Лучше всех, или Завоевание Палестины. Часть 4. Второзаконие. Поэтическое прочтение - Валерий Белов Страница 12

Любой ценой решив спастись, от бега парясь,

Ты над собой не распусти дырявый парус.

Взирая на убитых ряд в висок и в темя,

Не думай, где достать лопат. Без эпидемий,

Без смрада, бьющего в лицо, ты обойдёшься,

Когда на землю праотцов своих вернёшься.

Господь могильщика хранит, нявс звёздный китель.

Ему левит как замполит и жрец-хранитель

Народу скажет: Бог за нас! Явим отвагу!

И зачитает всем приказ: Назад ни шагу!

Вперёд погонит храбреца не без успеха,

Штыком направит беглеца обратно в пекло.

Все мелочи предусмотрел завоеватель,

Огромные права имел жрец-надзиратель.

Военкомат забраковать мог кого хочешь

Из тех, кто рвался разорвать туземцев в клочья.

Вручит повестки военком сынам всем разом

И скажет: Кто построил дом где сектор Газа,

Но до сих пор не обновил свои хоромы?

Тебе здесь нечего ловить, иди до дома

Через овраги и ковыль гуляй не хромый,

Пока другой не обновил твои хоромы…

Кто виноградник посадил, корпел, старался,

Но до сих пор вином своим не обпивался? -

В свой край богатый поспеши без дырки в почках,

Пока сосед не осушил в подвале бочки…

С женою обручён кто здесь, но взят служилый

Так быстро, что в кровать залезть к ней не сложилось?

Даёт отсрочку наш Отец доделать дело,

Чтоб смог обрезанный боец потискать тело.

Свой род пусть множит с молодой он без препоны,

А то придёт потом домой с обрезом полным.

От мысли, как герой живёт без обжиманцев,

Тоскою смертною проймёт всех новобранцев…

Тот, кто труслив и от врага прочь убегает,

Пусть ополченье ренегат не разлагает,

Пример не подаёт другим, не ранит в сердце,

Раз некуда отважным им из строя деться…

Кто от природы духом слаб и малодушен

Насиловать строптивых баб кишкой не сдюжит -

Тот пусть обратно в тыл спешит, Аника-воин.

В великой армии служить он не достоин…

Сам Иегова поведёт в бой эскадроны,

На этот случай у него свои законы:

Когда ты город обложил без преференций,

Мир осаждённым предложи, как даме сердце.

Откроет пред тобою враг свои ворота.

Неравный состоится брак не по расчёту.

Когда взойдёшь ты на крыльцо как победитель,

Не плюй поверженным в лицо, пройди в обитель.

На побеждённых посмотри как слон на моську.

Широким жестом разверни свою авоську.

Что съесть не в силах, надкуси, оставь на память,

В натуре что не унести возьми деньгами.

Сверх меры город не тирань, условья ваши -

Пусть побеждённый платит дань, на всех нас пашет.

Ярмо на шею водрузи послушным гоям,

Но свыше меры не грузи, оставь в покое.

Пусть к солнцу задницей стоят средь грядок мирных

И слишком много не трендят про нас любимых…

Когда же, волк, с тобой на мир не согласится,

Осадой, голодом мори его волчицу,

Экономической души его блокадой,

Ворваться в город не спеши под камнепадом.

Когда всех крыс они дожрут, собак и прочих,

От рези с коликой редут ослабнет очень.

На непокорных Бог пошлёт понос и рвоту,

Вам перебежчик отопрёт тайком ворота.

С мечом в руке, с огнём в груди и в эйфории

На ослабевших напади, от дизурии.

Ворвёшься в город, лиходей-завоеватель,

Всех мужиков в нём перебей, детей оставь ты

В живых, а с ними женщин, скот… (С большою клизмой

Веди поверженный народ к феодализму.

Промой заблудшим, сын, мозги до основанья,

Дай грамоту, чтобы могли читать Писанье.

Чуть-чуть народы отдохнут от ксенофобий,

Когда к язычникам придут Кирилл, Мефодий…

Но там, где рубятся концы — не до приличий…)

А что там говорят жрецы? Да, как обычно:

Добычей пользуйся врагов, пируй победу,

У самых дальних берегов оставь полпредов.

Под корень всех не вырезай в местах лишь в дальних,

Но ближе кто — уничтожай как секс анальный,

Души единой не оставь, карай злодеев…

Окрысился Бог неспроста на аморреев,

Народы прочие на ев ему как жабы,

Когда от их порочных дев пойдут арабы.

Не захотят они потом переродиться,

Расстаться с первобытным злом, в ярме трудиться…

Нарисовались — не стереть, так хоть уменьшить.

И нечего тебе жалеть детей и женщин!

От города оставив труп, ослабь подпругу,

Не вырубай, мой лесоруб, леса в округе.

Ведь дерево не человек, корнями крепко

Оно вросло, ему свой век не плавать щепкой.

Его не выгнать из норы как вепря с воем.

Так не тупите топоры вы об секвойи.

(Росли у Иордана вод дубы и пихты,

Но были пущены в расход лесов реликты.

Провидели не наугад года и сроки,

За флору с фауной всегда дрались пророки.

Про плевела и семена вещали с кручи,

Хотя случались времена для дел покруче).

За дерево, чей сладкий плод годится в пищу,

Наш притязательный Господь особо взыщет.

Лес строевой губить нельзя, но тем не мене,

Руби стволы, чтоб в город взять на укрепленья.

(За экологию Гринпис радеет крайне,

Наш Отче-антиглобалист с ним солидарен.

От фирм и прочих на паях контор дочерних

Земля стареет на глазах, лысеет череп.

За чёрных лесорубов Бог с нас снимет стружку,

Без гроба мы загоним в гроб свою старушку.

На укрепленья изведём леса и доски

И хоронить её снесём в одной авоське.

За мир, очищенный от пихт, в порыве мести

На той авоське нас самих Господь повесит).

А что касается мальцов, что не убили,

Они ответят за отцов, как будут в силе…

Что нужно дерево рубить под самый корень -

Так выполняют "Не убий!" жрецы в законе.

Глава 21. Мир от толстосумов спасёт красота

В земле благодатной, представьте картину,

Вдруг найден убитый, лежит на жаре,

Преставился по неизвестной причине,

А может замёрз, ведь февраль на дворе.

(Год круглый там яркое солнце сияет

И не выпадает там снег никогда,

Но если у нас очень жарко бывает,

То значит и их достают холода).

Короче, лежит труп ногами к востоку

И от удивленья глаза закатил -

За что обошлись с ним так люди жестоко?

Притом неизвестно, кто парня убил.

На случай такой в Книге