Как богатыри на Москву ходили [СИ] - Инна Ивановна Фидянина-Зубкова Страница 11

Сосна корявая оказалась,

дюже долго с жизнью прощалась,

застонала она, заскрипела:

— Пожалей! «А мне какое дело!»

— Знаю я твою кручинушку-беду.

Не губи, домой дорожку укажу.

Интересно стало Бове:

— Ну трещи, путь тут который?

— Тебе надо бы дойти до медведей,

они цари-ведуны и бредят

тайнами да ворожбою.

Мишки тайные двери откроют

в мир твой прошлый да грозный.

— Это разговор уже серьёзный.

Ладно, стой стоймя, лесная,

а я иконку бабушке сварганю

из берёзовой бересты.

Сделал: «На, Агафьюшка, держи!»

* * *

Схватила старушка иконку

и стала жить долго, долго

в этом царстве зверей

те уж привыкли к ней,

мёд катили к избушке бочками,

спелую тыкву клубочками,

а Агафья им песни пела

да за общим столом сидела.

Зайцы кланялись ей, было, низко,

но запустила в них Лыкова миской.

С той поры обнаглели зайчата,

разбрелись по заячьим хатам,

окучивать ёлки отказываются.

Зачахли ели. Разбрасываться

семенами пошли тополя.

— Смена власти! — среди зверья

поползли чи сплетни, чи слухи.

Но к слухам медведи глухи,

потому как королевич Бова

пировал с ними день который.

Весела была, скажу я вам, гулянка:

скатерти на столах самобранки,

на них яств земных, ой, немерено!

Медовуха бочками мерена,

по усам у Бовы стекает.

А медведи гостю байки бают.

Вот так тридцать лет и три года

песни, пляски, текли хороводы

вокруг Бовы и длинных столов:

промывание, то бишь, мозгов!

А когда в голове стало пусто

у королевича, квашеная капуста

заменила все блюда:

съесть решили парнишку, покуда

он разжирел да обмяк.

И причина нашлась: «Так как

вооружён богатырь и опасен,

а по сему лес наш прекрасный

надлежит уберечь от народа!»

Точка, подпись: Природа.

И как водится на белом свете,

если есть богатырь, то его дети —

лишний довесок к сказке,

поэтому мы не потратим

на них ни единого слова.

Сжечь решено было Бову!

Звери кострище соорудили,

королевича быстро скрутили,

к столбу позорному привязали

и откуда-то спички достали,

да подпалили как бы случайно.

— Вот те и вся наша тайна! —

косолапые дружно хохочут,

птицы на ветках стрекочут.

Горит богатырь дотла!

Плачет Природа сама.

* * *

А королевич в свою сказку опускался,

дух его обратно в атомы сбирался,

мозг на место потихоньку вставал:

— Лишь бы мой народ меня признал!

В народе его ждали не дождались,

по хатам искали, плевались.

Не найдя, вздохнули облегчённо:

— Кончился век богатырский, почёстным

пирам даёшь начало!

Только жалобно Настасья кричала.

Да кто ж её, Настасью, будет слушать?

Народ брагу пил, мёд кушал.

Но богатырь всё же вернулся.

Николай умом перевернулся,

Забава Путятична в рёв,

а Настя милая не разберёшь:

то ли плачет, то ли смеётся.

Ведь жёнам больше всех достаётся,

когда у мужчин веселье:

война или глупо похмелье.

Вот и сказке нашей КОНЕЦ.

А ты знай теперь, что есть гонец

между небом и землей

королевич Бова мой!

Баба Яга на Луне и Илья Муромец

Глава 1. Начало сказки

Я выхожу на сцену и начинаю рассказывать сказку про бабу Ягу. А там сидят гусельники развесёлые, песни поют. Моё внимание переключается на гусельников и на себя любимую. Я говорю:

— Ай вы, гусельники развесёлые,

слушайте сказы печальные,

сказы веские,

о том как ни жена, ни невестка я,

а бедняжка и мухи садовой не забидела,

человека не убила, не обидела,

тихо, мирно жила, никого не трогала,

ходила лишь огородами,

ни с кем никогда не ругалась,

в руки врагам не давалась,

имя своё не позорила

и соседей не бранила, не корила.

Но почему-то муж меня бросил,

а любовник характер не сносил,

убежала от меня даже собака,

и с царём не нуждалась я в драке,

он сам со мною подрался,

как залез, так и не сдался.

Вот сижу брюхатая, маюсь,

жду царевича и улыбаюсь.

А вы, гусельники, мимо ходите!

Проклятая я, аль не видите?

Гусельники плюют на пол и уходят, освобождая сцену. Я, оставшись наедине со зрителями, вещую:

— Сказка сказке рознь, а эта берёт начало

из другой, читай-ка ту сначала.

Глава 2. Баба Яга на Луне встречает старых своих приятелей

Как закинул Илья Муромец бабу Ягу на Луну,

так она там и лежит ни гу-гу.

Ан нет, зашевелилась,

собрала косточки, разговорилась

матершиной да проклятиями

в сторону богатырей и Настасии.

Но как бы бабушка ни плевалась,

над ней пространство само насмехалось:

одиноко вокруг и пусто,

ни волчьей ягоды, ни капусты,

ни избушки на курьих ножках.

Села бабка: «Хочу морошки!»

Но ни морошки, ни лебеды,

ни ягеля, ни куриной тебе слепоты.

Стало бабе Яге тоскливо,

окинула взглядом блудливым

она пространство Луны:

— Пить охота! — но до воды

надо идти куда-то.

Шмыгнула носом крючковатым,

проглотила водорода

и попёрлась пехотой

куда злые глаза глядели:

океаны лунные, мели

и неглубокие кратеры.

Что же они там прятали?

А скрывали они Хлыща,

разбойничка Кыша и Малыша

ростом с гору:

те сидят, едят помидоры

да в картишки играют.

Бабка в шоке, она шныряет

к старым своим дружкам:

— Здрасьте, родимые, вам!

Разбойники: «Год который

на нашем дворе, бабуся?

Тебя каким ветром, Ягуся?»

— Меня сюда забросил Илья.

А год какой? Не помню сама.

Вы должны же быть в аду.

Где мы? Никак не пойму!

— Гы-гы-гы! — ржут детины. —

Мы мертвы, мы духи! — и вынули

большую книгу амбарну,

открыли. — Вот печечка, баня

и домик на курьих ножках,

а это Микулы сошка.

Так, так, а где ты, Ягуся?

Вот, лежишь кверху пузом

на той стороне Луны. Чи сдохла?

— Да нет, стою, не усохла.

— Ты дух! — ржут детины. —

Лови помидор! — Кыш кинул

овощем в бабку Ёжку.

Застрял помидор: немножко

повисел в её тонком теле,

на пыль опустился и двинул

внутрь планетки куда-то.

У бабушки ножки ватны

сразу стали. Старуха

слюну проглотила: «Сухо!»

Села в кратер прямо

и провалилась, будто в яму:

пролетела насквозь Луну,

вернулась к телу своему.

Посмотрела на себя:

вся распластана она.

И заплакала горько-прегорько.

Така у тебя теперь долька!

Летай и не думай плохо.

Охай, ведьма, не охай,

а кончилось твоё время —

размозжил богатырь тебе темя!

Глава 3. Баба Яга