Философская лирика. Собака из лужи лакает небо - Валерий Белов Страница 11

Сомнения в ином сведя на нет,

В чём даже и святые не безгрешны.

Когда в начале слова наш маршрут,

Указан, то понять совсем не сложно,

К концу какому буквы Же ведут

Иль через что к нему наш путь проложен.

Возьмём к примеру нашу букву Же.

Желать и Жадность, Жалость или Жажда -

Всё из того, что пройдено уже,

И что ещё пройти нам не однажды

Случится, примем мы с "мерси боку"*

Желаемое в розницу и оптом…

Но лыком среди слов на Же в строку

Зачем-то затесалось слово жопа.

* "мерси боку" — большое спасибо (фр.)

Надежда только на любовь

Когда по зыбким кочкам мироздания

Прочь человечество идёт из гиблых мест,

Тогда любовь не только состояние,

Она и проводник, держащий шест…

От безысходности озлобившимся, спившимся,

Погрязшим в непристойном баловстве,

Любовь помочь сумеет оступившимся,

Свой шест подаст и выведет на свет.

Научит неразумных, как прожить нам всем,

Чтоб никому вокруг не досаждать…

За проповедь любви к собрату ближнему

Как христианство можно осуждать?

Не верю я ни в чудо воскресения,

Ни в то, что было раньше, ни потом,

Но отвернуться от руки к спасению —

Не гордецом быть нужно, а глупцом.

Подняться над собой, есть лучше способы,

Их избранным поведал Вельзевул.

Когда те гуры сами не утопли бы

В самопознанье, я бы к ним примкнул.

Незрячим поводырь — слепая ненависть.

Желающему выйти с гиблых мест,

Чтоб знать, куда ступить в трясине мерзости,

Надежда на любовь, держащей шест.

О душе и прочем, что в человеке есть

В согласии с душой

Среди обилья слов, прозрений, заблуждений,

Призывов в никуда бесчисленных кликуш,

Пророчеств на крови, заклятий, убеждений

Сектантских упырей и правоверных служб

Есть таинство души, где все слова излишни,

В нём правды торжество прочнее чем гранит.

И если есть Господь, то он меня услышит,

И то, чем я живу, спасёт и сохранит.

Всевышнего рукой мой путь не обозначен,

Мне знаки в небесах не выпало прочесть,

В согласии с душой прожить, а не иначе

По милости Творца почту себе за честь.

Согласие с душой… Как много это значит.

С пришедшей заглянуть на жизни огонёк

В согласии с душой прожить, а не иначе -

Тому, кто недалёк — такое невдомёк.

А кошке хочется молока

К чему приводят души порывы

Знакомо многим, кто не лукав…

На солнце комья земли от взрывов,

В канавах спящие облака.

А кошке хочется молока.

Живёт обыденность в перемене,

Скрывает вечное новизна,

И даже солнечное затменье

Кому-то радость и божий знак,

Но не для кошек и для собак.

Младое племя до исступленья

Готово спорить, что вечность — миг.

И нет для времени извиненья

У тех, кто старости не достиг.

Несовершенное безупречно

В своём развитии как процесс,

Кому-то время платком на плечи,

А для кого-то тяжёлый крест.

Мечта поманит, мираж обманет,

Болотной гатью надежд настил,

И нет у возраста пониманья,

Что надо бросить, а что нести.

Соседство нужного с непотребным —

Мироустройство на все века.

Мой пёс из лужи лакает небо,

Но всё не выпьет наверняка.

…А кошке хочется молока.

Уныние с души ты вытяни за хвост

Депрессия живёт бельчонком внутри нас,

В сокрытом от других, невидимом для глаз,

По дереву души слоняется везде,

Где чувства как птенцы у совести в гнезде…

Раскрытые их рты тебе не прокормить,

Что требуют еды, но больше просят пить.

А на ветвях души играется зверёк,

Сжимая между лап желанный пузырёк.

Но как бы ни был ты подавлен, удручён,

Гони зверька, гони, тут жалость не причём.

Уныние с души ты вытяни за хвост,

Пока бельчонок тот до белки не дорос.

Душа подброшена кукушкой

Никто из нас не знает вовсе

Того, что с нами будет после,

Кто дни складирует в года,

Что улетают в никуда,

В одном переплавляя тигле

Всей нашей жизни фигли-мигли…

А может быть, наоборот,

В ответе мы за каждый год,

За каждые его мгновенья,

Сомненья, слабости, прозренья,

За всё, что мы творили здесь,

С особой гордостью — Аз есмь! -

Предстанем мы как исполины,

Быть может, явимся с повинной,

Но нас и это не спасёт —

Исчезнем мы как тень и всё,

Душа лишь вверх взлетит как птица,

Ведь у Создателя в таблице

Она главнейший компонент,

Редкоземельный элемент.

И в нас она, как перл в ракушке,

В гнездо подброшена кукушкой,

Растёт прожорливым птенцом,

Глядит на нас с раскрытым ртом.

Как пестуем её, чем кормим —

Всё, полагаю, нам припомнят

Архангелы за все года…

А нас отправят в никуда.

Одиночество… Это Господень бич

Одиночество… Этот Господень бич

Из всех прочих себе выбирает дичь

Послабее и влёт Божью птаху бьёт,

Чтоб на взлёте её оборвать полёт.

Дождь и град ему в помощь и тот отбор,

Что господствует в мире с древнейших пор.

В полнолуние выть не устанет волк,

Если он, как луна, в мире одинок,

Раз подруга его от него ушла,

За душой нет и ломаного гроша,

Чтоб хоть каплю купить, одолжить тепла

У других и забыть ту, что в ночь ушла.

Одиночество… Этот тяжёлый крест

До конца дней нести нам не надоест,

Нервом жизни привязаны мы к нему.

Это схимник, чья келья в любом дому.

Как бы ни был он мрачен и нелюдим,

Мы сиделкой при нём до утра сидим.

Одиночество — к самопознанью путь,

Когда можно на сущность свою взглянуть,

Отрешившись от будничной суеты,

На пороге у вечности пустоты

Осознать, что признания пьедестал —

Это только ступени в глухой подвал.

Он как склеп для того, кто туда не вхож

И кому заточенье страшней чем нож.

Тебя схимник твой мрачный введёт туда,

Куда мог ты заглядывать иногда

Только в щёлку, момент редкий улучив,

Когда схимник в двери позабыл ключи.

Среди радостных трелей всех Божьих птах,

Славословий тусовочных на устах

Одиночество есть самый лучший гимн,

Хоть его никогда не поют другим.

Одиночество — это Господень дар

Тем, кто может держать от него удар…

Когда ты впервые глазёнки открыл

Когда ты впервые глазёнки открыл

И мир, перевернутый весь,

Обилием красок тебя ослепил —

Ты принял его, как он есть.

Спешил за окном вверх тормашками люд

Назло притяженью земли,

И куча нелепиц и