Константин Ваншенкин - Музыка из окна

Константин Ваншенкин

Музыка из окна

«За чаем близкие сидят…»

За чаем близкие сидят.Негромко звякает посуда.Окно, распахнутое в сад,Несет зеленый свет оттуда.

И долгожитель здешних мест,Мне клен протягивает руку.Что означает этот жест —На встречу он иль на разлуку?

И вглядываясь в полутьму,И вслушиваясь в шелест клена,Я сам в ответ махну емуДовольно неопределенно.

Привет, привет! И все дела,И повернусь к своим домашнимНо, жизнь, ты что-то нам далаОпять, как вечером вчерашним.

«Гладильщица»

"Гладильщица" Сидура.Отсутствует белье.Но яростна фигураСогбенная ее.

На желтоватом фонеЧуть выцветшей стеныВ натруженном наклонеРазбег ее спины.

Круглятся руки длинно,И, кажется, онаСама, как эта глина,Судьбой обожжена.

Охваченная гневноРаботою одной,Лет двадцать ежедневноОна передо мной.

Пассажир

Не затворяя всех дверей,Щадя свою былую рану,Других, наверно, не дурей,Он шел к вагону-ресторану.

Состав швыряло на путях,Порой раскачивало косо,И очень близко: тах-тах-тах…—Гремели в тамбуре колеса.

Он сел у самого окна.Была ни шаткой и ни валкойРавнина возле полотна,Как бы раскатанная скалкой.

Еще с времен библейских, с тех,Где ни двора и ни овина,—Та неразгаданная степь,Та азиатская равнина.

Что различал он? Чье жильеИли кочевников стоянку,Пока он пиво пил свое,Пока хлебал свою солянку?

Выздоровление

Раскачиванье голых веток,Холодная голубизна…Раздумываю так и эдак,Гадаю: осень иль весна?

Догадываюсь: я в палате,Где жизнь проста и смерть легка…А музыка, как на параде,Доносится издалека

Духовая музыка

Скромные юбочки, брюки на штрипках.Окна музшколы. Метельный февраль.Там регулярно играли на скрипках,Виолончелях, звучал и рояль.

Жить, эти звуки на свет добывая,Тоже, наверное, нужно уметь.…Музыка нравилась нам духовая,В гулких пространствах гудящая медь.

Явственно слышалась в клубах и в парках,В залах, где туфельки на каблуках,Сущность военная труб этих жарких,Даже когда они в штатских руках.

Ну, а в дальнейшем, средь сел погорелых,В прошлое хоть на минуту маня,Гром барабана и отзвук тарелокДолго преследовать будут меня.

«Перекрестила — будто посолила …»

Перекрестила — будто посолилаКартошку в чугуне.Перекрестила — будто посулилаЖивым остаться мне.

И я услышал сказанное слово:Храни тебя Господь…—Лицо запомнил женщины суровой,Ее любви щепоть.

Поцелуй

Я еще смотрел как сквозь туман,Был слегка зажатый,Но уже тогда крутил романС пионервожатой.

Через месяц в армию идтиВ предрассветном дыме,По снежку… Дальнейшие путиНеисповедимы.

Залепляла губы — не горюй! —Словно сладким кляпом.Впрочем, мы считали поцелуйПройденным этапом…

Малаховка

Рынок в войну был в Малаховке,Царствам роскошным под стать.Самые франты и лакомкиВсё там могли отыскать.

Там же ходили и девочкиС блеском подчеркнутых глаз,С вызовом: «Были бы денежки,А остальное при нас».

Рынок, любого шикарнее,Каждого бил наповал.И незадолго до армииКак-то я там побывал.

Был, разумеется, в курсе яЦен, разорявших дотла.Это, скорее, экскурсияПеред отправкой была.

Время летело ускоренно.Мальчик, из новых вояк,Только одну «беломорину»Там я купил за трояк.

Мог ли я думать заранее,Что будет плыть надо мнойДолгое воспоминание —Легкий дымок покупной?

Окоп

Пуля около вискаПросвистела птичкой шибкою.Струйка тонкого пескаПрошуршала за обшивкою.

Здесь привычный быт суров.Настоящие окопникиГоворят почти без слов,До рассказов не охотники.

Жизнь со множеством приметИзмеряют точной мерою.Дождик мелкий, небо серое —Над окопом крыши нет.

Плащ-палатка, просеченнаяСотней дырочек и дыр,Прикрывает этот мир,Это место обреченное.

Тротуар

Безногий грузный инвалидПо знаменитому бульвару,Верней сказать, по тротуаруВниз на колесиках гремит.

За ним другой в шальной тоске,В хмельной печали и гордыне.Они проносятся…Так нынеМальчишки ездят на доске.

«В институт зашел бочком…»

Ф. С.

В институт зашел бочкомБез отличий и увечий,Стиснут тесным пиджачком —Оттого и узкоплечий.

Все же он из тех каликПерехожих, что долинойВдаль бредут и слышат кликНад собою журавлиный.

Что солдатикам своим,В снег упавшим сиротливо,Он кричал сквозь горький дымПосле каждого разрыва?

Девушки-фронтовички

Девушки-фронтовички,На руках рукавички,На ногах валенкиУ Тоньки и у Вареньки.

Девушки, ну как вы тамНасчет любви и дружбы?Но рядом с вами капитанМедицинской службы.

Я ж солдатик, я никто,От зимы синею.На мне жженое пальто,Что зовут шинелью.

Девушки-фронтовички,На руках рукавички,На плечах погончикиУ Варьки и у Тонечки.

Улыбаетесь вы нам,Стоя возле наледи…Знаем вас по именам,А вы нас не знаете.

Сатир

Какой старик — задира!В глазах веселья весть.Походит на Сатира,А может, он и есть.

Возмущены мужчины —Смириться каково,Что девки без причиныГлазеют на него.

А он в том шуме-гамеНи капли не зачах,Козлиными ногамиВихляясь в кирзачах.

Ах, черт, козел рогатый.Но рожки — будь здоров!Он сам, хоть стой, хоть падай,Наставить их готов.

Невеста

Очаровала собой.Чем же? Не взглядом, не жестом.Тонким пушком над губой,Черточкой в облике женском.

Сладкая эта чертаСмутной пронзала заботой.Что там Иркутск и Чита!Дальше поедешь с охотой.

И заспешил женишокДа и остался на БАМе.Больно уж этот пушокТронуть хотелось губами.

Танцы

Немало до сих пор потанцевала,Не зная своего потенциала.

Не ведала душевного разлада,Но вздрогнула от пристального взгляда.

И, отпустив нагретые перила,Непроизвольно губы приоткрыла.

На юное беспечное сердечкоНакинута любовная уздечка.

И скачет эта бодрая лошадка,И катится под ноги танцплощадка —

Подобием раскрученного дискаНа грани предвкушаемого риска.

Отсутствуют рассудочность и опыт.Лишь каблучков рассыпавшийся топот…

«Идет, каблучками цокая …»