Зинаида Гиппиус - Собрание стихотворений 1889-1903 Страница 10

1903

СООБЩНИКИ

В. Брюсову

Ты думаешь, Голгофа миновала,При Понтии Пилате пробил час,И жизнь уже с тех пор не повторялаТого, что быть могло — единый раз?

Иль ты забыл? Недавно мы с тобоюПо площади бежали второпях,К судилищу, где двое пред толпоюСтояли на высоких ступенях.

И спрашивал один, и сомневался,Другой молчал,— как и в былые дни.Ты все вперед, к ступеням порывался…Кричали мы: распни Его, распни!

Шел в гору Он — ты помнишь? — без сандалий…И ждал Его народ из ближних мест.С Молчавшего мы там одежды снялиИ на веревках подняли на крест.

Ты, помню, был на лестнице, направо…К ладони узкой я приставил гвоздь.Ты стукнул молотком по шляпке ржавой,—И вникло острие, не тронув кость.

Мы о хитоне спорили с тобою,В сторонке сидя, у костра, вдвоем…Не на тебя ль попала кровь с водою,Когда ударил я Его копьем?

И не с тобою ли у двери гробаМы тело сторожили по ночам?……………………………………….Вчера, и завтра, и до века, оба -Мы повторяем казнь — Ему и нам.

1902

БАЛЛАДА

П. С. Соловьевой

Мостки есть в саду, на пруду, в камышах.Там, под вечер, как-то, гуляя,Я видел русалку. Сидит на мостках,—Вся нежная, робкая, злая.

Я ближе подкрался. Но хрустнул сучок -Она обернулась несмело,В комочек вся съежилась, сжалась,— прыжок -И пеной растаяла белой.

Хожу на мостки я к ней каждую ночь.Русалка со мною смелее:Молчит — но сидит, не кидается прочь,Сидит, на тумане белея.

Привык я с ней, белой, молчать напролетВсе долгие, бледные ночи.Глядеть в тишину холодеющих водИ в яркие, робкие очи.

И радость меж нею и мной родилась,Безмерна, светла, как бездонность;Со сладко-горячею грустью сплелась,И стало ей имя — влюбленность.

Я — зверь для русалки, я с тленьем в крови.И мне она кажется зверем…Тем жгучей влюбленность: мы силу любвиОдной невозможностью мерим.

О, слишком — увы — много плоти на мне!На ней — может быть — слишком мало…И вот, мы горим в непонятном огнеЛюбви, никогда не бывалой.

Порой, над водой, чуть шуршат камыши,Лепечут о счастье страданья…И пламенно-чисты в полночной тиши,—Таинственно-чисты,— свиданья.

Я радость мою не отдам никому;Мы — вечно друг другу желанны,И вечно любить нам дано,— потому,Что здесь мы, любя,— неслиянны!

1903

ЗЕЛЕНОЕ, ЖЕЛТОЕ И ГОЛУБОЕ

Я горестно измучен.Я слаб и безответен.О, мир так разнозвучен!Так грубо разносветен!

На спрошенное тайно -Обидные ответы…Всё смешано — случайно,Слова, цвета и светы.

Лампада мне понятна,Зеленая лампада.Но лампы желтой пятнаЕе лучам — преграда.

И, голубея, окнаВ рассветном льду застыли…Сплелись лучи — в волокнаНеясно-бурой пыли.

И люди, зло и разно,Сливаются, как пятна:Безумно-безобразноИ грубо-непонятно.

1903

ПАУКИ

Я в тесной келье — в этом мире.И келья тесная низка.А в четырех углах — четыреНеутомимых паука.

Они ловки, жирны и грязны.И все плетут, плетут, плетут…И страшен их однообразныйНепрерывающийся труд.

Они четыре паутиныВ одну, огромную, сплели.Гляжу — шевелятся их спиныВ зловонно-сумрачной пыли.

Мои глаза — под паутиной.Она сера, мягка, липка.И рады радостью зверинойЧетыре толстых паука.

1903

ЦЕПЬ

Один иду, иду чрез площадь снежную,Во мглу вечернюю, легко-туманную,И думу думаю, одну, мятежную,Всегда безумную, всегда желанную.

Колокола молчат, молчат соборные,И цепь оградная во мгле недвижнее.А мимо цепи, вдаль, как тени черные,Как привидения,— проходят ближние.

Идут — красивые, и безобразные,Идут веселые, идут печальные;Такие схожие — такие разные,Такие близкие, такие дальные…

Где ненавистные — и где любимые?Пути не те же ли всем уготованы?Как звенья черные,— неразделимые,Мы в цепь единую навеки скованы.

1902

БЕЛАЯ ОДЕЖДА

Побеждающему Я дам белые одежды. 

Он испытует — отдалением,Я принимаю испытание.Я принимаю со смирениемЕго любовь,— Его молчание.

И чем мольба моя безгласнее -Тем неотступней, непрерывнее,И ожидание — прекраснее,Союз грядущий — неразрывнее.

Времен и сроков я не ведаю,В Его руке Его создание…Но победить — Его победою -Хочу последнее страдание.

И отдаю я душу смелуюМое страданье Сотворившему.Сказал Господь: «Одежду белуюЯ посылаю — победившему».

1902