Ипполит Богданович - Стихотворения и поэмы Страница 10

Добромысл

Старинная повесть в стихах

Божественная Хлоя!В часы твоих отрад и твоего покояТы любишь иногда,Во отдых от труда,Читать в стихах страницыДосужной небылицы.На разум кротких музНе налагаешь уз.Твоей улыбкой благотворнойПриятных душ питаешь жар,И из забавы стихотворнойСчастливый производишь дар.Не ставишь никому в обиду,Когда по некакому видуНайдутся в глубине вековДавно известные гремушки дураков.Желаешь, наконец, чтоб «Душеньки» писатель,Старинных вымыслов простой повествователь,Вступил в широкий путь забавнейших творцов.Хоть прежних лет моих я жара не имею,Желание твое преслушать не умею;Скажу, что люди встарь слыхали от отцов:В пустой Аравии живали прежде люди,Не знаю, были то иль скифы, или чуди,Или другой народ;Но по преданиям, от рода в дальний род,Известно каждому из многих сказок чудных,Что тамо в областях безводных и безлюдных,Где кроются в песках признаки городов,Бывало много царств, овец и пастухов,В каком ли тамо царстве,В каком ли государстве,В селе, иль городе, иль в поле под шатром,Был царь, и был любим народом и двором,И у царя была царица —Добра, румяна, белолица;Любовь, и дружба, и совет,Чрез множество прошедших лет,Повсюду их сопровождали,В обоих процветали,Как алый розов цвет,Краса, приятство, младость,И потому царя без титлов звали Свет,Царицу просто звали Радость.На вечну память их, поднесь,Везде в народе, как и здесь,Когда кого ласкают,Подобно Радостью и Светом называют;И чаять надобно, такие именаНе выйдут из речей в грядущи времена.У Света у царя, у Радости царицыЯвлялися поля, обильные плодом,Верблюды и ослы, кони и колесницыИ в царских роскошах богатством полный дом.Но все ли дни прекрасны в лете?Утехи без премен бывают ли на свете?Несчастья часто льнут, как мухи, ко всему!Легко вплетаются и в быль и в небылицы.Случилось то ж в домуУ Света у царя, у Радости царицы;Кто хочет знать, скажу – и как и почему:В то время славились чудесные халдеиНаукой тайных словИ силою духов.Судьбы царей и царств и участи домовВ то время строили волшебники и феи.Они давали часть талантов и даров,Достоинств и умов.Бывали сельские, бывали городские;Иные только дом бирали на удел;Бывали добрые, бывали и такие,Которые, не льстясь заботой добрых дел,Творили пакости где можно, на досуге,И всяку всячину болтали друг о друге.Случалось иногда, и добрый и худойУпрямую войну вели между собой.Где добрый созидал – худой разрушить тщился,Один благотворил – другой во вред трудился.Подобным оброзом у Света у царя,У Радости царицыОдин, добро творя,Хранил вокруг границы;Другой, ему на спор,Старался наустить соседов ближних царства,К царю через заборМетать от всюду сорС надменной гордостью всевластного боярства.Один предпринял труд,Любя цареву славу,В бессудную расправуВводить правдивый суд;Другой, ему назло, законов разум путал,Дела во мраке куталИ правду клал под спуд;Согбенны древностью благотворящи духиИ сверстницы их лет, из добрых фей старухиБывали иногда иль слепы, или глухи,И многих пакостей ближайших на землиПриметить не могли.У Света у царя, у Радости царицыЛетали также в дом духов и фей станицы,Которы брали вид дельцов и знатоков,Решали все дела, судили, кто каков;Но их решения забыты в век веков.Меж тем таился ковВраждующих духов,Которы предприялиНаслать на царский дом особые печали.

Уже пронесся слух чрез земли и моря:У Света у царя,У Радости царицыРодились детища двуносы иль двулицы,И, словом, были все уроды на показ.В начале первых лет приставники и мамыСтарались править их вседневно много раз;Но каждый вырастал впоследок двуобраз;Природные черты всегда живут упрямы.Для славы их отцаПриродные вельможиНосили два лицаИли двуносые подделанные рожи,И в сказках говорят, что будто бы ониИзобрели в тот век различные награды,Какие в наши дниЯвляют маскарады.Цена носов и харь,Которые сначалаБез денег раздавал щедротно добрый царь,В столице наконец без меры вздорожала,И равная бедаПостигла города,Затем, что все тогда,Дая большие платы,Старались также быть двулицы, двуносаты;Блажен казался царь, которого народЛюбви своей к нему являл такой довод.Но царь с царицею, когда не в людстве были,Нередко двое выли,Искали помощи у всех своих друзей,Волшебников и фей,И в горестной печалиОт всех забав бежали.Волшебник БлаготворИ Скромность, дочь его, любили царский двор;Но их всегда была умеренна возможность:Они давали в щит едину Осторожность.Царя же Благотвор по дружбе наделилЧудесной некакой водою,От феи Мудрости взятою;И в мире носится народною молвою,Что царску голову он ею часто мыл.Царице Скромность подарилаВолшебную свою печать,И Скромность, если льзя от слухов веру брать,Печать сию к устам царице приложила.Такие способы, поистине сказать,Для царства не были блистательны и громки,Но долее могли блаженства цепь вязать,И цепи сей конец далече шел в потомки.Полезным действием печати и водыСлабели видимо враждебных сил коварства,И царь с царицею под тягостями царстваМогли тогда вкушать счастливые плоды.У Света у царя, у Радости царицыПлачевных повестей окончились таблицы:У них родился сын,По складам видимым и по приметам тайным,Без всяких злых причин,С порядочным лицом и с носом обычайным.Волшебники друзья,Приятельницы феиК основе бытияПрибавили затеи:Одни ему чертыГероев подарили;Другие красотыКупидовы сулили;Одни высокий умИ мудрость обещали;Другие наобумГрядущих дел его историю;Таланты, счастие и самый долгий векЕму предвозвещали,И громко возглашали,Что действом их опекОн вырастет хорош и будет человек,И с тем родителей заране поздравляли.Притом произвели из неких тайных числ,Что он определен назваться Добромысл,По имени, от век почтенному в народе;И первый Добромысл тогда явился в роде.Меж тем как добрые сияли в торжестве,В сокрытах умыслах мутились злые духиИ, будучи тогда бессильны в колдовстве,Старались распустить знакомы в свете слухи:Лицом дитя хорош, но будет глуповатИ, по приметам фей, наклонен к злому нраву;И, так как бы планет последуя уставу,Пророчили, что он не может быть женат,Что будет на лице носить дурацку мету,Что будет век искать себе невест по свету,Но все искания не будут во успех,А будут лишь в посмех.Лукавы сонмища духов и фей противных,Ныряя подтишком тогда во все края,Со множеством трудов искали сбытияСвоих пророчеств дивных,И, чаять надобно, легко бы возмоглиЧудесить на земли,Что только было им во вред людей возможно;Но царь всегда предосторожноХранил в запас воды бутыль,Котора злых коварств уничтожала быль.У Радости равно, на случаи заране,Известная печать всегда была в кармане.У сына их тогда, доколе был он млад,В неделе и во дни бывала много кратВодою разума головушка помыта,И часто к вороту печать была пришита,И то их имени да будет не в пронос,Что тако Добромысл в отцовском доме рос:У царского двора особы грамотеи,И таин естества учители халдеиВодили ум его в пространстве всех частей,Познаний и наук, искусств и хитростей.Историю времен, числений разны роды,Светил небесных бег, открытие природы,Кривой и правый толк высокотайных словЦаревичу они глубоко в ум втвердили;Но, наваждением, конечно, злых духов,Науку в свете жить и ведать, кто каков.Халдейски мудрецы в то время позабыли.Ни Свет со Радостью, ни самый Благотвор,Ни Скромность, дочь его, ни добрых сил соборПитомца своего сколь долго не хранили,От всех возможных зол напредь не оградили,И может быть, что злым, умышленно во власть,Оставили на частьОшибки возраста, водимого страстями,Чтоб разными путями —И опытом добра и опытом скорбей —Он лучше достигал счастливых в жизни дней.Настали скоро лета,В которые любовьВолнует часто кровьИ юность действует без дальнего совета.Тогда отец и матьЗаранее пеклись найти ему невесту,Иль, попросту сказать,Гадали, думали пристроить сына к месту.Женясь, он будет жить спокойно, без хлопот,И новым племенем умножит царский род.Такие для него в виду имели метыЖелания родных и дружески советы.Но злобных ли духов коварные наветы,Или бесстройная незрелых лет чредаОт доброго пути влекли его к худому,Потрачена ль была чудесная вода,Потеряна ль печать спасительная дому,Во летописях нетДоводов, ни примет;Лишь то известно свету,Из разных повестей, без всяких лет и числ,Что юный ДобромыслНе следовал тогда разумному совету,И нежных чувствий дар,Какой в него тогда природою вливался,В подобии вещей был только скорый жар —Минутой возгорал, минутой истощался.Царевичу предстал повсюду вид свобод,Под коим крылся путь неволи и нестройства.Приманчивый призрак пленяющих красотДалеко отстоял от счастья и спокойства.Открылось множество невест со всех сторон:В Египте фараон,От самой древности ведя свою породу,Имел любиму дочь,По сказкам, Вышероду,Котора ближилась к семнадцатому годуИ женихов себе искала день и ночь.Но вестно в бытиях египетской архивы,Цари не завсегда бывали там счастливы;И некий тамо царь,С показанным теперь недальний однородец,Хотя носил всегда в кармане календарь,Особо в веке был несчастный мореходец,И, в море некогда пустясь в недобрый час,Со всеми силами постыдно в грязь увяз;Хотя ж в последствии толь знатного уронаОставил имя он в потомстве фараона,Оставил множество коней и колесниц,Оставил, наконец, в достойну память роду,Между высоких лицЦаревну Вышероду;Хотя толико пышный домПленил царевича вначале,И не искал бы он потомСебе невесты дале,Она явилася с приданым к ней погостом;Явилась, но была весьма велика ростом,А он при ней был мал,И только под плечо тупеем досягал.Вотще старалися искусными руками,Природе вопреки,Подделывать ему высоки каблуки:Он скучил зреть ее нижайшими очами,И был довольно рад,Когда невеста в дом отправиась назад.Царевичева думаКлонилася потом, оставя знатность прочь,Понять в супружество единородну дочьУ громкого царя у Шума.Известно всем, что то былаЛетучая царевна Слава,Которая, носясь по праву иль без права,С трубою по путям вестила мне дела.Со Славою союз и от него потомкиДолженствовали быть во всей вселенной громки;И не было тогдаВ искании труда;Царевна без стыдаНавстречу жениху, одетая в полтела,Почти, сказать бы так, нагая прилетела.Премноги красотыОткрылися в невесте;Но так как вестница, имея суеты,Она не возмогла держаться долго в месте.В начале первых числВлюбленный Добромысл,Дивяся ей как чуду,За нею бегал всюду;Но мог ли долго он за славой гнаться вслед?Она везде летала,Трубила и болтала,По ветру впоследи пустилась дале в свет,И где сокрылася, поныне слуху нет.Любовь палит сердца без дальнего разбораИ не всегда дает желаемых невест.Царевич, отдохнув, предпринял сам пое]здК двору, где славилась царевна Острозора.Отец ее бывалОтцу его приятель,И был халдейских стран сильнейший обладатель;Сидон и Тир ему овцами дань давал.В его владении халдейские наукиИ острых слов играИз мест, где в целый год гнездо находят жуки,Вошли в высоку честь у царского двора;В его владении цвела наук подпора,Цвела, как вестно всем, царевна Острозора.И прибыл Добромысл к халдейскому двору;Он в детстве сам имел учителей халдейскихИ ведал многу быль из повестей индейских,Понравился царю, со всеми был в миру,Немало говорил с царевной на пиру;Но многих слов ее не мог понять игру,И вскореНезнанием своим наскучил Острозоре.Сражен ее умом,В ничтожности потомЗа благо рассудил обратно ехать в дом.Последуя тогда всего народа гласу,Старался видеть он царевну Милокрасу;Увидел наконец и был в ее плену.Но скоро впал в вину:Когда она чего желала,Любовник должен был всегда желать того ж,И как желанья их поразнились сначала,Царевна коротко сказала: «Нехорош».Хотя ж сестра ее царевна СамохвалаНе так была горда,Царевича она ни в чем не осуждала;Но часто без стыдаВысоки похвалы сама себе слагала.Любила обезьян, любила также клуш,И к ним в товарищи ей надобен был муж.Царевич, убоясь вступить на место клуши,От милостей ее бежал, заткнувши уши.

Он видел наконец премножество невест,Представленных ему в приятных самых масках;Но их названья в сказкахНе заслужили мест,И в повестях их домыОстались незнакомы.Древнейших вымыслов отец.И многих бытностей свидетель,Гомер поведал наконец,Что встретил Добромысл в дороге Добродетель,Которая ему, с бесплодного пути,Назнача тогда за нею вслед идти,Ошибки юности завесою покрыла,И тако повесть сократила.

Сноски