Александра Васильковская - Узелок

АЛЕКСАНДРА ВАСИЛЬКОВСКАЯ. УЗЕЛОК (Сан-Франциско, 1957)

Шелесты

Дом уснул и мирно дышит.Шелестят страницы книги.Шепчут листья за окном.Отзвук дальний, голос слышу,Тихий, в поле золотом…

Вздох волной бежит и шепчет,Обнимая птичьи крики,Звонким шепотом поет.Вздох за вздохом, каждый легче,Ветер по свету несет…

Подышал над проводами.Запах трав и повиликиБросил в улиц переплет.Как шептался с тополями —Скажет в окна… И уйдет.

Костер

Вьется дым, трепещет пламя.Дремлет лодка за камнями.И одна на берегу,Коротаю эту ночь я.На костре обломки жгу.

У меня одежда в клочьях.Кто погиб — уже не встанет.И рассвета не увидитНад землею, утром ранним.

Кто, в порту веселом выйдя,Пьет отравленную водку,Я того не ожидаю.Он найдет другую лодку.

Вьется пламя, освещаяБерег, скалы — мой приют.Кто, минуя скалы эти,Мой огонь во тьме заметил, —Может, скоро будет тут.

Узелок

Я соберусь опять в дорогу.Вещей — поменьше. Слишком многоНосить с собою не хочу.

Как хорошо, что мало груза!Я завяжу в свой легкий узелокЛишь то, что денег мне дороже.

Так долго бродим мы в оградах:Туда нельзя, да так не надо…И вдруг откроется калитка.

И в даль и в синь, легко и просто,Скользнешь над горестью погоста,Оставив даже этот узел…

Улыбка

Холодно. Серо. И сердце болит.Вспоминаю былые ошибки.Дождь по стеклу осторожно стучит.Улыбнись. Посвети мне улыбкой!

Легче. Светлее. Вот видишь… Поверь,Все прошло, как иные болезни.Счет огорчений, обид и потерь —Надоевших лекарств бесполезней…

Плотно и горько закрывшему дверь,Неудачному, хмурому, злому,Может такому в окошко, теперь;Улыбнусь проходя я, — другому.

Платок

Стоял туман вокруг, над нами…И в нем все дальше, вдалеке,В твоей протянутой рукеБелел трепещущий платок;Как птица с белыми крылами,Во мглу взлетевший голубок…

Что крылья белые сказали?«Прощай, прощай… Сюда, сюда»?..Вдали, с обрыва высока,Была протянута с печальюВ тумане женская рука.И все мы дальше уплывали.Туман, туман… И нет следа.

Ступени

Когда страдание приходит,Как будто весь пронзая свет, —Душе другой дороги нет:Ступени лишь ведут, уводят…

Ступени вниз, во мрак обрыва,Где черной радости обман.Ступени вверх и за туман,В зари далекие разливы.

На стертой каменной ступени,Душа страдает. И стоит.И в бездну жадную глядит.И вверх, на свет, где тают тени.

Краса

Свою красу к концу путиКому дает устало плоть?Зачем краса ее уходит?

Куда? Крылами шелеститИ постепенно отлетает.И будет ждать других при входе.

Осенний лист, багряной сказкой,Красой таинственной горит.Кому торжественность окраскиОтдаст он тихо? И умрет …

А смерть, (красы не удержавши!)Гигантской горстью, каждый год,Сухих, коричневых, опавших,Земле останки предает.

Старики

Узор на мягкой, вязанной подушке.И снежным вечером рассказО том, что стало полусказкой…

Мы старики, мы хрупкие старушки,Мы старых, старых писем связки…Спешишь ты часто мимо нас.

Мы юности давно ушедшей тени,Легко шуршащие листы.И мысли рдеющие краски…И четкость тонкая мечты.

А в день, когда медлительным движеньем,С неясной гордостью и лаской,Возьмешь ты внука на колени, —Быть может нас припомнишь ты.

«Душу лечит только время…»

Душу лечит только время,От нее слагая бремяБоли медленно на плоть.Оттого мы много можем,Очень много — побороть.

Пусть согнутся наши плечи,Ожидая светлой встречи,Выпрямляется душа.Оттого ль для нас порою,Жизнь упрямо хороша?

«Со всеми нежными…»

Со всеми нежными,(Кого мы оставляли),Со всеми кроткими,(Которых обижали),Со всеми тихими,(Кого чуть примечали);

Затем ли сужденыЗдесь эти встречиНам,

Чтоб легче мы понятьМогли за гранью что-то,Там…

Тихий вечер

Жизнь, сама сложив итоги,Может бросить нас в дороге.Каждый путь земной не вечен.Но дается людям вечер,Чтобы ласкою покояОн овеял, тишиною.Чтобы день ушел, усталый;И с вечернего порогаЧтоб душа молитву БогуНа земле еще сказала…

Наступает тихий вечер.Зажигает звезды-свечи.

Сонный бархат — темнота.Убегает суета.

Вслед за ней уже не тянет,Если час такой настанет.

И не надо. Бог с тобой.Этот вечер тихий — твой.

Одиночество

Одиночество — верный мой дом.Милым гостем со мною побудешь,Дальний голос какой-то разбудишьИ откроются тайные дверцы;Человеческим трепетным сердцемБудем слушать напевы его.

А потом я тебя провожу,И «спасибо» скажу, у порога,Я за то, что со мною немногоПосидел ты сегодня под вечер.И приморскому ветру навстречу,За огни городские уйдешь.

И вернусь не спеша я домой,Где под лампою — ворох бумажный.И лежит на столе карандаш мой,Где опять хорошо быть однойИ так ласково ждут: тишинаИ покой.

Стекло

Навсегда мне судьба: одиночество.Окружило стеною прозрачною.И попытки уйти, неудачные,Обжигающей болью оплачены.

Но во вне его жить не умею я.А ломать себя, верно, не надо.И защитою, знаю, дарованаМне стеклянная эта ограда.

И в таинственный час предназначенный,Смерть заденет широким крылом.И — подняться душе отлетающей,Над разбившимся хрупко стеклом…

ИЗ ЦИКЛА «ПЕРЕМЕЩЕННЫЕ ЛИЦА»

Прощанье

Для разлук бывали встречи,Поцелуи — для прощанья;Путь не радостью отмечен,Но печалью расставаний.

Напевает память мне:В оснеженной глубине —Дымка вечера легка…Взгляд, как дальняя река…Лет бровей, что в небе кречет…Широко раскрыты плечи…Не слагал искусно речи.Не твердил другим: — иди! —

Но сказал тогда: «пойду»…Тронул крестик на груди.И ушел в мятель, по льду…

…год

Повели на расстрел человека,По улицам людным его провели.Провели мимо церкви, где нищий калекаСидел на земле, протянув костыли.Провели мимо тумбы с анонсом о бале…Четыре винтовки, четыре штыка…И веселое солнце сверкнуло на стали.Веселое солнце нам светит века.Проходя, оглянулся чиновник… торговка…Четыре вели одного на расстрел.А с забора ребенок с косматой головкойЗадумчиво долго им вслед поглядел.

В бухте