Татьяна Стрыгина - Рождественские стихи русских поэтов Страница 12

Рождество Христово

Дева днесь Пресущественнаго раждает,

и земля вертеп Неприступному приносит.

Ангели с пастырьми славословят,

волсви же со звездою путешествуют…

Пустыня спит. Горят светилаНа ризе ночи голубой.Чья мысль их властно превратилаВ завет, начертанный судьбой?Кто поспешает в мраке зыбкомЗа звездным факелом вослед?К каким восторгам и улыбкам?К каким виденьям юных лет?То мудрецы, цари Востока,Провидцы в жизни и во снах,Рожденье нового ПророкаПрочли в небесных письменах.Они чеканные сосудыВезут с дарами… Путь далек.Идут, колеблются верблюды,Вздымая облаком песок…Святое всех роднит со всеми, —Как смерть, как совесть, как грехи.Под утро, в горном Вифлееме,Проснулись в страхе пастухи.Как озарилась их обитель!Само вещает Божество:«Рожден для смертных Искупитель,Идите, – узрите Его!»Смиренных духом сочеталоПреданье с мудрыми земли:Одно их чувство волновало,Одни надежды их влекли.Для них Избранник неизвестныйУже идет и в этот часНа подвиг Свой – на подвиг крестныйВо искупление за нас!

1890-е

Осип Мандельштам

(1891–1938)

Сусальным золотом горятВ лесах рождественские елки,В кустах игрушечные волкиГлазами страшными глядят.

О, вещая моя печаль,О, тихая моя свободаИ неживого небосводаВсегда смеющийся хрусталь!

1908

Где ночь бросает якоряВ глухих созвездьях зодиака,Сухие листья октября,Глухие вскормленники мрака,Куда летите вы? ЗачемОт древа жизни вы отпали?Вам чужд и странен Вифлеем,И яслей вы не увидали.Для вас потомства нет – увы,Бесполая владеет вами злоба,Бездетными сойдете выВ свои повапленные гробы.И на пороге тишины,Среди беспамятства природы,Не вам, не вам обречены,А звездам вечные народы.

1920

Лев Мей

(1822–1862)

То были времена чудес,Сбывалися слова пророка:Сходили ангелы с небес,Звезда катилась от Востока,Мир искупленья ожидал —И в бедных яслях Вифлеема,Под песнь хвалебную Эдема,Младенец дивный воссиял,И загремел по ПалестинеГлас вопиющего в пустыне…

1855

Дмитрий Мережковский

(1866–1941)

Елка

Не под кровом золоченымВеличавого дворца,Не для счастья и довольства,Не для царского венца —Ты в приюте позабытомВифлеемских пастуховРодился-и наг, и беден —Царь бесчисленных миров.Осторожно, как святыню,В руки Мать Его взяла,Любовалась красотоюБезмятежного чела.Ручки слабые МладенецВ грозно-сумрачный просторС беспредельною любовьюС лона Матери простер.Все, что борется, страдает,Все, что дышит и живет,Он зовет в свои объятья,К счастью вечному зовет.И природа встрепенулась,

Услыхав его призыв,И помчался ураганомБурной радости порыв.Синева ночного небаСтала глубже и темней,И бесчисленные звездыЗасверкали ярче в ней;Все цветы и все былинкиПо долинам и лесамПробудились, воскурилиБлаговонный фимиам.Слаще музыка дубравы,Что затронул ветерок,И звучнее водопадомНизвергается поток,И роскошным покрываломЛег серебряный туман,Вечный гимн запел стройнееБезграничный океан.Ликовала вся природа,Величава и светла,И к ногам Христа-МладенцаВсе дары свои несла.Близ пещеры три высоких,Гордых дерева росли,И, ветвями обнимаясь,

Вход заветный стерегли.Ель зеленая, олива,Пальма с пышною листвой —Там стояли неразлучнойИ могучею семьей.И они, как вся природа,Все земные существа,Принести свой дар хотелиВ знак святого торжества.Пальма молвила, склоняяДолу с гордой высоты,Словно царскую корону,Изумрудные листы:

«Коль злобой гонимыйЖестоких врагов,В безбрежной равнинеЗыбучих песков,Ты, Господи, будешьПриюта искать,Бездомным скитальцемВ пустынях блуждать,Тебе я откроюЗеленый шатер,Тебе я раскинуЦветочный ковер.

Приди Ты на отдыхПод мирную сень:Там сумрак отрадный,Там свежая тень».

Отягченная плодами,Гордой радости полна,Преклонилася оливаИ промолвила она:

«Коль, Господи, будешьТы злыми людьмиПокинут без пищи —Мой дар Ты прими.Я ветви радушноТебе протянуИ плод золотистыйНа землю стряхну.Я буду лелеятьИ влагой питать,И соком янтарнымЕго наливать».

Между тем, в унынье тихом,Боязлива и скромна,Ель зеленая стояла;Опечалилась она.

Тщетно думала, искала —Ничего, чтоб принестиВ дар Младенцу Иисусу,Не могла она найти;Иглы острые, сухие,Что отталкивают взор,Ей судьбой несправедливойПредназначены в убор.Стало грустно бедной ели;Как у ивы над водой,Ветви горестно поникли,И прозрачною смолойСлезы капают обильноОт стыда и тайных мук,Между тем как все ликует,Улыбается вокруг.Эти слезы увидалаС неба звездочка одна,Тихим шепотом подругамЧто-то молвила она.Вдруг посыпались-о, чудо! —Звезды огненным дождем,Елку темную покрыли,Всю усеяли кругом.И она затрепетала,Ветви гордо подняла,Миру в первый раз явилась,Ослепительно-светла.

С той поры доныне, дети,Есть обычай у людейУбирать роскошно елкуВ звезды яркие свечей.Каждый год она сияетВ день великий торжестваИ огнями возвещаетСветлый праздник Рождества.

Николай Минский

(1855–1937)

Заветное сбылось. Я одинок,Переболел и дружбой и любовью.Забыл – и рад забвенью, как здоровью,И новым днем окрашен мой восток.

Заря! Заря! Проснувшийся потокМне голос шлет, подобный славословью.Лазурь блестит нетронутою новью,И солнце в ней – единственный цветок.

Сегодня праздник. Примиренный духПрощается с пережитой невзгодой.

Сегодня праздник. Просветленный духВстречается с постигнутой природой.

Сегодня праздник. Возрожденный духВенчается с небесною свободой.

Владимир Набоков

(1899–1977)

Евангелие Иакова, гл. 18

И видел я: стемнели неба своды,и облака прервали свой полет,и времени остановился ход…Все замерло. Реки умолкли воды.Седой туман сошел на берега,и, наклонив над влагою рога,козлы не пили. Стадо на откосахне двигалось. Пастух, поднявши посох,оцепенел с простертою рукойвзор устремляя ввысь, а над рекой,над рощей пальм, вершины опустивших,хоть воздух был бестрепетен и нем,повисли птицы на крылах застывших.Все замерло. Ждал чутко Вифлеем…И вдруг в листве проснулся чудный ропот,и стая птиц звенящая взвилась,и прозвучал копыт веселый топот,и водных струй послышался мне шепот,и пастуха вдруг песня раздалась!А вдалеке, развея сумрак серый,как некий Крест, божественно-светла,Звезда зажглась над вспыхнувшейпещерой,где в этот миг Мария родила.

1918

Рождество

Мой календарь полуопалыйпунцовой цифрою зацвел;на стекла пальмы и опалымороз колдующий навел.Перистым вылился узором,лучистой выгнулся дугой,и мандаринами и боромв гостиной пахнет голубой.

1921

Волчонок

Один, в рождественскую ночь, скулити ежится волчонок желтоглазый.В седом лесу лиловый свет разлит,на пухлых елочках алмазы.

Мерцают звезды на ковре небес,мерцая, ангелам щекочут пятки.Взъерошенный волчонок ждет чудес,а лес молчит, седой и гладкий.

Но ангелы в обителях своихвсе ходят и советуются тихо,и вот один прикинулся из нихбольшой пушистою волчихой.

И к нежным волочащимся сосцамзверек припал, пыхтя и жмурясь жадно.Волчонку, елкам, звездным небесам —всем было в эту ночь отрадно.

1922

В пещере

Над Вифлеемом ночь застыла.Я блудную овцу искал.В пещеру заглянул – и быловиденье между черных скал.Иосиф, плотник бородатый,сжимал, как смуглые тиски,ладони, знавшие когда-топлоть необструганной доски.Мария слабая на Чадоулыбку устремляла вниз,вся умиленье, вся прохладалинялых синеватых риз.А Он, Младенец светлоокийв венце из золотистых стрел,не видя Матери, в потокиСвоих небес уже смотрел.И рядом, в темноте счастливой,по белизне и бубенцуя вдруг узнал, пастух ревнивый,свою пропавшую овцу.

1924