Алексей Дьячков - Короткое лето. Стихи

Короткое лето

Стихи

Алексей Дьячков

© Алексей Дьячков, 2017

ISBN 978-5-4485-3458-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Я вечер, как жертву, тебе приношу…»

Я вечер, как жертву, тебе приношу,Вхожу, как в жилище, в огонь.Уже с позолотой исчез абажур,И медленно тает ладонь.

Без кресел пропали в потемках углы,Не вышел из озера лес,И пух тополиный, что медленно плыл,Подсвеченный солнцем, исчез.

Короткая память, платформа, вокзал,Ларек с веткой вербы внутри.Еще я один узелок развязал,Осталось от силы два-три.

Закатная дрема берет не свое,И тело тепло не хранит.Во тьме репродуктор о счастье поет,С тобой обо мне говорит.

Четверг

Рейку к штакетнику не приколачивал,Воду в бассейн не качал,Ключ потерял потому что от дачи яВ зарослях возле ручья.

Сунув под голову скатанный валикомПлащ, подремал от души,И, сполоснув под струей умывальникаРуки, назад поспешил.

Сторожа будка. От ветки акацииНе напрямик – через луг,Новой дорогой шагая до станцииДлинный выписывал крюк.

Свой черновик графоман перелистывал,Уединившись от дел, —Клевер, сурепки народ малочисленный,Мята, чабрец, чистотел.

Солнечным лесом с сосной корабельною,Вымахавшей лебедойШел вдоль реки по высокому берегу.Пыльной заросшей тропой.

Не одиноко, не скучно, не боязноБыло, пока через мигНе оглушил проходящего поездаЖуткий пронзительный крик.

Бор за развилкой, дорога привычная,Кладбище, брошенный дом.Долго сидел, ожидал электричку яТам, на перроне пустом.

Долго молчал, на дорогу уставившись,Рельсов разглядывал стык.Птица угрюмая тюкала клавишейВ розовых ветках густых.

Бухта

И хоть музыка моря слышна иногдаТо с надрывом прилива, то без, —Не заметна полоска песка из окна,И не виден совсем волнорез.На последнюю мелочь вина наливай,И, запнувшись на слове, молчи,Ведь почти что такая же ждет синева,Белый парус такой же почти.За застиранной шторой взметнется костер,Доведет белым дымом до слез.Пусть давно снялся с якоря гипнотизер,Но остался на память гипноз.На кино сбор сердечный всю горечь отдал,Но не вырос в поэму сюжет,И поет впечатлительный не по годамСеренаду моллюска поэт.

Замес

В сумерках лиловых, как варенье,Или в темноте – одно из двух —Поразил его масштаб творенья,Так пронзил, что захватило дух.

Под кустом тщедушным на скамейке,Смежив веки, он молчал тогда,Мятый козырек затертой кепкиСдвинув вверх задумчиво со лба.

Виделся в рисунке вен подробномЛес ему. Как лист летит легко.Звезды как раскладывает в ромбыкто-то в темноте вокруг него.

Лес, как лес, но каждый лист отдельно,Не расцветших крестиков архив.Танец. – Хоровод, на самом деле.И его попробуй не сморгни.

Тьма, как время, потекла обратно.Все тропинки к детству повели.Семена в светящихся облаткахПотянулись к дереву с земли.

В сумерках смородиновых, илиВ темноте, тепло забывшей дня,Плакал он над ягодой в давильне,Слезы торопливые ронял.

Космос

Ветер сόсны, как пленку, колеблет.Встанем здесь, чтобы слышать прилив,Чтоб на облако пялиться в небе,Бадминтонный воланчик отбив.

День продолжится с места любого,С чтенья книги чужой, например.Что безмолвствуешь? Где твое слово,Потерявший флажок пионер?

В стороне от прополотых грядокХор, тебя вспоминая, грустит.Приведем голоса в беспорядок,О закате куплет пропустив.

Тьма своей не изменит привычке,Притворится кустом, Игорьком.Вспыхнет с треском во тьме сера спичкиИ в ладони нырнет огоньком.

Тихон

Пусть скажет нам зеркало наоборотО страхах своими словами.Для шторма есть несколько правильных нотИ скалы, что мы рисовали.Нагонят испугу цари без голов,Машин караваны на трассах,И люди, бегущие из городовВ халатах и противогазах.Не снегом, а пеплом, леса заметет.И иго прокатится лихо.Начало беда в лабиринте найдет,Как эхо – амбарная книга.Откуда трава в подворотне и пыль,Задумавший хроники Плиний?Нас выведет к свету какой поводырьИз этой железной давильни?Пусть будет стекать карамельный народК бесцветному драному стягу,Тяжелая пайка пока не убьетОтчаянного доходягу.

Лета

Брошь не украсят мои вензеля, —Плащ поправляет Овидий.В зеркало смотрит поэт на себя —Тело обрюзгшее видит.

Поры, морщины, щетина, почтиБелый над темечком локон.Прячут за треснувшей линзой очкиХитрое, карее око.

Дряблая кожа, сухое мясцо,Нос, как гнилушка, помятый.С лысины желтой сползли на лицоТочки, пигментные пятна.

Века короткого грубый помол,Крови рисунок подробный.На переправе за что тут оболКлянчить привычно Харону?

Ведь не за грубый рубец и ожог?Ведь не за родинку? РазвеЧто за тоскливые флейты, рожокГулкий, что сам себя дразнит!

Строгие гимны, торжественный стих,Песни для черни и знати.Боги великие, кто ты из них?Равновеликий создатель!

Грусть вековая, тоска без причин,Слово мое ждет ответа.В соснах вечерних протяжно звучитСветлая музыка лета.

Тема

Не Родина выжжено увеличительнымСтеклом на фанере ворот,А бранное слово и кличка учителя,Влепившего неуд за год.

Начало каникул, турбаза, товарищи,На удочку пойманный лещ.Не громкая речь, а сплошная татарщина,Рекою пропахшая вещь.

Пейзаж полыхает с лосями и лисами,Полоска посадки горит.В стволах заблудился диктант недописанный,Пастух распустил алфавит.

Бодается с грушей корова рогатая,Багрянец окрасил бока.Вот-вот расползется полоска закатная,Загад не бывает богат…

Ликует звезда над раскрывшимся куполом,Отец вспоминает про чай,И дедушка, очередную откупорив,Отпил и умножил печаль.

Андрей

Говорят, но порою и время не лечит,И любовь не спасает от новых разлук.Но становятся жизнью привычные вещи,И к словам возвращается искренний звук.

Собираясь в саду с каждым годом все реже,Мы болтает о вычурном слоге твоем.Выбираем из бежевой миски черешню,И блестящие косточки в траву плюем.

Взяв высокую ноту, на пыльную землюОпускаюсь устало и пробую жить.Чтобы годы спустя, как мазнею музейной,Долгим эхом тебя, друг мой, заворожить.

Разбираюсь теперь, и киваю послушно.От утрат и ударов на сердце легко.Погибая здесь, как на подлодке в воздушномПузыре, не жалею, что стал моряком.

Проводы

Прижимает дитя Богородица,И святые в шеренгах стоят.Кто теперь о тебе позаботиться?Кто в печали утешит тебя?

Под сосной, что трясет электричеством,Как потерянный мамой малыш,Ты, запачканный глиной кладбищенской,На скамеечке низкой сидишь.

Как капустниц оплакивал в лагере,И никто успокоить не мог…Расправляет крыло белым ангеломТоропливой затяжки дымок.

Как на весельной лодке под песенкуЦеппелинов по скверу плывешь,Дурачком улыбаясь не веселоСам себе… Но не весь ты умрешь!

В лире ветреной ни утешенияНи покоя душа не найдет.Ливень белых царапин без шелестаКак по свемовской пленке пройдет.

Пенелопа

Окружает меня тишина…

Денис Новиков

Прислонившись спиною к глухому забору,Различаешь террасу со стопками книг.Темнота, о тебе проявляя заботу,Замирает на пыльных задворках твоих.

В окнах звякают стекла и чашки без чая,И шуршат занавески, как волны реки,Без запинки домашку тебе отвечая,Блудный пасынок Рильке читает стихи.

Повторяет слова и, вздыхая не часто,Вспоминает, как в море ходила гроза.И притихшие в креслах своих домочадцыОт чтеца молодого отводят глаза.

Зерна каменный жернов смолол неужели?Дождалась из похода героя жена?Чтоб в ответе любом ты нашел утешенье,Темнотой окружает тебя тишина.

«Допивая бутылку воды…»