Михаил Армалинский - Чтоб знали! Избранное (сборник) Страница 13

Как-то почта ей принесла программу курсов, предлагаемых в городском культурном центре. Ей бросилось в глаза объявление о курсах по обучению танцам живота. Сэнди подумала, что это было бы прекрасным применением её обширному животу. Курсы были недорогие и начинались через месяц. Сэнди записалась и стала мечтать, как она сможет привлекать мужчин своим искусством. Перед глазами стояли кадры из какого-то фильма, где «животная» танцовщица вызывала восторженные вопли мужского зрительного зала. Но чем ближе подходил день начала занятий, тем больше понимала Сэнди, что на неё нашло какое-то затмение – ну, кому и где она сможет продемонстрировать своё умение, да и не вызовет ли она отвращение своим животом вместо вожделенного желания. И в конце концов её обуял обыкновенный стыд показать своё тело.

Так что Сэнди решила потратить деньги, отложенные на курсы, на что-нибудь другое и купила себе красный шёлковый халат. Хоть полы его еле сходились на ней, Сэнди удавалось очертить талию, затянув пояс.

В один из дней Сэнди, как всегда, сидела у окна, поджидая почтальона. Он появился неожиданно и, поднимаясь по лестнице к двери, споткнулся и чуть не упал. Тут Сэнди впервые пришло в голову, что почтальон – мужчина, а не существо, разносящее почту. Он был бородат и с обширной лысиной, хотя ему было не больше сорока.

В почте были рекламы, и Сэнди подумала, что единственно, кто думает о ней, это те, кто хочет ей что-либо продать.

Была ещё открытка от подруги, которая сообщала, что она опять беременна. Сэнди представила её вздувшийся живот и сразу вспомнила лысину почтальона.

«А что, если с ним заговорить? – стала фантазировать Сэнди. – Нет, я не успею – он бросает письма и сразу уходит. Интересно, женат он или нет? А что, если пригласить его в дом? Нет, он откажется, небось торопится разнести все письма, чтобы скорей – к жене и деткам». Черт лица Сэнди не разглядела под густой бородой и гадала, обрезанный он или нет.

На следующий день она ждала почту с ещё большим нетерпением. Ко времени, когда он должен был появиться, Сэнди подкрасила глаза и губы, вышла во дворик со складным стулом и уселась с раскрытой книгой.

Подъехал почтальон на своём джипе и стал возиться, сортируя почту. Наконец он вывалился из машины с тяжёлой сумкой и, не глядя на Сэнди, стал подниматься к её дверям. «Добрый день», – крикнула она ему. «Добрый день», – буркнул он и зашагал к соседнему дому. У Сэнди было ощущение, будто она пришла на свидание, но никто не явился. И тут у неё мгновенно возник в голове план, будто она давным-давно подготавливала его, но скрывала от самой себя, дожидаясь, пока он станет совершенным и готовым для воплощения в жизнь.

На следующий день Сэнди утром пошла на почту и послала себе заказное письмо, вложив туда листок чистой бумаги. Ей сказали, что письмо может быть доставлено в тот же день. Придя домой, Сэнди устроила себе ранний обильный ленч, потом пошла в ванную и стала приводить себя в порядок – косметика сделала её лицо ярким. Потом Сэнди вспомнила, что надо почистить зубы. Она старалась не задеть помаду, но всё равно губы пришлось перекрасить. Она смотрела на себя в зеркало и видела не лицо, а лишь свои горячие глаза. Затем Сэнди покрыла ногти ярким лаком и с трудом сделала педикюр – очень мешал живот. Потом она подмылась, злясь на себя, что с этого надо было начинать, и тут же иронически говоря себе, что всё равно это ей не понадобится. Наконец она надела на голое тело свой новый красный халат и затянула покрепче пояс. Но полы халата она оставила полураспахнутыми, так, чтоб её огромная грудь ясно просматривалась. Сэнди села к окну и потянулась было за картофельными чипсами, но нашла в себе силы остановиться, чтобы не стереть помаду. Потом ещё одна идея сверкнула в её голове, и опять Сэнди удивилась, откуда она могла к ней явиться, – Сэнди стала играть пальцами со своими сосками, и они сразу зашевелились и стали чётко вырисовываться на шёлке халата.

И вот Сэнди увидела идущего по двору почтальона, который направлялся к её двери. Сэнди оцепенела в ожидании звонка. Всё ещё не веря своим ушам, Сэнди услышала его слабый звук и открыла дверь – перед ней стоял бородатый почтальон, держа в руке конверт.

– Вам заказное письмо, – сказал он мрачно.

– Заходите, пожалуйста, – произнесла Сэнди и подумала, что соски её, наверно, обмякли со страха, – ощущала она только колотящееся сердце.

Лысый почтальон переступил порог и протянул Сэнди квитанцию, на которой надо было расписаться. Беря из его руки квитанцию, Сэнди увидела его острый взгляд, но выражение лица было скрыто бородой. Она приложила квитанцию к стенке и расписалась. Поднятые руки высвободили её грудь ещё больше. Расписавшись, она протянула квитанцию почтальону, а он, передавая ей в обмен письмо, придержал его в своих руках. Сэнди удивлённо вскинула на почтальона глаза, и их взгляды совокупились.

– Очень хорошо наложена косметика, – произнёс почтальон, и в глубине бороды шевельнулась улыбка, так и не показавшая зубов.

– Спасибо, – в счастливом предчувствии сказала Сэнди.

– Ты дома одна? – спросил он и захлопнул за собой дверь ногой. Сэнди улыбнулась ему и кивнула головой. Он протянул руку и коснулся её груди. Почувствовав, что его рука уместна, он положил сумку с почтой на пол и сгрёб Сэнди в охапку. Борода кололась, как собачья шерсть. Сэнди высвободила губы и прошептала: «Пойдём в спальню». Однако, не расцепляя объятий, они повалились на ковёр в гостиной, не дойдя до спальни. Почтальон явно спешил – он только приспустил брюки. Сэнди же чувствовала себя победительницей, выталкивая языком изо рта его волосы и стараясь добраться до языка. Натянуть брюки заняло у него ещё меньше времени. «Он так торопится, – подумала Сэнди, – будто он работает не на обыкновенной доставке, а на срочной». Когда он ушёл, Сэнди вспомнила, что они даже не спросили имени друг друга. Она включила вибратор, но на этот раз не раскрыла «Плэйгёрл» – ей хватало свежих воспоминаний и живого запаха.

На следующий день, поджидая почтальона, она боялась, что он не захочет её, и все фантазии о том, как она без первой суматохи просмакует каждое движение, пойдут насмарку.

Сэнди особенно ясно прочувствовала, как прекрасно-тревожно жить ожиданием события, которое желаешь: это ожидание так заполняет твою жизнь, что всё прочее становится незаметным.

Вчера, когда мать пришла с работы и стала ворчать, что Сэнди сидит все дни дома и не ищет работу, Сэнди ничего не ответила, а днём раньше, перед приключением с почтальоном, из-за того же замечания матери разгорелся спор, который, даже утихнув, продолжал тлеть весь вечер. Мать плакала, кляня судьбу, отнявшую у неё мужа и наградившую её такой никчёмной дочерью. Сэнди зло огрызалась, запихивая в рот какую-то еду.

Теперь Сэнди приоткрыла дверь, чтобы облегчить решение для почтальона, если он заколеблется. Рисковать она не могла себе позволить, и Сэнди маячила у полураскрытой двери в своём огненном халате. Почтальон появился, и она раскрыла дверь шире, так что он не мог уже не заметить её. Он бросил письма в щель, и глаза их встретились.

– Хэлло, – позвала его Сэнди.

Почтальон не ответил, но вошёл в дверь.

«Теперь у нас много времени, – подумала она, – не надо расписываться в квитанции, не надо ждать, пока он решится ко мне прикоснуться». И действительно, почтальон прямо с порога схватил её за грудь.

– Как тебя зовут-то? – спросила Сэнди, улыбаясь его быстроте.

– Грег, – ответил он нехотя.

– А я – Сэнди.

– Ты что, всегда одна дома сидишь?

– Почти всегда. А ты совсем разденься.

– Нет, не могу, – отказался Грег, – мне спешить надо.

И он спешил, да ещё как. Но Сэнди не роптала – она уже давно призналась себе, что ей выбирать не приходится и нужно быть довольной тем, что посылает судьба.

– Хочешь встретиться вечером? – осмелилась предложить Сэнди, когда почтальон взялся за ручку двери.

Он оглянулся, посмотрел на неё как на зарвавшуюся нахалку и сказал:

– У меня жена и дети, да и как тебе могло такое в голову прийти?

Сэнди испугалась, что это может оттолкнуть его, и покорно пояснила:

– Да ты не подумай чего, я как для тебя лучше хотела, а мне так тоже хорошо.

– Ну, пока, – ухмыльнулся Грег.

Сэнди хотела сказать «До завтра», но вовремя сдержалась и сказала: «До свиданья».

Теперь Сэнди была небывало счастлива. Грег заходил почти каждый день, и эта регулярность была для неё чудом. В субботу мать обычно уезжала к своей незамужней подруге, и оставалось только воскресенье, которое Сэнди возненавидела ещё больше.

Однажды Сэнди наткнулась на статью в газете, в которой обсуждалась возможность перехода почты на два выходных – субботу и воскресенье. Это так взбесило Сэнди, что она написала гневные письма в почтовое управление и в газету. Ожидание ответов на эти письма составляло особое время в её жизни, когда жажда получения письма смешана со страхом перед его содержанием. Вскоре это волнение улеглось, так как она разуверилась, что ей ответят. Но больше ей не встречались упоминания о посягательстве на один из дней надежды и любви, да и Грег успокоил её, что до такой радости – быть выходным по субботам – ему не дожить.