Джордж Байрон - Стихотворения (1809-1816)

Джордж Гордон Байрон

Стихотворения (1809–1816)

Девушка из Кадикса

Не говорите больше мнеО северной красе британки;Вы не изведали вполнеВсе обаянье кадиксанки.Лазури нет у ней в очах,И волоса не золотятся;Но очи искрятся в лучахИ с томным оком не сравнятся.

Испанка, словно Прометей,Огонь похитила у неба,И он летит из глаз у нейСтрелами черными Эреба.А кудри — ворона крыла:Вы б поклялись, что их извивы,Волною падая с чела,Целуют шею, дышат, живы…

Британки зимне-холодны,И если лица их прекрасны,Зато уста их ледяныИ на привет уста безгласны;Но Юга пламенная дочь,Испанка, рождена для страсти —И чар ее не превозмочь,И не любить ее — нет власти.

В ней нет кокетства: ни себя,Ни друга лаской не обманет;И, ненавидя и любя,Она притворствовать не станет.Ей сердце гордое дано:Купить нельзя его за злато,Но неподкупное — оноПолюбит надолго и свято.

Ей чужд насмешливый отказ;Ее мечты, ее желанья —Всю страсть, всю преданность на васИзлить в годину испытанья.Когда в Испании война,Испанка трепета не знает,А друг ее убит — онаВрагам за смерть копьем отмщает.

Когда же, вечером, порхнетОка в кружок веселый танца,Или с гитарой запоетПро битву мавра и испанца,Иль четки нежною рукойНачнет считать с огнем во взорах,Иль у вечерни голос свойСольет с подругами на хорах —

Во всяком сердце задрожит,Кто на красавицу ни взглянет,И всех она обворожит,И сердце взорами приманит…Осталось много мне пути,И много ждет меня приманки,Но лучше в мире не найтиМне черноокой кадиксанки!

1809 г.

Перевод Л. Мея

В альбом

Как одинокая гробницаВниманье путника зовет,Так эта бледная страницаПусть милый взор твой привлечет.И если после многих летПрочтешь ты, как мечтал поэт,И вспомнишь, как тебя любил он,То думай, что его уж нет,Что сердце здесь похоронил он.

Мальта, 14 сентября 1809 г.

Перевод М. Лермонтова

Стансы, написанные при проходе мимо Амвракийского залива

Вот берег Акциума, весьВ сиянье лунном обозначен;За женщину когда-то здесьМир побежден был и утрачен.

Теперь смотрю: лазурь вокруг,Вот Римлян водная могила —Здесь гордость Честолюбья вдругЛюбви венец свой уступила.

Флоренса! Песнь любви моейПусть будет в мире несравнимой,С тех пор как с песнею ОрфейИз ада смог уйти с любимой.

Будь царства вместо рифм даны,Флоренса нежная, поэтам —Я, как Антоний в дни войны,Занес бы меч над целым светом!

Но ныне — мир к твоим ногамНе кину я, поэт смиренный…Зато, Флоренса, не отдамТебя — за все миры вселенной!

14 ноября 1809 г.

Перевод Т. Щепкиной-Куперник

Стихи, написанные после пересечения вплавь Дарданелл между Сестосом и Абидосом

Леандр, влюбленный эллин смелый,О девы, всем известен вам:Переплывал он ДарданеллыНе раз наперекор волнам.

Декабрьской ночью, в час бурливый,Он к Геро на свиданье плыл,Пересекая ширь пролива, —О, их удел печален был!

Я плыл под ярким солнцем мая;Сын века хилого, я горд,Устало тело простирая:Какой поставил я рекорд!

Леандр, как говорит преданье,Во тьме декабрьской ночи плыл,Ища любви и обладанья;Меня ж толкал тщеславья пыл.

Пришлось обоим нам несладко,И гнев богов нас поразил;Он — утонул, я — лихорадкуВ воде холодной захватил.

9 мая 1810 г.

Перевод И. Пузанова

Афинской девушке

Час разлуки бьет — прости,Афинянка! возвратиДругу сердце и покой,Иль оставь навек с собой.Вот обет мой — знай его:Ζωη μου, σας αγαπο![1]

За румянец этих щек,Что эгейский ветерокЦеловал тайком не раз,За огонь газельих глаз,За кудрявое чело:Ζωη μου, σας αγαπο!

Поцелуем уст твоих,Зыбью персей молодых,Речью тайною цветов,Говоривших больше слов —Всем клянусь, что душу жгло:Ζωη μου, σας αγαπο!

Афинянка! Обо мнеВспомяни наедине…В Истамбол уеду я,Но Афин душа мояНе покинет для него:Ζωη μου, σας αγαπο!

Афины, 1810 г.

Перевод Л. Мея

Эпитафия самому себе

Природа, юность и всесильный богХотели, чтобы я светильник свой разжег,Но Романелли-врач в своем упорстве страшен:Всех трех он одолел, светильник мой погашен!

Октябрь 1810 г.

Перевод А. Арго

Песня греческих повстанцев

О Греция, восстань!Сиянье древней славыБорцов зовет на брань,На подвиг величавый.

К оружию! К победам!Героям страх неведом.Пускай за нами следомТечет тиранов кровь.

С презреньем сбросьте, греки,Турецкое ярмо,Кровью вражеской навекиСмойте рабское клеймо!

Пусть доблестные тениГероев и вождейУвидят возрожденьеЭллады прежних дней.

Пусть встает на голос горнаКопьеносцев древних рать,Чтоб за город семигорныйВместе с нами воевать.

Спарта, Спарта, к жизни новойПодымайся из руинИ зови к борьбе суровойВольных жителей Афин.

Пускай в сердцах воскреснетИ нас объединитГерой бессмертной песни,Спартанец Леонид.

Он принял бой неравныйВ ущелье ФермопилИ с горсточкою славнойОтчизну заслонил.

И, преградив теснины,Три сотни храбрецовОмыли кровью львинойДорогу в край отцов.

К оружию! К победам!Героям страх неведом.Пускай за нами следомТечет тиранов кровь.

1810 г.

Перевод С. Маршака

Стихи, написанные при расставании

О дева! Знай, я сохранюПрощальное лобзаньеИ губ моих не осквернюДо нового свиданья.

Твой лучезарный нежный взглядНе омрачится тенью,И слезы щек не оросятОт горького сомненья.

Нет, уверений не тверди, —Я не хочу в разлукеНапрасно воскрешать в грудиСпасительные звуки.

И ни к чему водить пером,Марая лист несмело.Что можно выразить стихом,Коль сердце онемело?

Но это сердце вновь и вновьТвой образ призывает,Лелеет тайную любовьИ по тебе страдает.

Март 1811 г.

Перевод А. Сергеева

Прощание с Мальтой

Прощай, смешная Ла-Валетта!Прощай, жара в преддверье лета!Прощай, дворец, пустой и скучный!Прощай, провинциал радушный!Прощай, торговец нерадивый!Прощай, народ многоречивый!Прощай, мой карантин, причинаЗлой лихорадки, злого сплина!Прощайте, улочек ступени(По вам взбираться нет терпенья.Прощайте, слухи (не дивись им:

Наш пакетбот опять без писем).Прощай, мой Питер, ты не скороНаучишь танцевать майора.Прощай, театр, где отчего-тоНас, господа, брала зевота.Прощайте, местные кумиры!Прощайте, красные мундирыИ лица красные военных,Самодовольных и надменных!Я еду, а когда — бог знает, —Туда, где выси дым пятнает,Где над домами вечный мрак,Где скверно так же — и не так.

Нет, не прощайте, до свиданья,Сыны лазурного сиянья!На Понта берегах спокойныхНе помнят о вождях и войнах;Зато балы, кружки, обедыДля нас — бои, для дам — победы.(О Муза, каюсь, виноватИ пошлой рифме сам не рад.)

Теперь помянем миссис Фрейзер.Но не забьет признаний гейзер:Когда бы я свой стих ценилДороже этих вот чернил,Я строчки две без промедленьяЕй преподнес бы в умиленье.Нет нужды! Жизнь ее светла,Давно приелась ей хвалаЗа щедрость сердца, живость чувстваИ грациозность без искусства.Не ей, счастливой, благодатьВ досужих песенках искать.

Что ж, Мальта, раз ты приняла нас,Не мне бранить тебя за странность,На духоту твою сердиться,О гарнизонная теплица!Гляжу в окошко, озадачен,На что сей остров предназначен;Затем в моем уединеньеБеру перо, берусь за чтенье,Глотаю горькое лекарствоВ усугубление мытарства,Ночной колпак тяну на лоб…О боже! Так и есть: озноб.

26 мая 1811 г.