Алексей Константинович Толстой - Стихотворения и поэмы Страница 13

* * *

Слеза дрожит в твоем ревнивом взоре,О, не грусти, ты все мне дорога,Но я любить могу лишь на просторе,Мою любовь, широкую как море,Вместить не могут жизни берега.

Когда Глагола творческая силаТолпы миров воззвала из ночи,Любовь их все, как солнце, озарила,И лишь на землю к нам ее светилаНисходят порознь редкие лучи.

И порознь их отыскивая жадно,Мы ловим отблеск вечной красоты;Нам вестью лес о ней шумит отрадной,О ней поток гремит струею хладнойИ говорят, качаяся, цветы.

И любим мы любовью раздробленнойИ тихий шепот вербы над ручьем,И милой девы взор, на нас склоненный,И звездный блеск, и все красы вселенной,И ничего мы вместе не сольем.

Но не грусти, земное минет горе,Пожди еще, неволя недолга —В одну любовь мы все сольемся вскоре,В одну любовь, широкую как море,Что не вместят земные берега!

* * *

Я вас узнал, святые убежденья,Вы спутники моих минувших дней,Когда, за беглой не гоняясь тенью,И думал я и чувствовал верней,И юною душою ясно виделВсё, что любил, и всё, что ненавидел!

Средь мира лжи, средь мира мне чужого,Не навсегда моя остыла кровь;Пришла пора, и вы воскресли снова,Мой прежний гнев и прежняя любовь!Рассеялся туман и, слава богу,Я выхожу на старую дорогу!

По-прежнему сияет правды сила,Ее сомненья боле не затмят;Неровный круг планета совершилаИ к солнцу снова катится назад,Зима прошла, природа зеленеет,Луга цветут, весной душистой веет!

* * *

О, не спеши туда, где жизнь светлей и чище                        Среди миров иных;Помедли здесь со мной, на этом пепелище                        Твоих надежд земных!

От праха отрешась, не удержать полета                        В неведомую даль!Кто будет в той стране, о друг, твоя забота                        И кто твоя печаль?

В тревоге бытия, в безбрежном колыханье                        Без цели и следа,Кто в жизни будет мне и радость, и дыханье,                        И яркая звезда?

Слиясь в одну любовь, мы цепи бесконечной                        Единое звено,И выше восходить в сиянье правды вечной                        Нам врозь не суждено!

Мадонна Рафаэля

Склоняся к юному Христу,Его Мария осенила;Любовь небесная затмилаЕе земную красоту.

А он, в прозрении глубоком,Уже вступая с миром в бой,Глядит вперед – и ясным окомГолгофу видит пред собой.

* * *

Дробится, и плещет, и брызжет волна            Мне в очи соленою влагой;Недвижно на камне сижу я – полна            Душа безотчетной отвагой.

Валы за валами, прибой и отбой,            И пена их гребни покрыла;О море, кого же мне вызвать на бой,            Изведать воскресшие силы?

Почуяло сердце, что жизнь хороша,            Вы, волны, размыкали горе,От грома и плеска проснулась душа,            Сродни ей шумящее море!

* * *

Не пенится море, не плещет волна,            Деревья листами не двинут,На глади прозрачной царит тишина,            Как в зеркале мир опрокинут.

Сижу я на камне, висят облака            Недвижные в синем просторе;Душа безмятежна, душа глубока,            Сродни ей спокойное море.

* * *

Не брани меня, мой друг,Гнев твой выразится худо,Он мне только нежит слух,Я слова ловить лишь буду.Как они польются вдруг,Так посыпятся, что чудо, —Точно падает жемчугНа серебряное блюдо!

* * *

Я задремал, главу понуря,И прежних сил не узнаю;Дохни, Господь, живящей бурейНа душу сонную мою.

Как глас упрека, надо мноюСвой гром призывный прокати,И выжги ржавчину покоя,И прах бездействия смети.

Да вспряну я, тобой подъятый,И, вняв карающим словам,Как камень от удара млата,Огонь таившийся издам!

* * *

Горними тихо летела душа небесами,Грустные долу она опускала ресницы;Слезы, в пространство от них упадая звездами,Светлой и длинной вилися за ней вереницей.

Встречные тихо ее вопрошали светила:«Что ты грустна? и о чем эти слезы во взоре?»Им отвечала она: «Я земли не забыла,Много оставила там я страданья и горя.

Здесь я лишь ликам[10] блаженства и радости внемлю.Праведных души не знают ни скорби, ни злобы —О, отпусти меня снова, Создатель, на землю,Было б о ком пожалеть и утешить кого бы!»

* * *

Ты клонишь лик, о нем упоминая,И до чела твоя восходит кровь —Не верь себе! Сама того не зная.Ты любишь в нем лишь первую любовь;

Ты не его в нем видишь совершенства,И не собой привлечь тебя он мог —Лишь тайных дум, мучений и блаженстваОн для тебя отысканный предлог;

То лишь обман неопытного взора,То жизни луч из сердца ярко бьетИ золотит, лаская без разбора,Все, что к нему случайно подойдет.

* * *

Вырастает дума, словно дерево,Вроет в сердце корни глубокие,По поднебесью ветвями раскинется,Задрожит, зашумит тучей листиев.Сердце знает ту думу крепкую,Что оно взрастило, взлелеяло,Разум сможет ту думу окинути,Сможет слово ту думу высказать.А какая то другая думушка,Что́ ни высказать, ни вымерить,Ни обнять умом, ни окинути?Промелькнет она без образа,Вспыхнет дальнею зарницею,Озарит на миг душу темную,Много вспомнится забытого,Много смутного, непонятногоВ миг тот ясно сердцу скажется;А рванешься за ней, погонишься —Только очи ее и видели,Только сердце ее и чуяло!Не поймать на лету ветра буйного,Тень от облака летучегоНе прибить гвоздем ко сырой земле.

* * *

Тебя так любят все! Один твой тихий видВсех делает добрей и с жизнию мирит.Но ты грустна; в тебе есть скрытое мученье,В душе твоей звучит какой-то приговор;Зачем твой ласковый всегда так робок взорИ очи грустные так молят о прощенье,Как будто солнца свет, и вешние цветы,И тень в полдневный зной, и шепот по дубравам.И даже воздух тот, которым дышишь ты,Все кажется тебе стяжанием неправым?

* * *

Хорошо, братцы, тому на свете жить,У кого в голове добра не много есть,А сидит там одно-одинешенько,А и сидит оно крепко-накрепко,Словно гвоздь обухом вколоченный.И глядит уж он на свое добро,Все глядит на него, не спуская глаз,И не смотрит по сторонушкам,А знай прет вперед, напролом идет,Давит встречного-поперечного.

А беда тому, братцы, на свете жить,Кому Бог дал очи зоркие,Кому видеть дал во все стороны,И те очи у него разбегаются;И кажись, хорошо, а лучше есть,А и худо, кажись, не без доброго!И дойдет он до распутьица,Не одну видит в поле дороженьку,И он станет, призадумается,

И пойдет вперед, воротится,Начинает идти сызнова,А дорогою-то засмотритсяНа луга, на леса зеленые.

Залюбуется на божьи цветикиИ заслушается вольных пташечек.И все люди его корят, бранят:«Ишь идет, мол, озирается!Ишь стоит, мол, призадумался!Ему б мерить всё да взвешивать,На все боки бы поворачивать!Не бывать ему воеводою,Не бывать ему посадником,Думным дьяком не бывать ему,Ни торговым делом не правити!»

* * *

Кабы знала я, кабы ведала,Не смотрела бы из окошечкаЯ на молодца разудалого,Как он ехал по нашей улице,Набекрень заломивши мурмолку[11],Как лихого коня буланого,Звонконогого, долгогривого,Супротив окон на дыбы вздымал!

Кабы знала я, кабы ведала,Для него бы я не рядилася,С золотой каймой ленту алуюВ косу длинную не вплетала бы,Рано до свету не вставала бы,За околицу не спешила бы,В росе ноженьки не мочила бы,На проселок тот не глядела бы,Не проедет ли тем проселком он,На руке держа пестра сокола!

Кабы знала я, кабы ведала,Не сидела бы поздно вечером,Пригорюнившись, на завалине,На завалине, близ колодезя,Поджидаючи да гадаючи,Не придет ли он, ненаглядный мой,Напоить коня студеной водой!

Е.И.В. государыне императрице Марии Александровне

К твоим, царица, я ногамНесу и радость и печали,Мечты, что сердце волновали,Веселье с грустью пополам.

Припомни день, когда ты, долуСклонясь задумчивой главой,Внимала русскому глаголуСвоею русскою душой;

Я мыслил, песни те слагая:Они неведомо замрут —Но ты дала им, о благая,Свою защиту и приют.

Встречай же в солнце и в лазури,Царица, радостные дни,И нас, певцов, в годину буриВ своих молитвах помяни!

1858