На стихи не навесишь замки - Инна Ивановна Фидянина-Зубкова Страница 12

то в окно пустое глядела.

А жизнь как-то не торопилась

отвечать на «Ты б отпустила!

и не мучила ежедневно

своим временем верным».

А ведь лет было мне — середина.

Я у неба просила:

нет и не смерти даже,

а чтоб старость была покраше.

Но с чего бы ей быть покраше,

когда юность босая машет,

а невесёлая зрелость

кивает на дом, там серость

и полный таз мыла:

«Ты не все углы перемыла!»

И этот круг бесконечный

раны мои не залечит,

боли мои не залижет.

Огонь в печурке всё ближе:

«Кушай, родная, и пей,

нету судьбы добрей,

чем твоя одинокая,

такая, как яма, глубокая!»

То грязь на дворе, то простуда

Когда жизнь похожа на клетку,

это не шутки, детка,

это со всех сторон клетка,

и снаружи мир не менее страшен

в чёрно-белый цвет перекрашен:

там на ветке синице

никак не сидится,

журавлю не летается,

а убийцам не кается;

прошлое с будущим перемешалось,

настоящее не отзывалось,

и вокруг тишина.

Ты искала себя сама.

Не находила.

В тёплый угол свой уходила

и там зачем-то рыдала.

Чего тебе было мало?

Что пропало, то и пропало,

не подберёшь, не склеишь,

дыханьем не отогреешь.

Вот и ходи теперь с богом

всё одним и тем же порогом.

Ключ у тебя с собой,

им свою хатку закрой,

да и сиди в ней тихо:

не пролетит ли лихо,

ворон ли не прокарчет,

дитя ли где не заплачет.

Тебе нет до этого дела,

ты выйти на улицу не захотела,

тебе мир за околицей страшен:

в черный цвет разукрашен.

А выйти когда-нибудь да придётся:

шаг, другой и нога разойдётся,

размашутся руки,

от величайшей скуки

раскричится голова

и пошла, пошла, пошла

на «вы» одна-одинёшенька!

Какая же дева хорошенькая

в пустой квартире томится!

Спи родная, пусть тебе снится

море, берег да оберег —

твой родной человек

и с ним настоящая дружба,

если он тебе нужен.

Что ж, выбор за ней. Иль за вами.

А я подожду, когда свалит

цвет черно-белый отсюда.

То грязь на дворе, то простуда.

Плач девицы

— Ой, одна я у маменьки,

одна-одинёшенька я у папеньки,

никто меня замуж не берёт:

никто в наши ворота не пролезает!

— А широки ли ворота?

— Папанька сделал для кота.

Ой, несчастная я, горемычная!

— К горю мы привычные!

— Да кто это лезет,

кто плакать мне мешает?

— Сосед твой Мишаня!

— Я соседей с малых лет не видала,

маманя гулять не пускала.

А страшной ты сам али нет?

— Пригож собой, пока что не дед.

— Ой, жизнь моя нескладная,

гори она неладная!

А замуж ты меня, Мишаня, возьмёшь?

— Через забор ко мне сиганёшь?

— А зачем мне через забор сигать?

— По другому мне тебя не забрать!

— Ой-о-ой, ведь папанька будет ругаться,

а маманька по полу кататься!

Уходи-ка подальше Михайло,

моего деда не видел ты хайло!

— Тьфу на тебя, дура деревенская!

— Ой да несчастная я, честная!

И зачем бог мучился:

делал меня мученицу?

Пойду-ка, утоплюсь я в корыте.

— Голову свою не простудите!

— Да кто ж это опять мне плакать мешает?

— Борька-хряк с корыта вещает!

Тьфу на тебя, Борька, сто раз тьфу!

— Доплюёшься, замуж не возьму!

Плач девы красной

— Что ты, дева красная, плачешь?

— Злые недруги надругались.

Злые недруги надругались,

они со мной целовались,

они со мной миловались,

но я была безучастная,

у меня ведь горе ненастное,

горе такое большое,

всеобщее горе, людское:

то мор, то голод, то дети

не слушаются. И плети

даже не помогают.

Уж которые розги ломают

об граждан приставы эти!

А мы всё бродим, как Йети,

и песни поём дурные.

— А недруги то холостые,

те, которые целовались?

— Я с ними больше не знаюсь,

я им и вовсе не верю.

Я открываю двери,

а там писем целая куча.

Как рассказать получше?

Каждый в тех письмах хочет

в ответ получить мой почерк

с коротким ответом «да».

Но говорю я себе: никогда

не пойду за недругов замуж!

Потому как в пропасти канут

все земные народы.

Таков вердикт у природы!

И не надо меня жалеть,

на Луну хочу улететь.

Ходят слухи, там дети послушны

и приставы бродят ненужны.

А природа, так та, королева,

лунных жителей пожалела

и ни топит, ни мочит, ни жжёт,

а лелеет и бережёт!

— Эх, ты б замуж пошла за меня?

— А ты кто таков? Ну да.

— Беги тогда, девка, за мамкой,

пусть та приготовит санки.

Увезу я тебя на Чукотку.

А родителям вышлем фотку:

их дочь, куча внуков, хибара.

А что ж ты хотела, родная?

— Ой, ничего не хотела,

ведь внутри всё кричит: перезрела!

Увези меня, милый, отсюда,

клянусь, про Луну я забуду.

А приставы есть там?

— А как же!

У каждого галстук наглажен,

и ждут от тебя письма

с коротким ответом «да»!

Как я замуж выходила

Собралась я замуж, однако.

Зачесалась у бати срака:

— Доню, денег нет на это дело,

а с чего ты замуж захотела?

— Тятенька, пора бы, лет мне много,

вон Колян стоит возле порога.

— Ты скажи-ка своему Коляну:

пусть он свадебку сам и играет!

— Ну, папанечка, спасибо за подмогу!

— Извиняйте, доню, я не могу.

Я к маманьке (та у печки):

— Надо б замуж выйти вашей дочке!

Мать поварёшку лизнула,

как-то странно на меня взглянула:

— Ты б пошла, дровишек наколола.

— Мама, у порога стоит Коля!

— Правильно, пусть Коля и наколет;

а ведь замуж, донь, никто и не неволит.

— Да хочу я замуж, вы поймите!

Вы к Коляновым родителям сходите.

Что ж, попёрлись наши к родичам Коляна.

Также странно на меня смотрела его мама,

у отца его чесалась тоже срака,

в огород послал нас за бураком.

Хошь не хошь, а свадьба состоялась!

Я столы накрывала, старалась

и за водкой бегала с Коляном,

низко кланялись мы папам, мамам.

На гармошке я сама играла,

песни деревенские орала.

А как выпила, пошла я, девки, в поле.

Замуж ведь никто и не неволит!

Когда совесть с планеты ушла

Я проснулась и поняла:

совесть с планеты ушла,

совести больше нет,

закрылась она на обед,

в синем море купается,

а людьми и вовсе не знается,

в чаще сидит иль на небе.

И пока наши мысли о хлебе,

о домах, о яхтах богатых,

совесть ушла виновато

и больше уже не вернётся.

Она над нами смеётся

где-то в чужих мирах.

Вот я сижу