Анастасия Баталова - Девичье сердце [СИ] Страница 10

2013

ПОДРУГЕ ДЕТСТВА

Как прочен быт — его стальной скелет –работа, ипотека, муж и дети.Скажи, подруга детства, сколько летс тобою мы не виделись в том Лете,

в дыму от одуванчиков, в кровираздавленной штанами земляники,где мы с тобою, головы-сорви,огромней, чем сейчас — почти велики?

Как жизнь щедра, как мало мы берём,зарывшись в пустяки, в счета. Когда-то,тем мокрым серебристым октябрёмбез зонтиков мы были так богаты!

Не отрывая руку от рукибежали рядом по уши в любви мы –доверчиво прозрачны и легки –для радости столь робкой уязвимы.

2014

МОРЕ

когда она впервые поедет в морю,то его аромат узнает ещё с вокзалаи с собой привезёт шкатулку своих историй –она бы с радостью морю их рассказала

ну а он притворится, что слишком устал с дороги –смуглый, немногословный, скуластый, строгий –он сядет с коктейлем в глубоком цветном шезлонгеи солнцу протянет свои длиннющие ноги

а она побежит сквозь брезентовый жёсткий знойпо пляжу, руки раскидывая как крыльязамирая сладостно от своего бессильяперед огромностью, мощью и глубиной

и потом, уезжая, в рюкзак свой до треска полныйуложит ракУшки, в которых услышит волны –все именно так и должно будет сбыться вскоре,если они, наконец-то, поедут к морю

но он всё медлил: что ещё скажет врач,поедем тогда, когда тебе станет лучше,поверь, мы ещё поймаем счастливый случай!

умрёшь?ерунда!не выдумывай и не плачь.

и друзья не раз говорили ему: уступи ей!ну что тебе стоит. билеты. и в поезд сесть.она всё сильнее лысела от химиотерапии,а он легкомысленно верил, что время есть

а когда у неё совсем не осталось сил,хоть он ей ежедневно гранатовый сок носил,она больше не вспоминала о том разговоре,перетопчусь я, ну его, это море –не хотела надоедать и способствовать ссоре

до конца

а потом он долго себя винил –чем же взгляд его был так беспросветно зашорен?он жизнь прокручивал в памяти как винил –он ведь любил её, даже ни разу не изменили баловал, потакая в невинном вздорев безвозвратно упущеном кроется главное горедурак.всё зевал, всё шляпил, всё временил -

и она умерла, так и не увидев море

2013

МАЛЬЧИК С ЮГА

Мальчик с югастоит у лотка с разлохмаченым луком.В нём, тринадцатилетнем, прозрачном ещё, тонкоруком,пробуждаться лишь начал мужчина: трепещущим звуком,первой нотой, как только вступивший в оркестр инструмент.

Замираю невольно: внимателен и неподвиженвзгляд огромных, налИтых нездешними соками вишен;глянец их отражает меня в этот самый момент.

Южный мальчик содержит янтарное щедрое солнце,как в сосуде, в себе, и глаза, как резные оконца,этот свет проливают наружу.

Вокруг толчея.

Поглядит в наши души, раскрытые древние книги,многоликий единственный бог всех враждебных религий,и тихонько прошепчет, что смысл в существующем миге,а бессмертье — в любви, что едина для всехи — ничья.

2013

ТАЛИСМАН

Бриз топорщит тугой завиток на открытом виске.Ночь. Пустующий пляж. Длинноногая тень на песке.Вслед встревоженно смотрит луна. Ты вот-вот на доскезаскользишь по широкой и тёплой спине океана.Точно на провожающую, ты взглянул на луну.Ночью легче попасться акуле шальной, буруну –ты плевал на запрет. Ты бесстрашно седлаешь волну –и куда только смотрит вся береговая охрана?

Ты так смел оттого, что уверен: всё прошлое прах,а грядущее просто несёт на попутных ветрАхкак и волны. А если ты всё таки чувствуешь страх,то касаешься бережно мыслью его точно шрама.Ты однажды нащупал в нём дно — страх не так уж глубок,он лишь мысленных образов маленький цельный клубок –если плыть напрямик, сквозь рисуемый страхом лубок,снова вынырнешь в явь, но расширится вдруг панорама.

Ты летишь на волне. Ты на жадной и страстной губе.Ты в обмен на свободу все связи запродал судьбе,из всего груза лет ты немного оставил себе:только память о чувстве моём — маломальскую малость.…Так приятно щемило то внутреннее торжествоот сознания, что для меня ты почти божество,а сама я, смешное и маленькое существо,вызываю в тебе, как котёнок, лишь нежную жалость.

И пусть ты никогда не оглядывался на меня,взгляд с утёса мой вслед будто каменная броня,ты становишься всё беспечнее день ото дня –ты азартен и ты научился играть с океаном.Но ты помнишь, что он беспощаден, силён и свинцов,ну а если настанет любой из возможных концов,извлечённый из сердца один из акульих резцовтолько я буду вечно носить на груди талисманом.

2013

ОДИНОЧЕСТВО НА ПЛЯЖЕ

Ты ляжешь в ладонь океана — он бережно приметтвоих загорелых изгибов нечаянный дар,волна разбивается в брызги руками твоими,прохладная грудь у неё тяжела и тверда –волна каждый раз её шумно роняет на скалы,стекая как шёлк с голых плеч с полукруглых камней…Вода обернула тебя целиком, обласкала –тебе хорошо — ты не вспомнишь сейчас обо мне.Ты рад одиночеству, словно тебе не знакомыего недостатки, сегодняшний вечер лишь твой:ты сядешь на коврик сплетённый из тонкой соломы,набив неспеша папиросу пахучей травой……и явится Джа, чтоб с тобой говорить о свободе,о внутреннем мире, и, может быть, чуть — о любви.Ты веришь ему точно зеркалу мутному, вродебы Джа никогда ароматной душой не кривил…Закат разостлал над водой разноцветные ленты,их яркий атлас размотал на прибрежном ветру,ты куришь, сощурившись вдаль — вот в такие моментызачем-то приходит вдруг мысль: я однажды умру,умру, может быть, не изведав чего-то такого,о чём и подумать как будто бы прыгнуть со скал…И всё-таки странно: как крепко нас держат оковыразличных условностей. С мягкого тела пескаты встанешь, пойдёшь безмятежно по кромке прибоя,следы оставляя, где влажный песок чуть темней –ты любишь весь мир — он исполнит желанье любое –и ни к чему в этот миг вспоминать обо мне…

2013

МОРЕ ПРОСТИТ

Солнце падает в море как будто в ладонь лепестокогнерозы. Прибрежные камни как ягоды гладки.С каждым днём поднимается новой печали росток.Ты глядишь на закат, а у глаз собираются складки.

Катят к зрелости годы, и то, что ещё впереди,стало меньше того, что уже за спиною осталось…Молодые на пляже целуются, и бередитэто душу. Ты в гору бредёшь, ощущая усталость.

На плечо золотое игриво присел мотылёк.Мудрость знает свой срок точно так же как сбор урожая,а любви горизонт — он всегда беспредельно далёк…(Ты теперь поняла, идеал до сих пор обожая.)

Мотылёк как присел, с той же лёгкостью снова вспорхнёт.Стала счастьем привычка хорошая. Много не надо.Ты идёшь, ощущая (как будто ведро виноградаты несёшь) бытие — уж привычный и радостный гнёт.…Ну а если приедет (в родные края иностранцем)на шикарной машине… Не дрогни задетой струной.Отвернись, чтоб не выдать ни блеском в глазах, ни румянцем,то, что жизнь без него проходила твоя стороной.

У желаний несбывшихся память остра будто жало.Ты сожми их покрепче — как гладкие камни в горсти.Точно бусы покойной. Хранить их — хорошего мало…Ты однажды их выброси в море.И море — простит.

2015

СИНИЙ ЛЁД

Острова как мороженое расплавлялись от зноя.Горизонт таял в дымке. И изредка сквозь облакавыходило глядеть на меня как в окошко резноебелокурое солнце. Вода расправляла шелка,на песке расстилала волнующе тонкие ткани.Кружевные оборки прибоя касались ступней.И глаза темнокожего — точно оливки в стаканес молоком — первобытную страсть распаляли сильней,чем его — леденящие синью норвежского фьорда.Он и в джунгли не ходит без галстука и пиджака,говорит по-английски так чисто, чеканно и гордо,если руку мне жмёт, то моя холодеет рука…Даже солнце, стыдясь, не целует высокие скулы,хоть и дразнит его белизна белорусского льна.Ночи душные здесь. Я вчера через силу уснула.Я тоскую по родине… Или опять влюблена.В молодого мулата. Под дробную жаркую сальсатянут крепкие мускулы глянцевый тёмный атлас.Потанцуй, милый мой, для меня. Чтоб скорей забывалсясиний лёд этих глаз.Синий лёд этих северных глаз.

2014