Анна Ахматова - Лирика Страница 10

«Я так молилась: Утоли…»

Я так молилась: «УтолиГлухую жажду песнопенья!»Но нет земному от землиИ не было освобожденья.

Как дым от жертвы, что не могВзлететь к престолу Сил и Славы,А только стелется у ног,Молитвенно целуя травы, —

Так я, Господь, простерта ниц:Коснется ли огонь небесныйМоих сомкнувшихся ресницИ немоты моей чудесной?

«Есть в близости людей заветная черта…»

Есть в близости людей заветная черта,Ее не перейти влюбленности и страсти, —Пусть в жуткой тишине сливаются уста,И сердце рвется от любви на части.

И дружба здесь бессильна, и годаВысокого и огненного счастья,Когда душа свободна и чуждаМедлительной истоме сладострастья.

Стремящиеся к ней безумны, а ееДостигшие поражены тоскою…Теперь ты понял, отчего моеНе бьется сердце под твоей рукою.

«Всё отнято: и сила, и любовь…»

Всё отнято: и сила, и любовь.В немилый город брошенное телоНе радо солнцу. Чувствую, что кровьВо мне уже совсем похолодела.

Веселой Музы нрав не узнаю:Она глядит и слова не проронит,А голову в веночке темном клонит,Изнеможенная, на грудь мою.

И только совесть с каждым днем страшнейБеснуется: великой хочет дани.Закрыв лицо, я отвечала ей…Но больше нет ни слез, ни оправданий.

Анна Ахматова и Михаил Лозинский на заседании «Цеха поэтов». Карандашный рисунок С. Городецкого. 1913 г.

Анна Ахматова. 1911 г. В Слепневе.

О. Э. Мандельштам

Н. Гумилев. Рисунок Н. Войтинской. 1909 г. Опубликован в журнале «Апполлон», № 2, 1909 г.

«Нам свежесть слов и чувства простоту…»

Нам свежесть слов и чувства простотуТерять не то ль, что живописцу – зреньеИли актеру – голос и движенье,А женщине прекрасной – красоту?

Но не пытайся для себя хранитьТебе дарованное небесами:Осуждены – и это знаем сами —Мы расточать, а не копить.

Иди один и исцеляй слепых,Чтобы узнать в тяжелый час сомненьяУчеников злорадное глумленьеИ безразличие толпы.

ОТВЕТ

Гр. В.А. Комаровскому

Какие странные словаПринес мне тихий день апреля.Ты знал, во мне еще живаСтрастная, страшная неделя.

Я не слыхала звонов тех,Что плавали в лазури чистой.Семь дней звучал то медный смех,То плач струился серебристый.

А я, закрыв лицо мое,Как перед вечною разлукой,Лежала и ждала ее,Еще не названною мукой.

«Был блаженной моей колыбелью…»

Был блаженной моей колыбельюТемный город у грозной рекиИ торжественной брачной постелью,Над которой держали венкиМолодые твои серафимы,Город, горькой любовью любимый.

Солеёю молений моихБыл ты, строгий, спокойный, туманный.Там впервые предстал мне жених,Указавши мой путь осиянный,И печальная Муза моя,Как слепую, водила меня.

9 декабря 1913

Самые темные дни в годуСветлыми стать должны.Я для сравнения слов не найду —Так твои губы нежны.

Только глаза подымать не смей,Жизнь мою храня.Первых фиалок они светлей,А смертельные для меня.

Вот поняла, что не надо слов,Оснеженные ветки легки…Сети уже разостлал птицеловНа берегу реки.

«Как ты можешь смотреть на Неву…»

Как ты можешь смотреть на Неву,Как ты можешь всходить на мосты?..Я недаром печальной слывуС той поры, как привиделся ты.Черных ангелов крылья остры,Скоро будет последний суд.И малиновые костры,Словно розы, в снегу растут.

«Под крышей промерзшей пустого жилья…»

Под крышей промерзшей пустого жильяЯ мертвенных дней не считаю,Читаю посланья Апостолов я,Слова Псалмопевца читаю.Но звезды синеют, но иней пушист,И каждая встреча чудесней, —А в Библии красный кленовый листЗаложен на Песни Песней.

«Целый год ты со мной неразлучен…»

Целый год ты со мной неразлучен,А как прежде и весел и юн!Неужели же ты не измученСмутной песней затравленных струн, —

Тех, что прежде, тугие, звенели,А теперь только стонут слегка,И моя их терзает без целиВосковая, сухая рука…

Верно, мало для счастия надоТем, кто нежен и любит светло,Что ни ревность, ни гнев, ни досадаМолодое не тронут чело.

Тихий, тихий, и ласки не просит,Только долго глядит на меняИ с улыбкой блаженной выноситСтрашный бред моего забытья.

«Древний город словно вымер…»

Древний город словно вымер,Странен мой приезд.Над рекой своей ВладимирПоднял черный крест.

Липы шумные и вязыПо садам темны,Звезд иглистые алмазыК Богу взнесены.

Путь мой жертвенный и славныйЗдесь окончу я.И со мной лишь ты, мне равный,Да любовь моя.

«Еще весна таинственная млела…»

Еще весна таинственная млела,Блуждал прозрачный ветер по горам,И озеро глубокое синело,Крестителя нерукотворный храм.

Ты был испуган нашей первой встречей,А я уже молилась о второй, —И вот сегодня снова жаркий вечер…Как солнце низко стало над горой…

Ты не со мной, но это не разлука,Мне каждый миг – торжественная весть.Я знаю, что в тебе такая мука,Что ты не можешь слова произнесть.

РАЗЛУКА

Вечерний и наклонныйПередо мною путь.Вчера еще, влюбленный,Молил: «Не позабудь».А нынче только ветрыДа крики пастухов,Взволнованные кедрыУ чистых родников.

«Чернеет дорога приморского сада…»

Чернеет дорога приморского сада,Желты и свежи фонари.Я очень спокойная. Только не надоСо мною о нем говорить.Ты милый и верный, мы будем друзьями…Гулять, целоваться, стареть…И легкие месяцы будут над нами,Как снежные звезды, лететь.

«Не в лесу мы, довольно аукать…»

Не в лесу мы, довольно аукать, —Я насмешек таких не люблю…Что же ты не приходишь баюкатьУязвленную совесть мою?

У тебя заботы другие,У тебя другая жена…И глядит мне в глаза сухиеПетербургская весна.

Трудным кашлем, вечерним жаромНаградит по заслугам, убьет.На Неве под млеющим паромНачинается ледоход.

«Господь немилостив к жнецам и садоводам…»

Господь немилостив к жнецам и садоводам.Звеня, косые падают дождиИ, прежде небо отражавшим, водамПестрят широкие плащи.

В подводном царстве и луга, и нивы,А струи вольные поют, поют,На взбухших ветках лопаются сливы,И травы легшие гниют.

И сквозь густую водяную сеткуЯ вижу милое твое лицо,Притихший парк, китайскую беседкуИ дома круглое крыльцо.

«Всё обещало мне его…»

Всё обещало мне его:Край неба, тусклый и червонный,И милый сон под Рождество,И Пасхи ветер многозвонный,

И прутья красные лозы,И парковые водопады,И две большие стрекозыНа ржавом чугуне ограды.

И я не верить не могла,Что будет дружен он со мною,Когда по горным склонам шлаГорячей каменной тропою.

«Как невеста, получаю…»

Как невеста, получаюКаждый вечер по письму,Поздно ночью отвечаюДругу моему:

«Я гощу у смерти белойПо дороге в тьму.Зла, мой ласковый, не делайВ мире никому».

И стоит звезда большаяМежду двух стволов,Так спокойно обещаяИсполненье снов.

Николай Владимирович Недоброво. 1910-е годы.

А. А. Блок. 1900 годы. Рисунок неизвестного художника.

В. К. Шилейко. 1920-е годы.

«Божий Ангел, зимним утром…»

Божий Ангел, зимним утромТайно обручивший нас,С нашей жизни беспечальнойГлаз не сводит потемневших.

Оттого мы любим небо,Тонкий воздух, свежий ветерИ чернеющие веткиЗа оградою чугунной.

Оттого мы любим строгий,Многоводный, темный город,И разлуки наши любим,И часы недолгих встреч.

«Ведь где-то есть простая жизнь и свет…»