Александр Владимирович Соболев - Бухенвальдский набат Страница 11

1959

* * *

Все в мире плод упорного труда:крестьянин ли возделывает ниву,возводит ли строитель города —весь мир поет хвалу трудолюбивым.

Когда земля от стужи отошла,копала мама в огороде грядку.Ты был с ней рядом, и она далатебе в ручонки острую лопатку.

Ты помогал ей в меру детских сил.Пусть был твой след на почве неглубоким,но ты впервые в жизни получилтруда незаменимые уроки.

Они пошли тебе, на счастье, впрок:твой след теперь в больших делах глубок.

1959

* * *

Каким числом, какой величинойтвои измерить пешие дороги?Наверно, обошли весь шар земнойтвои в пути натруженные ноги.

Ты брал уступ, одолевал скалу,где нету и намека на ступеньки.А ведь когда-то, крохой, на полуты неуклюже полз на четвереньках.

Но мать однажды встала впереди,твоей ручонке руку протянула.Всем существом почувствовав: «Иди!»,покачиваясь, ты шагнул до стула.

Нет без истока ни одной реки.От материнской ты пошел руки.

1959

* * *

Погасли в канделябрах свечи,связалась теменьв черный бант:в Берлине умер в этот вечервеликий русский музыкант.Молчал рояль.Он ждал кого-то.В насторожённой тишинезвучала траурная нотана оборвавшейся струне...Белей чем мраморлоб открытый,виски в поблекшем серебре.На смертном ложе композиторлежал,как ратник на горе.И с этой величавой кручи,неся венок из белых роз,печальплыласвинцовой тучейтуда,где русский гений рос.Бежало страшное известьеиз дома в дом,из дома в дом.Деревни, города, предместьяскорбели о певце своем.И Славу пела вся Россия,как океан, тот хор звучал...Пред Глинкой смерть былабессильна —он песнею народной стал!

1959

* * *

Владелец удивительных богатств,так горделиво голову несущий,балованный изысканностью яств,ты не забыл, что значит хлеб насущный?

Тот самый хлеб, который каждый часкак воздух нужен каждому на свете,с ним день весенний восхищает нас,а нет его — и солнце нам не светит.

...В голодный год тащилась мать с сумой.И выпросив где корки, где картошки,спешила, исхудавшая, домой —отдать тебе все до последней крошки.

А как без этих выстраданных крохты уцелеть и вырасти бы мог?

1959

* * *

Кто раз-другой бессовестно солгал,с тем совесть никогда дружить не сможет.Как разъедает ржавчина металл,так ложь неумолимо душу гложет.

А человек с прогнившею душойне избежит неотвратимой мести.Приговорен к позору сам собой,святыню променявший на бесчестье.

Ты не умеешь и не хочешь лгать.В той чистоте — твоя краса и сила.Тебя с пеленок наставляла матьи кривду ненавидеть научила.

Она тебя оберегла от лжи.Спасибо ей сыновнее скажи.

1959

МИЛОСЕРДИЕ

Неправды здесь ни капли нет.

Лежал на койке госпитальнойполумертвец.И падал светна странный взгляд его, печальный.Не то уснул, не то дремал он,укрытый мягким одеялом,не то утих он навсегдаи погрузился в вечный холод...

Врач-капитан промолвил: — Да...А жаль, солдат еще так молод!Спускалась ночь.Спускалась клетьв подвал, в сырое подземелье...Приблизилась неслышно Смерть,уселась на краю постели.—    Ну что ж, пора и на покой, —сказала сипло, глуховато.Солдат отвел ее рукой:—    Нет, врешь, старуха, рановато,до срока не хочу истлетьтвоим, карга, сожженный зельем!

Всю ночь покачивалась клетьмеж койкою и подземельем.

Ломало утро рубежи.Солдат откинул одеяло...у койки девушка стоялаи ласково спросила: — Жив?Солдату протянула рукуи положила на плечо.А он, все видя ту старуху,шептал в бреду: — Мне горячо...В пространстве сумрачном, безбрежном,кровать качалась и плыла.Пред ним в одежде белоснежнойсама Снегурочка была.Но не из сказочного царства —из лебединых рук ееон принял воду и лекарство,впадая снова в забытье.А Смерть невидимо сиделау изголовия его.—    Старайся, девка, это — дело,хе-хе... Посмотрим, кто — кого?..Моя коса остра как бритва...

Двенадцать суток длилась битва.

Сестра махала полотенцем,дул на больного ветерок,кормила с ложки, как младенца,за каждый радуясь глоток.А он смотрел в глаза сестренке —как много было в них тепла,из них, казалось, струйкой тонкойсолдату в сердце жизнь текла...

Старалась Смерть.Но как на каменьнаткнулась вдруг ее коса.Старуха развела рукамии прохрипела:— Чудеса!Веками я живых косила.А тут, поди, девчушка, вот!..

И от солдата отступила:—    А ну вас! Дел невпроворот!

Солдат и до сих пор живет!

1959

* * *

Часами мы толпимся у холста:деревья, пруд, кувшинками покрытый, —обычная земная красотанам кажется чарующим открытьем.

Художник ты. И это полотнотебя за все труды вознаградило.А помнишь ты, как мать давным-давноземную красоту тебе открыла?

Она тебя водила по лугами по лесным извилистым тропинкам,учила слушать утром птичий гам,показывала каждую травинку...

Наследником ее высоких чувствты в мир вошел и стал жрецом искусств.

1959

* * *

Есть край у океанов и лесов,есть даже у галактик очертанья.Но безгранична матери любовь,вместившая в себя все мирозданье.

В ее глазах — не отраженье дня,не преломленье солнечного света.Они — источник вечного огня,без матери зачахла бы планета.

Ей с уваженьем в пояс поклонись,она того сторицей заслужила.Тебе она открыла неба высь,и кровь ее в твоих струится жилах.

Ты можешь все молитвы отвергать,но помни как святыню слово — Мать!

1959

* * *

В весеннем небе,трепетный, незримый,поет, поетпевец неповторимый.Как этот голоссеребрист и звонок,как он взмываетв голубую высь!Солирует над пашнейжаворонок...

Глядите, люди,как прекрасна жизнь!Тепло и радостьв акварельной шири,дыши и наслаждайся, человек!В своем огромномблагодатном миремир нерушимый утверди навек.

Вдруг над Землей, как призрак,гриб огромный,его взметнула ядерная бомба!Что может бытьстрашнее и нелепей:удар!..Ни жизни, ни певца — пустыня. Пепел...

1959

ГРОЗА НАД РЕКОЙ

Еще раскаты грома вдалеке,еще полнеба в солнечном свеченье...Еще в непотревоженной рекеедва дрожит деревьев отраженье.Видением серебряный наряддугой взметнула над водою рыба...И вдруг сверкнул меж тучами разряд,и сорвалась грохочущая глыба!

В короткой схватке побежден покой,и ветер налетает из-за леса,он мечется и свищет над рекой,и хлынул ливень дымчатой завесой...То вспышка молнии слепит глаза,то берега покрыты полутьмою...Разбушевалась над рекой гроза,горой волну вздымая над волною.

Но вот из мрака белыйпароход внезапно, словно в сказке, вырастает,плывет он гордо, не сбавляя ход...

И кажется: стихия утихает,и кажется: светлеет небосвод...

1959