягом,И молвят: «Как нам быть?Давай пошлем к варягам:Пускай придут княжить.

Ведь немцы тороваты,Им ведом мрак и свет,Земля ж у нас богата,Порядка в ней лишь нет».

Посланцы скорым шагомОтправились тудаИ говорят варягам:«Придите, господа!

Мы вам отсыплем злата,Что киевских конфет;Земля у нас богата,Порядка в ней лишь нет».

Варягам стало жутко,Но думают: «что ж тут?Попытка ведь не шутка —Пойдем, коли зовут!»

И вот пришли три брата,Варяги средних лет,Глядят – земля богата,Порядка ж вовсе нет.

«Ну, – думают, – команда!Здесь ногу сломит черт,Es ist ja cine Schande,Wir mssen wieder fort» [2]

Но братец старший Рюрик«Постой, – сказал другим, —Fortgeh'n wer'ungeberlich,Vielleicht ist's nicht so schlimm [3]

Хоть вшивая команда,Почти одна лишь шваль;Wir bringen's schon zustande,Versuchen wir einmal» [4]

И стал княжить он сильно,Княжил семнадцать лет,Земля была обильна,Порядка ж нет как нет!

За ним княжил князь Игорь,А правил им Олег,Das war ein grober Krieger [5]И умный человек.

Потом княжила ОльгаА после Святослав;So ging die Reihenfolge [6]Языческих держав.

Когда ж вступил ВладимирНа свой отцовский трон,Da endigte fer immerDie alte Religion [7]

Он вдруг сказал народу:«Ведь наши боги дрянь,Пойдем креститься в воду!»И сделал нам Иордань.

«Перун уж очень гадок!Когда его спихнем,Увидите, порядокКакой мы заведем!»

Послал он за попамиВ Афины и Царьград,Попы пришли толпами,Крестятся и кадят,

Поют себе умильноИ полнят свой кисет;Земля, как есть, обильна,Порядка только нет.

Умре Владимир с горя,Порядка не создав.За ним княжить стал вскореВеликий Ярослав.

Оно, пожалуй, с этимПорядок бы и был;Но из любви он к детямВсю землю разделил.

Плоха была услуга,А дети, видя то,Давай тузить друг друга:Кто как и чем во что!

Узнали то татары:«Ну, – думают, – не трусь!»Надели шаровары,Приехали на Русь.

«От вашего, мол, спораЗемля пошла вверх дном,Постойте ж, мы вам скороПорядок заведем».

Кричат: «Давайте дани!»(Хоть вон святых неси.)Тут много всякой дряниНастало на Руси.

Что день, то брат на братаВ орду несет извет;Земля, кажись, богата —Порядка ж вовсе нет.

Иван явился Третий;Он говорит: «Шалишь!Уж мы теперь не дети!»Послал татарам шиш.

И вот земля свободнаОт всяких зол и бедИ очень хлебородна,А все ж порядка нет.

Настал Иван Четвертый,Он Третьему был внук;Калач на царстве тертыйИ многих жен супруг.

Иван Васильич ГрозныйЕму был имярекЗа то, что был серьезный,Солидный человек.

Приемами не сладок,Но разумом не хром;Такой завел порядок,Хоть покати шаром!

Жить можно бы беспечноПри этаком царе;Но ах! ничто не вечно —И царь Иван умре!

За ним царить стал Федор,Отцу живой контраст;Был разумом не бодор,Трезвонить лишь горазд.

Борис же, царский шурин,Не в шутку был умен,Брюнет, лицом не дурен,И сел на царский трон.

При нем пошло все гладко,Не стало прежних зол,Чуть-чуть было порядкаВ земле он не завел.

К несчастью, самозванец,Откуда ни возьмись,Такой задал нам танец,Что умер царь Борис.

И, на Бориса местоВзобравшись, сей нахалОт радости с невестойНогами заболтал.

Хоть был он парень бравыйИ даже не дурак,Но под его державойСтал бунтовать поляк.

А то нам не по сердцу;И вот однажды в ночьМы задали им перцуИ всех прогнали прочь.

Взошел на трон Василий,Но вскоре всей землейЕго мы попросили,Чтоб он сошел долой.

Вернулися поляки,Казаков привели;Пошел сумбур и драки:Поляки и казаки,

Казаки и полякиНас паки бьют и паки;Мы ж без царя как ракиГорюем на мели.

Прямые были страсти —Порядка ж ни на грош.Известно, что без властиДалёко не уйдешь.

Чтоб трон поправить царскийИ вновь царя избрать,Тут Минин и ПожарскийСкорей собрали рать.

И выгнала их силаПоляков снова вон,Земля же МихаилаВзвела на русский трон.

Свершилося то летом;Но был ли уговор —История об этомМолчит до этих пор.

Варшава нам и ВильнаПрислали свой привет;Земля была обильна —Порядка ж нет как нет.

Сев Алексей на царство,Тогда роди Петра.Пришла для государстваТут новая пора.

Царь Петр любил порядок,Почти как царь Иван,И так же был не сладок,Порой бывал и пьян.

Он молвил: «Мне вас жалко,Вы сгинете вконец;Но у меня есть палка,И я вам всем отец!..

Не далее как к святкамЯ вам порядок дам!»И тотчас за порядкомУехал в Амстердам.

Вернувшися оттуда,Он гладко нас обрил,А к святкам, так что чудо,В голландцев нарядил.

Но это, впрочем, в шутку,Петра я не виню:Больному дать желудкуПолезно ревеню.

Хотя силён уж оченьБыл, может быть, прием;А все ж довольно проченПорядок стал при нем.

Но сон объял могильныйПетра во цвете лет,Глядишь, земля обильна,Порядка ж снова нет.

Тут кротко или строгоЦарило много лиц,Царей не слишком много,А более цариц.

Бирон царил при Анне;Он сущий был жандарм,Сидели мы как в ваннеПри нем, da Gott erbarm! [8]

Веселая царицаБыла Елисавет:Поет и веселится,Порядка только нет.

Какая ж тут причинаИ где же корень зла,Сама ЕкатеринаПостигнуть не могла.

«Madame, при вас на дивоПорядок расцветет, —Писали ей учтивоВольтер и Дидерот, —

Лишь надобно народу,Которому вы мать,Скорее дать свободу,Скорей свободу дать».

«Messieurs, – им возразилаОна, – vous me comblez» [9],И тотчас прикрепилаУкраинцев к земле.

За ней царить стал Павел,Мальтийский кавалер,Но не совсем он правилНа рыцарский манер.

Царь Александр ПервыйНастал ему взамен,В нем слабы были нервы,Но был он джентльмен.

Когда на нас в азартеСтотысячную ратьНадвинул Бонапарте,Он начал отступать.

Казалося, ну, нижеНельзя сидеть в дыре,Ан глядь: уж мы в Париже,С Louis le Desire.

В то время очень сильноРасцвел России цвет,Земля была обильна,Порядка ж нет как нет.

Последнее сказаньеЯ б написал мое,Но чаю наказанье,Боюсь monsieur Veillot.

Ходить бывает склизкоПо камешкам иным,Итак, о том, что близко,Мы лучше умолчим.

Оставим лучше троны,К министрам перейдем.Но что я слышу? стоны,И крики, и содом!

Что вижу я! Лишь в сказкахМы зрим такой наряд;На маленьких салазкахМинистры все катят.

С горы со криком громкимIn corpore [10], сполна,Скользя, свои к потомкамУносят имена.

Се Норов, се Путятин,Се Панин, cе Метлин,Се Брок, а се Замятнин,Се Корф, се Головнин.

Их много, очень много,Припомнить всех нельзя,И вниз одной дорогойЛетят они, скользя.

Я грешен: летописныйЯ позабыл свой слог;Картине живописнойПротивостать не мог.

Лиризм, на все способный,Знать, у меня в крови;О Нестор преподобный,Меня ты вдохнови.

Поуспокой мне совесть,Мое усердье зря,И дай мою мне повестьОкончить не хитря.

Итак, начавши снова,Столбец кончаю свойОт рождества ХристоваВ год шестьдесят восьмой.

Увидя, что всё хужеИдут у нас дела,Зело изрядна мужаГосподь нам ниспосла.

На утешенье нашеНам, аки свет зари,Свой лик яви Тимашев —Порядок водвори.

Что аз же многогрешныйНа бренных сих листахНе дописах поспешноИли переписах,

То, спереди и сзадиЧитая во все дни,Исправи правды ради,Писанья ж не кляни.

Составил от былинокРассказ немудрый сейХудый смиренный инок,Раб божий Алексей.

1868