Николай Туроверов - «Возвращается ветер на круги свои…». Стихотворения и поэмы Страница 14

«Уже никто чудес не просит…»

Уже никто чудес не просит,И больше нет на свете слез.А смерть все так же мерно коситСвой нескончаемый покос.Но вот, за звонкою косою,Почти в беспамятстве, в бреду,Дотла сожженной полосоюЯ, зачарованный, иду;Гляжу на грозное движеньеКосы в испытанной руке,На странный взмах и на паденьеЛюдей совсем невдалеке.Но нет в душе тоски и страха,И вижу я: из пустоты,Из кровью залитого прахаРастет трава, цветут цветы,И лес весенний зеленеет,И льется дождик на поля,И с каждым часом хорошеетИспепеленная земля.И смерти нет… А за косоюИдет мой пращур и поет,И загорелою рукоюМеня манит, меня зовет.

«За легкомысленный язык…»

За легкомысленный язык,За склонность к ветреной забаве,За то, что я уже привыкК незатруднительной отраве,За все, за все, чем грешен я,Ты ниспошли мне наказанье,Но не лишай меня огня,Оставь широкое дыханье,Любви и песен не лишайИ не клади во гроб живого,Ты видишь: льется через крайЕще взволнованное слово.

Бабье лето

Стали дни прозрачнее и суше,Осыпаться начинает сад,Пожелтели розовые груши,Золотые яблоки висят.От плодов, от солнечного света,На душе спокойней и ясней,И сюда теперь приходит летоИз своих пустеющих полей.Там летят по ветру паутины,Все хлеба уже давно в снопах.Бабье лето! Первые морщины,Первые седины на висках.

Печальное вино

1

«Не с животворящим и веселым…»

Не с животворящим и веселым,Дружным с нежностью, с любовью,                                        со стихом,А с тяжелым, непробудным, новым,Уводящим к гибели вином;Без раскаяний, без веры, без возврата,Без тебя ― наедине с собой,Я уже не вспомню чем когда-тоБыл мне этот перстень золотой.Все как есть на свете забываю,Сам себя не узнаю в лицо.Если крест нательный пропиваю,Что мне обручальное кольцо!И напрасно ты в своей тревоге,В жалости, в смятении, в тоскеВстанешь предо мною на порогеПризрачным виденьем в кабаке.

2

«Жалей других, но не жалей себя!..»

Жалей других, но не жалей себя!И вот, с ненужными, случайными, чужимиЯ пью вино, безжалостно губяТвое неповторяемое имя,Моя неразрешенная любовь,Уже без вдохновений, по привычке,В нестройном хоре праздных голосовУчаствую в унылой перекличке.А ты молчишь, а я опять в бредуСтремлюсь к тебе вслепую, как лунатик,Как акробат испытанный иду,Качаясь на протянутом канате.А ты все ждешь ― ужели не сорвусьЯ с этой проволки железной.Какой простор, какой простор и грустьВ моей свободе бесполезной.

«За твое тревожное молчанье…»

За твое тревожное молчанье,За биенье сердца моего,За внезапное короткое свиданье,На котором не случилось ничего,За подсказанное вновь стихотворенье,(В нем тебя опять не назову),За такую нежность сновиденья,О которой не расскажешь наяву,За печаль, за тайное участье,За любовь ― отвечу я потом;Но сегодня сокровенно счастье,Как ручей, еще сокрытый льдом.

«За безропотную службу…»

За безропотную службу ―В битвах пролитую кровь,За возвышенную дружбу ―Бескорыстную любовь,За отцовские могилы ―Родовые образа,За растраченные силы,За цыганские глаза,За угарные попойки,Где поились подлецы,И за пропитые тройки ―Золотые бубенцы,Только жалкие равнины,Только жалость без конца,Да столетние руиныУ дворянского крыльца.Без пощады, без возврата,Без умеющих помочь,И как черный флаг пирата,Все собой покрыла ночь.

«Не плыву ― улетаю в Америку…»

Не плыву ― улетаю в Америку.Кто поймет беспросветную грусть?Это значит: к заветному берегуНикогда, никогда не вернусь.Это значит: благополучиюСвою жизнь навсегда уступил,Полунищую, самую лучшую,О которой я Бога просил.

«О чем грустить, по ком скучать!..»

О чем грустить, по ком скучать!В рассветной мгле стоят опушки,О многолетии кричатНеугомонные кукушки;И вторит им весенний хор,Разноголосый щебет птичий.Ах, мне весна с недавних порНужна, как поцелуй девичий.И вот мы с ней идем вдвоем,Куда ― еще не знаем сами,Я ― с подорожным костылем,Она ― с апрельскими цветами.Плывут над нами облака,К плечу припал попутный ветер,Светла дорога и легка,И жить легко на этом свете.А ночью мир по-Божьи прост,Деревня молится о хлебе;В моем окне так много звезд,Как будто я уже на небе.

Октябрь

Был поздний час. И ты уже спала,А я все медлил у твоей калитки.Стоял октябрь. И ночь длинна была,И лунный свет ― стеклянный, полужидкий ―Стекал по кровле и струился по шоссе.Оно теперь казалось мне рекою,И плыл весь мир, и люди плыли всеК безмолвию, к забвению, к покою.Все глубже сон. Все холоднее кровь.Не знаю, что теперь тебе приснится.А мир плывет, и с ним моя любовь,Чтоб больше никогда не повториться.

«И снится мне: тропой опасной…»

И снится мне: тропой опаснойИдем с тобою мы в горах.И ночь вокруг, но месяц ясныйСияет в темных небесах.Над нами горный снег белеет,А ночь все глуше и синей,И полуночный ветер веетНад первой юностью твоей.И снится мне: я стал моложеИ про любовь тебе пою,Как никогда не пел и позжеУж никогда не запою.

«На простом, без украшений, троне…»

На простом, без украшений, тронеВосседает всемогущий Бог.Был всегда ко мне Он благосклонен,По-отечески и милостив, и строг.Рядом Ангел, и весы, и гири ―Вот он ― долгожданный суд!Все так просто в этом райском мире,Будто здесь родители живут.На весы кладется жизнь земная.Все мои деянья и грехи,И любовь к тебе, моя родная,И мои нетрудные стихи.Сколько веса в этой бедной лире,Певшей о земном и для земных?Ангел молча подбирает гири,Выбирая самый лучший стих…О, как все они теперь убоги,Эта плоть и эта кровь моя, ―В судный час пред Богом, на порогеНового простого бытия.

«Посмотри: над присмиревшей степью…»