Владимир Маяковский - Стихотворения (1912-1917) Страница 11

                 60 растреплет страницы моих книжек...

                    Слов моих сухие листья ли

                    заставят остановиться,

                    жадно дыша?

                    Дай хоть

                    последней нежностью выстелить

                    твой уходящий шаг.

                    26 мая 1916 г. Петроград

            Павлиньим хвостом распущу фантазию в пестром цикле,

            душу во власть отдам рифм неожиданных рою.

            Хочется вновь услыхать, как с газетных столбцов

                                                        зацыкали

            те,

            кто у дуба, кормящего их,

            корни рылами роют.

            [1916]

                       Мало извозчиков?

                       Тешьтесь ложью.

                       Видана ль шутка площе чья!

                       Улицу врасплох огляните -

                       из рож ее

                       чья не извозчичья?

                       Поэт ли

                       поет о себе и о розе,

                       девушка ль

                    10 в локон выплетет ухо -

                       вижу тебя,

                       сошедший с козел

                       король трактиров,

                       ёрник и ухарь.

                       Если говорят мне:

                       - Помните,

                       Сидоров

                       помер? -

                       не забуду,

                    20 удивленный,

                       глазами смерить их.

                       О, кому же охота

                       помнить номер

                       нанятого тащиться от рождения к смерти?!

                       Все равно мне,

                       что они коней не п_о_ят,

                       что утром не начищивают дуг они -

                       с улиц,

                       с бесконечных козел

                    30 тупое

                       лицо их,

                       открытое лишь мордобою и ругани.

                       Дети,

                       вы еще

                       остались.

                       Ничего.

                       Подрастете.

                       Скоро

                       в жиденьком кулачонке зажмете кнутовище,

                    40 матерной руганью потрясая город.

                       Хожу меж извозчиков.

                       Шляпу н_а_ нос.

                       Торжественней, чем строчка державинских од.

                       День еще -

                       и один останусь

                       я,

                       медлительный и вдумчивый пешеход.

                       [1916]

                    Не высидел дома.

                    Анненский, Тютчев, Фет.

                    Опять,

                    тоскою к людям ведомый,

                    иду

                    в кинематографы, в трактиры, в кафе.

                    За столиком.

                    Сияние.

                    Надежда сияет сердцу глупому.

                 10 А если за неделю

                    так изменился россиянин,

                    что щеки сожгу огнями губ ему.

                    Осторожно поднимаю глаза,

                    роюсь в пиджачной куче.

                    "Назад,

                    наз-зад,

                    н_а_з_а_д!"

                    Страх орет из сердца.

                    Мечется по лицу, безнадежен и скучен.

                 20 Не слушаюсь.

                    Вижу,

                    вправо немножко,

                    неведомое ни на суше, ни в пучинах вод,

                    старательно работает над телячьей ножкой

                    загадочнейшее существо.

                    Глядишь и не знаешь: ест или не ест он.

                    Глядишь и не знаешь: дышит или не дышит он.

                    Два аршина безлицого розоватого теста:

                    хоть бы метка была в уголочке вышита.

                 30 Только колышутся спадающие на плечи

                    мягкие складки лоснящихся щек.

                    Сердце в исступлении,

                    рвет и мечет.

                    "Назад же!

                    Чего еще?"

                    Влево смотрю.

                    Рот разинул.

                    Обернулся к первому, и стало иначе:

                    для увидевшего вторую образину

                 40 первый -

                    воскресший Леонардо да-Винчи.

                    Нет людей.

                    Понимаете

                    крик тысячедневных мук?

                    Душа не хочет немая идти,

                    а сказать кому?

                    Брошусь на землю,

                    камня корою

                    в кровь лицо изотру, слезами асфальт омывая.

                 50 Истомившимися по ласке губами тысячью поцелуев

                                                               покрою

                    умную морду трамвая.

                    В дом уйду.

                    Прилипну к обоям.

                    Где роза есть нежнее и чайнее?

                    Хочешь -

                    тебе

                    рябое

                    прочту "Простое как мычание"?

                    Когда все расселятся в раю и в аду,

                 60 земля итогами подведена будет -

                    помните:

                    в 1916 году

                    из Петрограда исчезли красивые люди.

                    [1916]

                 Женщину ль опутываю в трогательный роман,

                 просто на прохожего гляжу ли -

                 каждый опасливо придерживает карман.

                 Смешные!

                 С нищих -

                 что с них сжулить?

                 Сколько лет пройдет, узнают пока -

                 кандидат на сажень городского морга -

                 я

              10 бесконечно больше богат,

                 чем любой Пьерпонт Морган.

                 Через столько-то, столько-то лет

                 - словом, не выживу -

                 с голода сдохну ль,

                 стану ль под пистолет -

                 меня,

                 сегодняшнего рыжего,

                 профессор_а_ разучат до последних йот,

                 как,

              20 когда,

                 где явлен.

                 Будет

                 с кафедры лобастый идиот

                 что-то молоть о богодьяволе.

                 Скл_о_нится толпа,

                 лебезяща,

                 суетна.

                 Даже не узнаете -

                 я не я:

              30 облысевшую голову разрисует она

                 в рога или в сияния.

                 Каждая курсистка,

                 прежде чем лечь,

                 она

                 не забудет над стихами моими замлеть.

                 Я - пессимист,

                 знаю -

                 вечно

                 будет курсистка жить на земле.

              40 Слушайте ж:

                 все, чем владеет моя душа,

                 - а ее богатства пойдите смерьте ей! -

                 великолепие,

                 что в вечность украсит мой шаг,

                 и самое мое бессмертие,

                 которое, громыхая по всем векам,

                 коленопреклоненных соберет мировое вече, -

                 все это - хотите? -

                 сейчас отдам