Олег Юрьев - Стихи и хоры последнего времени Страница 12

Цыганская полевая кухня

Ложки и плошки дрожат-дребезжат,Глина и сало исходят парáми,Ужас с дороги бегущих ежатВ черное небо уходит шарами.

В ночь виноградную катит возок,Парой цикад запряженный с зарею,Узок проезд и разнуздан вязок,Где я последнюю шкурку зарою.

Сало скворчит на ходу, на лету,Сколько еще до французской границы?Дым виноградный течет в темноту,Тихо скрипят на вожжах рукавицы.

Природа осени

…И пугливый кабан —Пустотелых лесов господин…

В лесах зеленых золотыху белки мертвой лыс затылок,и мертвый лис на свой салтыкползет на косточках застылых.Ему навстречу, бел и волгл,но лоб прожарен, как оладья,выходит из оврага волк,наискосок глазами глядя.А мертвый ласковый кабанприльнул к реке кровавым боком,и снулой щуке по губаммазнуло в омуте глубоком.Mедведь-мертвец гремит кольцомсредь запахов не мировейных,и мертвый человек лицомложится к белке в муравейник.

О сарыче

Кто в облаке живет, повисшем над холмами,Чей в слюдяном окне смутнеется ночник? —Не желтый ли сарыч с заточкою в карманеИ оловом перстней на кулаках ножных?

В зависшем облаке себе устроил дом он,Где с сарычихою они вдвоем молчат,И лишь сквозь трубочку услышать можно гомонВ пуху растерзанном дрожащих сарычат.

Песенька

НЕ́ЩЕЧКО.

1. Нечто, что-то, кое-что (обл., устар.). <…>

2. в знач. сущ., ср. Дорогой предмет, сокровище, любимое существо (разг., фам.).<…>

Не казнись, не кручинься ты, нещечко,Я и сам почти не казнюсь…Я скажу тебе начисто нещечко,Когда я приснюсь.

Будут полные щеки заплаканы,Как тогда, на том берегу.И у книги страницы повырваны и оторваны клапаны,Но я ее и там берегу.

Новый гоп со смыком

В черной баночке винаТишина серебрянаИ по кантику под вдохКислый ходит холодок.

Ой ты русское вино,Я не пил тебя давно,Хладный дух не выдыхалОт поднёбных полыхал,

Не засасывал грибца[6],Не кусал от голубца,Не хлебал горячий суп,Потому что был я глуп,

Не впивался в холодец,Так как был не молодец,Был я, бедный, трусоват,Зажигал на сорок ватт.

Но я больше не боюсь,Перед смертью похмелюсь,Как со Смыком древний Гоп,И пойду ложиться в гроб.

Босоногий голеганДесять девок залягал [7],А самую лучшуюЯ этой песней мучаю.

Ты не плачь, не плачь, жена,Елочка наряжена.Елочка наряжена,Рюмочка налажена.

В этой рюмочке винаТемнота разрежена,Так пригуби же за АленькойСвой стаканчик маленькой.

Ты не плачь, не плачь, жена,Это все моя вина,Но пока я весь живойПод звездой сторожевой,

Под звездой сторожевой,Под луной оранжевойИспускаю тихий крик,Будто с Гопом древний Смык.

Владимирский сад

Я был когда-то маленький,Насупленный и хороший,С Кузнечного рынка валенки,Из ДЛТ галоши.

Во лбу шаровидной ушаночкиКрасной Армии звезда,А за спиною саночки,Всё едущие не туда.

Я шел гулять во Владимирский садСквозь ограды пролом с Колокольной,В этот сад не смеет зайти снегопадИ уличный свет малахольный.

И нагло моргающий свет площаднойОстанавливается перед решеткой,И все пахнет неместной ночной тишинойИ счáстливой тьмою нечеткой.

Там сугробы немы, там деревья слепы,Но меня туда больше не тянет —Там заделан пролом, там гуляют попы.Больше нет его… но и меня нет…

Коробочка

Здравствуй, коробочка рейнской сожженной зимы!..

Птица-воробушка не выбегает из тьмы,Страшная птица-воробушка пулей тебя стережет,Ходит по кругу, косо глядит, клю́ет снежок-творожок,Правое, левое выворачивая плечо.

Паяна-клеена крыжечка и зáлита чем-то еще,Паяна-клеена, чем-то еще залитá,Но трогать не велено… да какие уж там золота?

Раз мне дозволили: что уж там, нá, посмотри.

Полупрозрачные лица смутно ходили внутри,Сыро и смутно светилась полупрозрачная тьма.

Хватит, – буркнула птица. – Не то скосопыришь с ума!

Новый год в зоопарке и над

бродский тучный – за тучей в засаде —сеет перхоть на волглый карниз

обезьянка поет в зоосадекаучуковым личиком вниз

в протекающих круглых галошахпляшет чертом жираф по двору

сыплет солнечный мелкий горошекаронзон в золотую дыру

лиска крутит по клетке коленабудто заяц она или бес

ну а вы – что вы шлете нам ленаиз высоких и черных небес

Январские ямбы

Горит воздушная водаВ ночных фонариках летучих:Они туда, они сюда,Пока не пыхнут в низких тучахИ не исчезнут без следа.

Мы вышли рано, на заре:Вода воздушная горелаПунктирной сетью на горе,Луна, как плоский глаз мингрела,Не освещала и не грела,И море пело на заре.О чем, скажи мне, море пело?Об августе? о январе?

О январе.

На поле брани. Ария

Подымается протяжноВ белом саване мертвец,Кости пыльные он важноОтирает, молодец.С чела давнего хлад веет,В глазе палевый огонь,И под ним великой конь.

Уже все умерли, как оглядеться…Пред кем гордиться тебе, гордец?Где голос трубный? где грандецца?Где сокрушение сердец?

Лежат навалены, в коротких юпочках,И стынут волосы на голых бутылках ног.Перья веют на шлемах разрубленных,Вóроны щиплют лавровый венок.Где голос трубный? где грандецца?Где сокрушение сердец?Лишь запах трупный, куда ему деться,И конь великий, молодец!

Лежат навалены, все смертью спешены,Лишь ты – и конь, сирота-горбунок!И перья веют на шлемах разрубленных,И вóроны щиплют лавровый венок.И все уже умерли, и чем тут гордиться?Один остался ты, молодец!Где голос трубный? где грандецца?Где сокрушение сердец?

* * *

Сойти придется всем – а мне скорее, чем многим, —По льдом оглýшенным мосткам четвероногимВ ночную лодочку, что снегом всклень полнаИ ледяной луной, но, кажется, без дна.

Брести придется всем – и мне не хуже прочих —По речке ледяной, средь рыб чернорабочих,Глазами лупающих в сорной темноте.И звезды в высоте, но, кажется, не те.

Хор на прощанье

Кто ты, товарищ бессонный, ночной,вздыбленный дым у стены зоопарка?Кто ты, на полой подушке свечнойльнущая к стеклам ночная товарка?

– Липа и дуб потрясают мошной,но не собрать им на прощанье подарка.

Кто ты, бессонная тень за углом,тенью на полой простынке, на белой?Кто ты, засвеченный снег за стекломкомнаты круглой, заиндевелой?

– Спит человек за наклонным столом —без липовых рваных и без жёлуди прелой.

Кто-то на росстанях машет рукой,кто-то вопит над трехцветной рекой,прижав треугольные ушки,кто-то пылит в заголенном окне,кто-то выбрасывает во снеполушки из-под подушки.

– Липа и дуб подставляют мошны.– Кто-то влетает во тьму, как в ножны.

Что ты, бессонная совка-сова,что ты на росстанях ухаешь адом?Чьи ты в ночи повторяешь слова,девка-сорочица над зоосадом?

– Тьма и река различимы едва,шопот и шорох осыпаются рядом.

Что ты, бессонный, во сне увидал,что ты сквозь сон услыхал, непробудный?Долго ли свет твой в окне увядал?Горько ли гаркал твой филин простудный?

– Встал человек, и простился, удал,с совкой бессонной и сорочицей чудной.

Что-то на росстанях крутится тьма,что-то летит через реку чума,чтобы спрятаться в дубе и липе.Что-то вопит над зверинца стеной —голос свободный, прощальный, родной —пенье воронье, вóпленье выпи.

– Белая птица летит в колесе.– Все ли простились? Нет, как будто не все.

Раздел четвертый