Геннадий Алексеев - Стихотворения Страница 11

Облака

1.

Хорошо,когда июнь еще в началеи лето не запаздывает.Хорошо,когда день ветреныйи — солнце.Хорошо,когда округлые упитанные облакабыстро летят к горизонтуи там долго толпятся —дальше их почему-то не пускают.Хорошо,когда молоденькая осинатянется за облаками всем теломи просит: возьмите,возьмите меня с собой!Мне очень хочется туда,где горизонт!

Но ее не берут,и это тоже хорошо —пусть подрастет.

2.

Предаваясь погоне за облаками,нельзя забывать о следующем:утренние облакалегки и подвижны,а вечерниетяжелы и медлительны.

Настигнутое вами облакопопытается защищаться,имейте это в виду.

Пойманные облаканемедленно выпускайте,не томите их в неволе.

И снова,снова ловителетящие вдаль облака,не ленитесь!

3.

Привлекают вниманиеоблака странных очертанийи цвета, не поддающегося описанию.Приводят в умилениеюные утренние облака,неопытные и трогательно застенчивые.Вызывают восторгграндиозные вечерние облака,громоздящиеся над притихшем морем.Внушают опасениемрачного вида облака,кого-то поджидающие на горизонте.Полуденная зрелость облаков,степенно проплывающих над городом,вселяет уверенность и спокойствиев сердца неуверенных и беспокойных.

4.

Сегодня насчитал я сорок пятьвнимания достойных облаков —пятнадцать светлыхи двенадцать темных,и двадцать восемьтемных только снизу,а сверху светлых,нежных и приятныхна ощупь.

Облака считая,провел я годы лучшие.Как славно,что не были безоблачны они!

Были земля и небо

Былиземля и небо.Быличеловек и птица.

Земля простиралась над небоми была хороша.Небо размещалось над землеюи было бездонным.Человек стоял на землеи был с ружьем.А птица летала в небеи была счастлива.

Человек, прицелясь,выстрелил в птицу.Птица камнемупала на землю.Земля покрыласьптичьими перьями.А небо от выстрелараскололось пополам.

Поди теперь докажи,что земля и так была замусорена,что небо издревле было с трещиной,что человек не был слишком жесток,а птица была неосмотрительна!

Попробуем склеить небои воскресить птицу.Попытаемся обезоружить человекаи подмести всю землю.

О, если бы это удалось!

Ведь тогдадо скончания вековв синем бездонном небелетала бы белая счастливая птицаи на прибранной, чистой землестоял бы человекбез ружья!

Черная корова

По полю скачетчерная корова,задравши хвост.По травам скачетрезвая короваи по цветам —по кашке,по сурепке,по ромашкам,по незабудками по василькам.

По лесу скачетчерная короваво весь опор.По кочкам скачетстранная короваи по кустам,по пням,по мхам,по вереску,по клюквеи по чернике.

По небу скачетшалая корова,по облакам.Галопом скачетшустрая корова,и хоты бы что!

Коровий хвост,как черный флаг пиратский,грозит бедой —разбоем и убийством.

Ты что рехнуласьглупая корова?Уймись!

Ялта

Лестницы, крыши, балконы, веранды,киоски, вывески, белье на веревках,парни, девицы, старики, ребятишки,голуби, чайки, воробьи, вороны,кошки, собаки, катера, теплоходы,пинии, платаны, магнолии, кипарисы,фонари, скамейки, троллейбусы, такси,персики, сливы, арбузы, помидоры —все смешалосьв подоле у большогосинего моря.

Запускаю руку в подоли вытаскиваю из негото румяный лохматый персикс зеленым листочком,то желтый спасательный катерс флажком на корме,то круглую шишку кипарисас удивительным запахом,то старинный деревянный балконс затейливой резьбой,то юную красавицув прозрачном комбинезончикеи туфлях на тончайшемвысоком каблуке —словом,что попадется.[3]

Белый теплоход

Когда огромный теплоходуходит в море,становится как-то грустно.Лучше бы он не уходил.Когда огромный белый теплоходвходит в порт,становится радостно.Наконец-то он вернулся!Когда красавец теплоходдолго стоит в порту,становится слегка досадно —почему он никуда не плывет?Когда же его долго нет,возникает тревога —куда он запропастился?Вдруг его погубил штормгде-нибудь у берегов Индии?Или он наткнулся на айсбергневдалеке от Исландии?Или его занесло на мельу Канарских островов?Но вот он снова входит в порт,все такой же белоснежныйи величественный.И я говорю ему:— Здравствуй!Хорошо ли поплавал?

Счастливчик

Плаваяу подножия величавых скали глядя снизуна тела пролетающих чаек,трудно удержаться от соблазнаи не вообразить себячуть-чуть счастливым.Я и не удержался.

Потом я осмелели даже вообразил себявполне счастливым.Мне это удалось.

А после я совсем обнаглели попытался представить себе,что я безмерно,безумно,безоглядно счастлия.И у меня это тожеполучилось неплохо.

Ощеломляюще,оглушающе,обезоруживающе счастливый,долго я плавал около скал,и чайки,завидя меня,вскрикивали от изумления.

Морские заботы

У морясвои заботы.

Морю надо биться о скалы,веками надо биться о скалы,окатывая их белой пеной,подтачивая их.

Морю надо качать корабли,усердно, подолгу качать корабли,накреняя их то влево, то вправо,вздымая то нос, то корму.

Море должно шуметь и сердиться,и брызгаться, и развлекать ребятишек,выбрасывая на мокрую галькузазевавшихся крабов.

Мне бы, признаться,морские заботы!

Уж я бы тогдапобился о скалыУж я бы тогдапокачал корабли!Уж я бы тогдашвырял на камниогромных кальмарови осьминогов,а также остатки старинныхгалер,каравелл,галеонов,фрегатови бригов!

А крабы —эка невидаль!

И вдруг — о чудо! -

И вдруг —о чудо! —вдруг она возникласо мною рядомна скамейке под каштаномв потертых джинсах,в желтой безрукавке,с руками тонкими,с огромными глазами,в которых отражались кипарисыи небо блеклое(неяркий был денек).

— Откуда вы? —воскликнул я в сметенье. —Откуда вы?Уму непостижимо!

Она ответила:— Оттуда же, поверьте,откуда я и раньше возникала, —из той манящей бесконечной перспективы,которую вы любите,я знаю,чуть больше, чем меня,но я не злюсь —любите ради богабесконечность!

И я,склонясь,поцеловал ей рукуна старой облупившейся скамейкепод величавым царственным каштаном,глядевшим сверхуна нее и на меняс улыбкой добройи немного снисходительной.— Я тороплюсь, — она сказалаи исчезла.— Куда же вы? —я закричал ей вслед.

Издалека донесся ее голос:— Туда же,все туда же,в перспективу,которую вы любитетак страстно!

— Какое дивное созданье! —произнеспоблизости стоявший кипарис,не проронивший за три годани словечка.

Сцилла и Харибда