Алексей Федорчук - Пикты и их эль Страница 13

Для юных жизнь – игрушка, Неведом им смерти страх, И честь я продать боюсь У сына на глазах. Пускай его свяжут слуги И бросят в пучину вод, Тогда скажу, хоть клятвой Связал меня народ».

И тотчас же ремнями Был связан юный сын, И на воздух его подняли, И бросили в глубь пучин. И море поглотило Его предсмертный крик, И один стоит над бездной Последний пикт – старик.

«Я правду говорил вам, Опасен мне был мой сын: Ведь юность ненадёжна, Не знавшая седин. Теперь напрасны пытки, И меч и жар огня, – Умрёт секрет напитка Здесь в сердце у меня».

Старшая Эдда. Гренландская песнь об Атли

Предыстория сюжета, в записи XIII века Перевод А.Корсуна, отрывок, строфы 20-27

20 Спросили, не хочет ли готов властитель золото дать, откупиться от смерти.

21 Гуннар сказал: «Пусть сердце Хёгни в руке моей будет, сердце кровавое сына конунга, острым ножом из груди исторгнуто».

22 Вырвали сердце у Хьялли из рёбер, на блюде кровавое подали Гуннару.

23 Гуннар воскликнул, владыка дружины: «Тут лежит сердце трусливого Хьялли, это не сердце смелого Хёгни, – даже на блюде лёжа, дрожит оно, – у Хьялли в груди дрожало сильнее!»

24 Вождь рассмеялся –

страха не ведал он, – когда грудь рассекли дробящего шлемы и сердце на блюде подали Гуннару.

25 Гуннар сказал, славный Нифлунг? «Тут лежит сердце смелого Хёгни, это не сердце трусливого Хьялли, оно но дрожит, лёжа на блюде, как не дрожало и прежде, в груди его!

26 Атли, ты радости так не увидишь, как не увидишь ты наших сокровищ! Я лишь один, если Хёгни убит, знаю, где скрыто сокровище Нифлунгов!

27 Был жив он – сомненье меня донимало, нет его больше – нет и сомненья: останется в Рейне раздора металл, – в реке быстроводной асов богатство! Пусть в водах сверкают вальские кольца а не на руках отпрысков гуннских!»

Рассказ о спрятанном оружии

Константин Симонов, 1936

Им пятый день давали есть Солёную треску. Тюремный повар вырезал Им лучшие куски – На ужин, завтрак и обед По жирному куску Отборной, розовой, насквозь Просоленной трески.

Начальник клялся, что стократ Сытнее всех его солдат Два красных арестанта В его тюрьме едят. А если им нужна вода, То это блажь и ерунда: Пускай в окно на дождик, Разиня рот, глядят.

Они валялись на полу, Холодном и пустом. Две одиночки дали им, Двоим на всю тюрьму, Чтоб в одиночестве они Припомнили о том, Известном только им двоим И больше никому...

А чтоб помочь им вспоминать, Пришлось топтать их и пинать, По спинам их гуляли Дубинки и ремни, К ним возвращалась память, но Они не вспомнили одно: Где спрятано оружье – Не вспомнили они.

Однажды старшего из них Под вечер взял конвой. Он шёл сквозь двор и жадным ртом Пытался дождь глотать. Но мелкий дождик пролетал, Крутясь над головой, И пересохший рот не мог Ни капельки поймать.

Его втолкнули в кабинет. – Ну как, припомнил или нет? – Спросил его начальник. А посреди стола, Зовя его ответить «да», Стояла свежая вода За ледяною стенкой Вспотевшего стекла.

Сухие губы облизав, Он выговорил: – Да, Я вспомнил. Где-то под землёй Его зарыли мы, Одно не помню только: где? – А чёртова вода Над ним смеялась со стола Начальника тюрьмы.

Начальник, прекратив допрос, Ему стакан воды поднёс К сухим губам вплотную И... выплеснул в окно!

– Забыл? Но через пять минут Сюда другого приведут. Не ты, так твой товарищ Припомнит все равно! Начальник вышел. Арестант Услышал скрип дверной, И в дверь ввалился тот, другой, Оковами звеня.

Со стоном прислонясь к стене Распухшею спиной, Он прошептал: – Я не могу... Они ведь бьют меня... Я скоро сдамся, и тогда Язык мой сам подскажет «да»... Я знаю: в сером доме, В подвале, в глубине...

– Молчи! – Ещё молчу... пока... – А двери скрипнули слегка, И в них вошёл начальник: – Ну, кто ж расскажет мне?

И старший арестант шепнул С усмешкою кривой: - Черт с ним, с оружьем! Все равно Дела к концу идут. Я все скажу вам, но пускай Сначала ваш конвой Того, другого, уведёт: Он будет лишним тут. –

Солдаты, отодрав с земли Того, другого, унесли, Локтями молча тыча В его кричащий рот. Тот ничего не понял, но Кричал и рвался; все равно Он знал, что снова будут Бить в ребра и в живот.

– Кричит! – заметил арестант И, побледнев едва, За все, что выдаст, попросил Себе награды три: Стакан воды сейчас же – раз, Свободу завтра – два, И сделать так, чтоб тот, другой, Молчал об этом – три.

Начальник рассмеялся: – Мы Его не пустим из тюрьмы. И, слово кабальеро, Что завтра к двум часам... – Нет, я хочу не в два, не в час – Пускай он замолчит сейчас! Я на слово не верю, Я должен видеть сам.

Начальник твёрдою рукой Придвинул телефон: – Алло! Сейчас же номер семь Отправить в карцер, но Весьма возможно, что бежать Пытаться будет он... Тогда стреляйте так, чтоб я Видал через окно... –

Он с маху бросил трубку: – Ну? И арестант побрёл к окну И толстую решётку Тряхнул одной рукой. Тюремный двор и гол и пуст, Торчит какой-то жалкий куст, А через двор понуро Плетётся тот, другой.

Конвой отстал на пять шагов. Настала тишина. Уже винтовки поднялись, А тот бредёт сквозь двор... Раздался залп. И арестант Отпрянул от окна: – Вам про оружье рассказать, Не правда ли, сеньор?

Мы спрятали его давно. Мы двое знали, где оно. Товарищ мог бы выдать Под пыткой палачу. Ему, который мог сказать, Мне удалось язык связать. Он умер и не скажет. Я жив, и я молчу!

Вересковый Глинтвейн (пародия)

Андрей Ласточкин, 2009

По древнему рецепту Готовили Глинтвейн Был слаще он чем «Сникерс» Был крепче чем портвейн...

Напиток тот любили... Шёл бизнес неплохой На маленьком заводе В Мытищах, под Москвой

Рабочий там последний, Напиток пригубив, Не мог сварить Глинтвейна Всю душу не вложив

Пришёл московский рейдер, Завод к рукам прибрал Новый директор явился – С завода всех прогнал

И вскоре не увидишь Здесь весёлого лица Хоть по цехам завода Ходи ты без конца

Мрачен и зол генеральный: Снег, ветер, скоро зима Народ глинтвейна жаждет – Забыть про холода

Все старые запасы Распроданы давно, Сырья стоят вагоны: Корица, мёд, вино

А новые работники, Трезвы, все как одни, Такое варят пойло, Что лучше пить стрихнин

Но тут в подсобном цехе Нашли двоих чудил – Последних кто пропорции Глинтвейна не забыл

Охранники их припугнули В правление повели: Седого технолога с сыном – Парнем лет двадцати

Из-за стола сурово Директор на них глядит Молча стоят работяги, Имеют потерянный вид

– Жить на свободе хотите, Чтоб было глаза чем залить? Тогда придётся вам, быдло, Глинтвейна секрет нам открыть!

Иначе под срок вас подставим – Хищенья все спишем на вас За все что было и не было К ментам отправим тотчас!

Прокуренный голос технолога Начал вдруг сипло звучать:-- Два слова позволишь, начальник, На ушко тебе прошептать?

– Открою рецепт вам Глинтвейна, И готовить сам помогу Лишь боюсь осуждения сына Что выдал я тайну врагу

– Держусь я за хлебное место, Меня молодым не понять Им пить брось – проще чем плюнуть А я не могу завязать!

Сынка по статье вы увольте, Чтоб только таджик его взял Пускай и не пьёт, и не курит, Как им Магомет завещал

Начальник отдела кадров Трудовую из сейфа достал И чёткие резкие фразы С номерами статей вписал

Толстый усатый охранник Вывел юнца из ворот Сел бедолага в маршрутку Проклял отца и завод

Рокот мотора «Газели» За поворотом умолк... Смотрел из окна последний, Знавший в Глинтвейне толк

– Сказал я вам чистую правду Сын меня только страшил Мог тот поддаться соблазну, Кто печень не посадил

– А мне не страшна и зона: Лучше семь лет чифирить Чем дать вам, подлые гады, Бабла на Глинтвейне срубить!

Приложение 2. История Шотландии

Фрагмент из книги: Зверева Г.И. История Шотландии. Учеб. пособие для вузов по спец. «История». – М.: Высшая школа, 1987. – 208 с. (Библиотека историка).

В связи с Пиктским циклом вниманию читателей предлагаются те фрагменты из книги Г.И.Зверевой История Шотландии, которые посвящены ранней истории этой страны. Книга написана давно и, разумеется, в рамках «единственно верного учения». Тем не менее, она может выступать в качестве краткого введения в тему.

На нашем сайте представлен лишь один раздел Главы I: Складывание ранней государственности на территории Шотландии до середины XI века. Поскольку всё остальное к истории пиктов отношения не имеет.

Фрагмент размещается as is, с авторской орфографией, пунктуацией и транскрипцией этнических и географических названий. Мы позволили себе только в соответствующих местах использовать букву ё. Кроме того, текст раздела для удобства ориентирования в нём разделён на отдельные рубрики, именование которых дано редакторами сайта.

Доримская эпоха