Коллектив авторов - Поэтический форум. Антология современной петербургской поэзии. Том 2 Страница 10

Лучистой белой птицей, что, крыла

Раскинув, листопадом шелестящим

С небесной любовалась высоты…

Дремало ожиданье в сердце птичьем.

Я родилась осенним утром. Ты

Меня искал в моём втором обличье,

Забыв про первое. Теперь не упрекай,

Что на Земле я белая ворона,

Что тянет в голубой небесный край

До головокруженья и до стона…

Не потеряй меня. Не отпусти.

Я человечью нежность пригубила,

Я к прошлому сожгла себе пути.

Лишь у души крылатой – та же сила.

Мужу Юрию

Сквозь осеннюю топь и слякоть,

Неуютный трамвайный звон…

Ты меня научил не плакать,

Если беды – со всех сторон.

Наземь брошенный, но хранимый

Золотеющий лист в снегу —

Это нежность моя, любимый.

Я избыть её не могу.

Ю.В.

Зима, покинув календарь,

На ветках почки сотворила.

Дождит январь, цветёт январь,

И у любви – такая сила:

Пространству, времени назло

И всем законам жизни краткой —

Зашелестеть строкой тепло,

Сверкнув для вечности загадкой.

Ю.В.

Я люблю свой возраст —

тридцать восемь.

Вот сейчас и начинаю жить.

Золотая, трепетная осень —

Чувств и мыслей солнечная нить.

Отболело сердце, отгрустило,

Обретая нежность и покой.

И откуда вдруг такая сила —

Птичью стаю приманить рукой?

Радугу зажечь, над полем сонным

Листопадной закружить волной…

Стало сердце смелым и бездонным,

Словно лунный свет в тиши ночной.

Пламенеть – не поздно и не рано.

Радостно: что было – то не зря!

Смотрит, как с картины Левитана,

Дышит зноем вечер сентября.

В Чесменском соборе

Мужу Юрию

Вспоминается всё чаще

День июньский шелестящий,

Свод старинного собора,

Сердца трепет, звуки хора.

К небесам взмывают свечи.

Лик сурового Предтечи…

И венчальная икона

Сокровенно и бездонно

Родниковый дарит свет…

Словно смерти в мире нет.

Ю.В.

Ты напрасно глядишь тревожно

И волнуешься зря опять.

Мне тебя разлюбить —

невозможно!

Невозможно тебя потерять.

Слишком долго пути-дороги

Разлучали, кружили нас…

Не могу я теперь без тревоги

Разминуться с тобой на час.

Поступь счастья

теперь я знаю,

Я сумею его сберечь…

Чтобы наша встреча земная,

Как моё кольцо, золотая,

Стала ярче небесных встреч.

Ю.В.

Двадцать первый век. Дремучий век.

Город коммуналок и трущоб.

Посмотри, какой нездешний снег

Выпал и тебя в ладони сгрёб.

Ты послушай эту тишину —

Зимнюю, студёную – в ночи.

Отдохни. Я тоже отдохну.

Помолчи мой город, помолчи.

Поутру проснёшься и, увы,

Задохнёшься криком, суетой.

В глубине морозной синевы

Почернеет ангел золотой.

Видишь ты рождественские сны,

Как новорождённый, ты притих,

Город, где глаза старух грустны,

Город лиц нахмуренных, чужих…

А на тёмном небе – лунный лик,

И в зрачках любимого – луна…

Так щемяще дорог этот миг.

И дремучесть века не страшна.

Тихо-тихо, плавно-плавно

Облака над миром плыли.

Жить на свете, правда, славно?

Вы когда-нибудь любили?

Вы когда-нибудь грустили?

И давно ли так? Недавно?

Облака над миром плыли

Тихо-тихо, плавно-плавно.

Андрей Грунтовский

Осень

Снова осень, и снова над полем

Сиротеет распластанный клин...

Воздух Родины пьющий запоем, —

Ну, а мы-то куда улетим!

Перед этой небесною синью

Проживаю с судьбой не в ладах...

– Не грусти, это только предзимье,

И наступят ещё холода...

Заметелит Россию, завьюжит,

Ляжет чистым пред Богом листом...

Что пропишется зимнею стужей

За морозным оконным крестом?

А повеет теплом в разговенье

Под пасхальный благой перезвон...

Реки синью набухнут, как вены,

И, взломав, понесут ледолом.

По весне, вместе с солнышком вешним,

Нас приветствуя кликом иным,

Журавли всё прощают нам, грешным...

Мы их ждём… Мы куда улетим?..

Из России мы уйдём... в Россию —

Вечность это будет или нет...

Словно на листке Твоём росинку

Я увижу всю её на свет.

В этой сфере мизерной, хрустальной

Отразится тысяча веков —

Поле, что засеяно крестами,

Звон синиц и говор родников...

И куда бы нас ни заносило,

Отовсюду Родина видна...

Из России мы уйдём в Россию —

У Христа за пазухой она.

Эх, куда, куда мне деться

От распахнутых полей!

Запах лета, запах детства,

Запах Родины моей…

Он мне мнится, он мне снится,

Вместе с ним и я навек

Рею в небе вольной птицей,

Беспечальный человек.

В поле кашка, в поле – клевер

И дремучий иван-чай...

Я лежу в траве, как в небе

С облаками по плечам...

Гнётся колос коромыслом,

Паучишки судьбы ткут...

Облака, как Божьи мысли,

В волнах вечности текут.

«Блажен, кто посетил...»

Строчки-строчки – семечки,

Что повисли бременем?

Ах, какое времечко, —

Говорят – безвременье!

Кто сказал – безвременье?

Наше дело – правое.

Кожею шагреневой

Сжалась рана рваная.

Преломились призмами

Все победы – бедами...

Мы на пир ли призваны?

С кем мы собеседуем?

Есть у нас сомнение,

Нету покаяния...

Но дана до времени

Жизнь, как подаяние!

Мы в хребтине хрустнули,

Но везём – везучие...

Али мы не русские, —

Дураки живучие!

Прыгают под темечком

Мысли мои бренные:

Ах, какое времечко,

Времечко-безвременье!

Осталось две недели

До первых холодов.

Все птицы улетели,

И мой роман готов.

Я жил, как в одиночке,

Не зная слова «ты»...

Я все расставил точки

И все сложил листы.

А дождь стучит по крыше,

Как двадцать лет назад...

Со мною только мыши

О чем-то шебуршат...

И те – уснули. Поздно...

Мечты мои тихи...

Осталась только проза

И поздние стихи...

Тамара Гусарова

Не стану пудрить кожу,

Накладывая грим.

Пока ещё пригожа —

Какая есть, люби!

И озорства, и прыти,

Влюблённости полна.

А радости открытий

Не исчерпать до дна!

Порыв мечты заветной

Готов сорваться с уст, —

Огонь пылает… тщетный?

Пусть разгорится, пусть?

Пушистой рыжею лисой

Прокралась осень меж домами.

Так поскорей глаза раскрой —

Очарованье рядом с нами!

Кругом такая благодать

И красок солнечных разливы!

Есть в осени момент счастливый,

Который нам не удержать:

Не скажешь осени: «Постой!»,

Ведь у неё характер лисий:

Она уйдёт, махнув хвостом

Из красновато-рыжих листьев…

Бабочка

Я Вам явилась бабочкой в ночи,

В окно раскрытое влетающей из сада.

Вниманья Вашего холодные лучи

Меня не согревают, и не надо.

Я к Вам стремлюсь сквозь тучи мошкары,

Кружащей и снующей оголтело…

Мне безразличны правила игры —

Я за любовью Вашей прилетела!

Ах, если б я в её огне сгорела —

Клянусь, мне это было б всё равно!

Я душу отдаю свою и тело

За то, что мне распахнуто окно.

Я – бабочка, летящая на свет:

Меня влечёт другой души лампада.

Пускай тепла от Вашей лампы нет,

Меня не замечают – и не надо.

Но, грудью ударяясь о стекло,

Я вспышку света в ослепленье вижу!

И гибну. Гибну, глупая, за то,

Что к вам хотела быть как можно ближе!..

Эдуард Данилов

Собака

Стена говорила с высью,

Окошко печально тлело.

Под ним, затаившись рысью,

Собака во тьму глядела.

И звёзд неусыпных взгляды

Топорщили душу псине.

Ведь звёздам еды не надо

В далёкой полночной сини.

А там, за желтком окошка,

На кухне еда варилась,

И сыто дремала кошка,

И время счастливо длилось.

Вот новая страница подоспела, —

Страница жизни. Прожит целый год.

Кукушечка ещё разок пропела…

Господь, убереги нас от невзгод.

Пусть, что сбылось – хотя бы сохранится.

О чём мечтал – дождётся впереди.

Всё, что мне надо, – только видеть лица

Любимых и в метели, и в дожди.

Размер потерь исследовать нет смысла.

Роптать на жизнь, возможно, – тяжкий грех.

Года идут и убегают числа…

Жизнь не прожить без каверзных помех.

У каждой жизни есть своя граница.

Но я живу, улыбки не тая.

Да, в книге ЖИЗНИ прожита страница.

Перелистну её спокойно я.

☼ Виктор Драчёв

Берёза

Погожим днём иль непогодою,

С каких неведомо времён,

За добрый нрав самой природою

Ей косогор был отведён?

Ёе крестили ветры с грозами,