Владимир Высоцкий - Сочинения Страница 12

1966 год

Песня-сказка о старом доме на Новом Арбате

Стоял тот дом, всем жителям знакомый, —Его еще Наполеон застал, —Но вот его назначили для слома,Жильцы давно уехали из дома,Но дом пока стоял…

Холодно, холодно, холодно в доме.

Парадное давно не открывалось,Мальчишки окна выбили уже,И штукатурка всюду осыпалась, —Но что-то в этом доме оставалосьНа третьем этаже…

Ахало, охало, ухало в доме.

И дети часто жаловались мамеИ обходили дом тот стороной, —Объединясь с соседними дворами,Вооружась лопатами, ломами,Вошли туда гурьбой

Дворники, дворники, дворники тихо.

Они стоят и недоумевают,Назад спешат, боязни не тая:Вдруг там Наполеонов дух витает!А может, это просто слуховаяГаллюцинация?..

Боязно, боязно, боязно дворникам.

Но наконец приказ о доме вышел,И вот рабочий — тот, что дом ломал, —Ударил с маху гирею по крыше,А после клялся, будто бы услышал,Как кто-то застонал

Жалобно, жалобно, жалобно в доме.…От страха дети больше не трясутся:Нет дома, что два века простоял,И скоро здесь по плану реконструкцийВвысь этажей десятки вознесутся —Бетон, стекло, металл…

Весело, здорово, красочно будет…

Песня о конькобежце на короткие дистанции, которого заставили бежать на длинную

Десять тысяч — и всего один забегостался.В это время наш Бескудников Олегзазнался:Я, говорит, болен, бюллетеню, нету сил —и сгинул.Вот наш тренер мне тогда и предложил:беги, мол.

Я ж на длинной на дистанции помру —не охну, —Пробегу, быть может, только первый круг —и сдохну!Но сурово эдак тренер мне: мол, на-до, Федя, —Главно дело — чтоб воля, говорит, былак победе.

Воля волей, если сил невпроворот, —а я увлекся:Я на десять тыщ рванул, как на пятьсот —и спекся!Подвела меня — ведь я предупреждал! —дыхалка:Пробежал всего два круга — и упал, —а жалко!

И наш тренер, экс— и вице-чемпионОРУДа,Не пускать меня велел на стадион —иуда!Ведь вчера еще мы брали с ним с тоскипо банке —А сегодня он кричит: "Меняй конькиНа санки!"

Жалко тренера — он тренер неплохой, —ну и бог с ним!Я ведь нынче занимаюся борьбойи боксом, —Не имею больше я на счет на свойсомнений:Все вдруг стали очень вежливы со мной,и — тренер…

x x x

БродятПо свету людиразные,Грезят они о чуде —Будет или не будет!

Стук — и в этот вечерВдруг тебя замечу!

Вот это чудо.Да!

СкачетПо небу всадник —облако,Плачет дождем и градом, —Значит, на землю надо.

Здесь чудес немалоЕсть — звезда упала.

Вот и чудо.Да.

Знаешь!Я с чудесами —запросто…Хочешь, моргни глазами —Тотчас под небесами!

Я заклятье знаю,Ну скажи: «Желаю!»

Вот и чудо.Да!

x x x

Вот и настал этот час опять,И я опять в надежде,Но… можешь ты — как знать! —Не прийти совсем или опоздать!

Но поторопись, постарайся прийти и прийти без опозданья,Мы с тобой сегодня обсудим лишь самую главную тему из тем.Ведь пойми: ты пропустишь не только час свиданья —Можешь ты забыть, не прийти, не прийти, опоздать насовсем.

Мне остается лишь наблюдатьЗа посторонним счастьем,Но… продолжаю ждать —Мне уж почти нечего терять.

Ладно! Опоздай! Буду ждать! Приходи! Я как будто не замечу.И не беспокойся — сегодня стихами тебе не надоем!Ведь пойми: ты пропустишь не только эту встречу —Можешь ты забыть, не прийти, не прийти, опоздать насовсем.

Диктор давно уж устал желатьЛюдям спокойной ночи.Парк надо закрывать,Диктор хочет спать, а я буду ждать.

Ничего, что поздно, я жду. Приходи, я как будто не замечу,Потому что точность, наверное, — свойство одних лишь королей,Ведь пойми: ты пропустишь не просто эту встречу!..Так поторопись, я ведь жду, это нужно, как можно скорей!

x x x

Экспресс Москва — Варшава, тринадцатое место, —В приметы я не верю — приметы ни при чем:Ведь я всего до Минска, майор — всего до Бреста, —Толкуем мы с майором, и каждый — о своем.

Я ему про свои неполадки,Но ему незнакома печаль:Материально — он в полном порядке,А морально… Плевать на мораль!

Майор неразговорчив — кончал войну солдатом, —Но я ему от сердца — и потеплел майор.Но через час мы оба пошли ругаться матом,И получился очень конкретный разговор.

Майор чуть-чуть не плакал, что снова уезжает,Что снова под Берлином еще на целый год:Ему без этих немцев своих забот хватает, —Хотя бы воевали, а то — наоборот…

Майор сентиментален — не выдержали нервы:Жена ведь провожала, — я с нею говорил.Майор сказал мне после: "Сейчас не сорок первый,А я — поверишь, парень! — как снова пережил".

x x x

При всякой погоде —Раз надо, так надо —Мы в море уходимНе на день, не на два.

А на суше — ромашка и клевер,А на суше — поля залило, —Но и птицы летят на Север,Если им надоест тепло.

Не заходим мы в порты —Раз надо, так надо, —Не увидишь Босфор ты,Не увидишь Канады.

Море бурное режет наш сейнер,И подчас без земли тяжело, —Но и птицы летят на Север,Если им надоест тепло.

По дому скучаешь —Не надо, не надо, —Зачем уплываешьНе на день, не на два!

Ведь на суше — ромашка и клевер,Ведь на суше — поля залило…Но и птицы летят на Север,Если им надоест тепло.

Прощание

Корабли постоят — и ложатся на курс, —Но они возвращаются сквозь непогоды…Не пройдет и полгода — и я появлюсь, —Чтобы снова уйти на полгода.

Возвращаются все — кроме лучших друзей,Кроме самых любимых и преданных женщин.Возвращаются все — кроме тех, кто нужней, —Я не верю судьбе, а себе — еще меньше.

Но мне хочется верить, что это не так,Что сжигать корабли скоро выйдет из моды.Я, конечно, вернусь — весь в друзьях и в делах —Я, конечно, спою — не пройдет и полгода.

Я, конечно, вернусь — весь в друзьях и в мечтах, —Я, конечно, спою — не пройдет и полгода.

x x x

Быть может, о нем не узнают в стране,И не споют в хоралах, —Он брал производные даже во сне,И сдачу считал в интегралах.

Но теория вероятности —Вещь коварная, как США.У него одни неприятности,А приятностей — ни шиша!

Песня о сентиментальном боксере

Удар, удар… Еще удар…Опять удар — и вотБорис Буткеев (Краснодар)Проводит апперкот.

Вот он прижал меня в углу,Вот я едва ушел…Вот апперкот — я на полуИ мне нехорошо!

И думал Буткеев, мне челюсть кроша:И жить хорошо, и жизнь хороша!

При счете семь я все лежу —Рыдают землячки.Встаю, ныряю, ухожу —И мне идут очки.

Неправда, будто бы к концуЯ силы берегу, —Бить человека по лицуЯ с детства не могу.

Но думал Буткеев, мне ребра круша:И жить хорошо, и жизнь хороша!

В трибунах свист, в трибунах вой:«Ату его, он трус!»Буткеев лезет в ближний бой —А я к канатам жмусь.

Но он пролез — он сибиряк,Настырные они, —И я сказал ему: "Чудак!Устал ведь — отдохни!"

Но он не услышал — он думал, дыша:Что жить хорошо, и жизнь хороша.

А он все бьет — здоровый, черт! —Я вижу — быть беде.Ведь бокс не драка — это спортОтважных и т. д.

Вот он ударил — раз, два, три —И… сам лишился сил, —Мне руку поднял рефери,Которой я не бил.

Лежал он и думал, что жизнь хороша,Кому хороша, а кому — ни шиша!

x x x

Проходят годы, прожитые всеми,Но не у всех один и тот же срок.Когда сказал: а вот, мол, в наше время, —То это значит, что подвел итог.

Вот! В наше время все было не так —По другим дорогам мы ходили.В наше время все было не так —Мы другие слова говорили…В наше время все было не так.

Мы не всегда чем старше, тем мудрее,Но почему-то — сразу не поймешь —Мы часто вспоминаем наше время,Когда ругаем нашу молодежь.

Да! В наше время все было не так —По другим дорогам мы ходили.В наше время все было не так —Мы другие слова говорили…В наше время все было не так.

Конечно, неизбежно повторенье.Но сетуя на тех, кто слишком юн,И часто говоря: «Вот в наше время…»Мы вспоминаем молодость свою.

Нет! В наше время все было и так —Мы по тем же дорогам ходили.В наше время бывало и так —Мы и те же слова говорили…В наше время бывало и так.

Гитара