Анна Попова - Обыкновенная любовь Страница 13

Анна Попова

Портреты

Я вижу небо —волны в полный рост.Я вижу море —с облаками-башнями.Ловлю осколки затонувших звёзд,отчаянная, вольная, бесстрашная.Всё было,да пропало без следа.Да в глубь ушло.Да в темноту закуталось.Моя шальная глупая звездав прибрежной тине навсегда запуталась.Я сны твои ночами сторожу.Об эти сны не ступни —сердце режется.И я, немая,криком исхожу —пронзительной, неотвратимой нежностью.Чей в медальоне светлый волосок?Принцесса ли твоя, пастушка ль резвая?И жалит ногине морской песок,а ревностиотточенные лезвия.На муки, на презренье, на позор —на всё пойдуи всё приму и выдержу.Да стоишь ли,о милый мой позёр,моей души,до основанья выжженной?Нет, не жалею.Полно, не страдай,переживёт меня любовь бессмертная.И в поцелуе ветра угадайвсё то, что прошептать тебе не смела я…

Он баловень славы. Он гений, он светоч,Он мастер, он принял присягу на вечность,А ты пронесёшь на усталых плечахИ сплетни, и быт, и семейный очаг,А он приласкает тебя ненароком,А он и не знает, что счастье под боком,Не в книжных мирах, не в стихах, не в веках —В твоих — оградивших свободу — руках.Он храм возводил. Ты стояла у входа —Как хрупкая статуя в гуще народа…И ты поняла, как безжалостен гений,Как солнце умеет отбрасывать тени,И ты в многоцветье героев и темСама превратилась в унылую тень…Устала… Считаться нелепой обузой,Стоять у плиты, конкурировать с музойИ в созданных мастером образах женскихИскать безуспешно свое отраженье:Чужие привычки, чужие тела,Но где ты сама?.. растворилась, ушла…А он… осторожно обнимет за плечи…Растопчет. Помилует. Увековечит.Ни дети, ни время твой брак не излечат…Конечно, он гений… а гению легче…Был вечер. Лениво катился прибой,И пахло нагретой душистой травой,И блики на стенах мерцали медово,И ласточки резво кружили над домом,Смеркалось… и ты, позабыв про дела,Смотрела на них — и чего-то ждала…

Ты как живая вода:живительная и — бесцветная…вспомни хоть иногда:ты тоже Евина дщерь!Снова незаменимая, незаметная,снова не примадонна, а книжный червь.Веришь, не знал я,что будет обидно до чёртиков!Тише, родная,послушай и не язви,хватит себя изводить и себя вычёркиватьиз поклоненья, радости и любви…Хватит глухого, неженского отречения,тут не кокетство —аскетство,и хватит жить взаперти…Хочешь немного вычурную, вечернююглупую тряпочку модного назначения,ну для меня, хотя бы как исключение,губы поярче, волосы распусти —локонами, каскадами, водопадами!Ну погляди — чтобы солнце из-под ресниц!Надо не скрадывать, надо пленять и радовать,чтобы до слёз тянуло тебя разгадывать,чтобы и честь, и душу свою прозакладывать,чтобы и старцы, и юноши пали ниц…Ты не по-женски логична,проста, как истина,Всё — на отлично,кладезь мудрых речей.В чёрном — не траурном, не элегантно-изысканном —строгом и скромном. Прячешься — но зачем?!Ты не меняешься. Даже стихи не стареют.Заворожённо иду к твоему алтарю.Может, когда-нибудь я тебя отогрею.Может, когда-нибудь отгорююи отгорю.

За тонкой плёнкою стекла,Среди взволнованного зала,Рукой откинув покрывало,Нагая женщина спала.Цвета прозрачны и чисты,Приглушены разгулы краски…И не было в тебе ни ласки,Ни робости, ни доброты.Казалось, пряностью духовИзнеженное пахло тело,Манящее, как плод неспелый,Сокровищница всех грехов.Тебя объятья не смутят,Не оскорбит бесстыдный хохот.И страшен, как соблазн и похоть,Ресницами прикрытый взгляд.Амуры за твоей спинойЗелёный шелк держали прямо…И горестно сиял из рамыПродажный лик любви земной.

Темно-рыжие кудри,в извивах и медь, и бронза,ногу за ногу, томно курит —запястье в тугом соцветье,а в глазах у неё пучинаи мягкие блики солнца.Он всего лишь мужчина.Она хороша, как ведьма.Вот он что-то прошепчет ей,взгляд, как птенца, изловит,а в прищуре её сумасшедшинка,умная чертовщинка.И душа его на износе,на грани и на изломе…Но её ведь не вынешь, не бросишьи после не сдашь в починку.Он достанет кольцо,он уже окольцован, пойман,он не будет бойцоми не будет ханжой унылым,он такой не один —и давно уже это понял…Он порядочный семьянин —а вернее, когда-то был им.Обнаженное тело:прохладны его изгибы,соблазнительны тении скупо нежны движенья.Он идёт — как идут на бой,на муку и на погибель,подавив неземную больземным притяженьем…

Елена Яворская

Ты приходишь ко мне с портрета,Чтоб со мною выпить вина.Как луна поэтов, бледна.Молча куришь мои сигареты.И в белёсом дыму сигаретСтихотворный слушаешь бред —Как загадку и откровенье.Страстно любишь моё вареньеИ антоновку на меду.Странно шутишь: «Навек уйду!»Я до слёз хохочу. ОтрадноМне тебя баловать и дразнить.В лабиринт забрела АриаднаИ навек потеряла нить.

До краёв наполнена чаша,До краёв.Нет, не страшно, почти не страшно,Просто — кровь.А в твоем позлащённом кубке —Желчь и яд.Предлагай же его, голубка,Всем подряд.«Не гляди ты, мил друг, сурово,Пей до дна!»Кубок пуст. А голубка сноваВлюблена.

Златоклювые лебедиНа янтарной воде…Быть загадочной ЛедоюИ любить лебедей.Быть задумчивой ЛадоюС ясным светом в очах,Чудом, тихой отрадою,Счастьем — чада, очаг.Быть застенчивой Людою —В первый раз влюблена…Только в сердце остудоюИ тоска, и вина.Вышью даль бесприютную —Всё бурьян-лебеду.Ночью с ветром попутным яВ степь бродяжью уйду.

Надежда-душегреечка,А за душой — копеечка.Ах, долго ли умеючиПолжизни промотать!Веления, хотения,Полуночные бдения,Мечты-признанья девичьи…Не друг он и не тать,А просто гость нечаянный:Авось не осерчаешь тыНа раскрасавца пришлого,На гостя-жениха.Откроешь все замочки тыИ будешь гостя потчеватьВарениками с вишнею.А поутру в бегаЖених ночной ударится.Ну что ж, пришёл не с палицей,Не с кистенем, не с ножичком(Спасибо и на том!)Твой муженек невенчанный…А взять почти что нечего:Весь хлеб унес до крошечкиДа старенький платок.А честь… Да что ей станется!А совесть — что ей, страннице,Пристроится за печкою —И вовсе не видать…Надежда-душегреечка,А за душой копеечка,Терзанья бабьи вечные…Не друг он и не тать.

«Много ль серебра,Много злата лиВ сундуках своихТы запрятала?Много ль розданоДа раздареноДобру ль молодцу,Злому ль барину?Али по ветруПоразвеяно,Аль в дороженькеПорастеряно?Аль грабителемВ ночь украдено?Ты скажи-ка мнеВ день предсвадебный…»Что не молвила бКрасна девица,Никуда женихУж не денется…

Ах, красное лето!Ах, красная лента!Червлёные каблучки!Задорно звенят браслетыу дамы, мечты валета.Червовая королеване любит играть в дурачкис валетами. Ей королейподай-ка за карточный стол.Полжизни поставь — не жалей!Валет опечален и зол,как будто — на целый свет.Уже прикупил пистолет,хоть нынче и на дуэль.Трагически шепчет: «Ма бель!» —и ходит за ней по пятам,клянётся: «Я всё отдам!»Она не промолвит: «Да».Она холоднее льда,но в косах — пурпурные ленты…Ах, дама, мечта валета!

Забубенная бабёнка,В лохмах — жёлтая гребёнка,Юбка узковата…Эх, иметь бы злато,Тратить — не считать!..Горе-нищета…Но цветут пионамиЩечки. Вешний цвет!И глядит влюблёноЮноша-валет,Милый, забубённый.Эй, побольше звона,Бубенцов да бубнов!Кто сказал — доступна?Кто сказал — блаженна?Вечный козырь женский —Жажда перемен!Он сказал: «Кармен» —Твой валет и рыцарь.И не надо рытьсяНи в белье, ни в сплетнях…Первый ли, последний,Муж он или гость,Обод или ось,Овод иль пчела,Злато иль зола,Кубок или фляга…Как им карты лягут!

Что с того — ну, не вышел мастьюИ не туз, а простой валет?Но зато я знаток и мастер,Искуситель, дамское счастье,Соблазнитель, в окошке свет,Обаятельный сердцеед.Чье сердечко нынче украсть бы?Загрустила девица треф,Серебрится в глазах ненастьеУ прекраснейшей из королев.И тихонечко, нараспев:«Кавалер, любовь — это блеф!»Что ж, добавим во взоры страсти,А в слова — намёков, теней,Чтобы деву сразить верней…Настоящий знаток и мастер,Искуситель, дамское счастье…Но, как прежде, поёт соловейО ней,Лишь о ней,Неприступной даме червей.

Ходила неторными тропами.В признаньях не ведала меры.Придуманной жизни отпробовав,Навеки влюбилась в Ромео.Дразнила заносчивых критиков.В пальто крокодиловой кожиЯвлялась на рауты с Митенькой.«Он только в два раза моложе, —Смеялась. — Да в душу не лезьте вы,Душа — что чащоба, вестимо!»Ей рампа счастливым созвездиемИ денно, и нощно светила.Загадочный образ старательноОна создавала вначале.А после серьезность растратила —С тенями болтала ночами,Какие-то письма бесценныеХранила в картонной коробке…И тихо угасла за сценоюВ прокуренной грязной подсобке.«И что же? — вы спросите. — Занавес?Нелепо и скомканно как-то!»Но всё начинается заново.Как водится — после антракта.

Под ногами твоими — шар.На плечах — золотистый шарф.Под шарманку танцуешь на шаре,а глазами в публике шаришь.Но родного не встретишь взгляда.Ты привыкла…Держись…Не падай…Улыбаются одобрительнозрители,тыулыбаешься тожекожейостро чувствуя пустоту —ту самую… ту…Уколы хрустальных иголок…Пологза тобой опустился.Антракт.Под ногами босыми — прахнепарадного быта актрисы.Сальный взгляд:— Готова за триста?Соглашайся! У всех ведь кризис,а не то предложил бы пятьсот!Пустота смеётся в лицо,пустота в шутовском колпаке,бубенцами звенит, глумится.Соглашайся!Синица в руке.Ты еще ожидаешь принцаили просто идешь на принцип,недотрога?Тебе решать……У тебя под ногами — шар?Нет, монета.На кромке пляшешь.Оскользнулась.Орёл?Нет, решка.Мой единственный, где же ты, где же?На умытом волнами пляжеили в грязной тюрьме, за решёткой?..Отбивая мгновения чётко,бубенцами звенит пустота:ты — не та… ты — не та… ты — не та…

Барабан был плох…Один — прямиком да к Богу.другая — все обочь, боком,никак не поспеет к сроку,никак.Ее прославят в стихах?Нет, разве что в глупых басняхзадразнят…Ах!А что ей, пичуге ранней?Вон, пляшет на барабане,притопывая не в такт,а он — размером с пятак,попробуй-ка, попляши!Под ножками — не ножи,но все же страшно чуть-чуть…Твой друг продолжает путьи лоб в сомнениях крестит.И ты не стоишь на месте.Какие сомненья? Прыг-скок…И все же — увидел Бог.

Ты — смуглая мечта.Одним лишь только светомОдета.Но не тревожит наготаМеня.ЗвеняПропетаТы. И сотни тысяч разТы на холсте написана —Лиловым.И сноваТебя полюбит бледный ловелас.

1.