Максим Горький - Русская поэзия начала ХХ века (Дооктябрьский период) Страница 14

1904

Из цикла «Лирические поэмы»

Конь блед

И се конь блед и сидящий на нем, имя ему Смерть.[43]

Улица была — как буря. Толпы проходили,Словно их преследовал неотвратимый Рок,Мчались омнибусы, кебы и автомобили,Был неисчерпаем яростный людской поток.Вывески, вертясь, сверкали переменным окомС неба, с страшной высоты тридцатых этажей;В гордый гимн сливались с рокотом колес и скокомВыкрики газетчиков и щелканье бичей.Лили свет безжалостный прикованные луны,Луны, сотворенные владыками естеств.В этом свете, в этом гуле — души были юны,Души опьяневших, пьяных городом существ.

И внезапно — в эту бурю, в этот адский шепот,В этот воплотившийся в земные формы бред, —Ворвался, вонзился чуждый, несозвучный топот,Заглушая гулы, говор, грохоты карет.Показался с поворота всадник огнеликий,Конь летел стремительно и стал с огнем в глазах.В воздухе еще дрожали — отголоски, крики,Но мгновенье было — трепет, взоры были — страх!Был у всадника в руках развитый длинный свиток,Огненные буквы возвещали имя: Смерть…Полосами яркими, как пряжей пышных ниток,В высоте над улицей вдруг разгорелась твердь.

И в великом ужасе, скрывая лица, — людиТо бессмысленно взывали: «Горе! с нами бог!»,То, упав на мостовую, бились в общей груде…Звери морды прятали, в смятенье, между ног.Только женщина, пришедшая сюда для сбытаКрасоты своей, — в восторге бросилась к коню,Плача целовала лошадиные копыта,Руки простирала к огневеющему дню.Да еще безумный, убежавший из больницы,Выскочил, растерзанный, пронзительно крича:«Люди! Вы ль не узнаете божией десницы!Сгибнет четверть вас — от мора, глада и меча!»

Но восторг и ужас длились — краткое мгновенье.Через миг в толпе смятенной не стоял никто:Набежало с улиц смежных новое движенье,Было все обычным светом ярко залито.И никто не мог ответить, в буре многошумной,Было ль то виденье свыше или сон пустой.Только женщина из зал веселья да безумныйВсё стремили руки за исчезнувшей мечтой.Но и их решительно людские волны смыли,Как слова ненужные из позабытых строк.Мчалась омнибусы, кебы и автомобили,Был неисчерпаем яростный людской поток.

<Май, июль и декабрь 1903>

ИЗ КНИГИ СТИХОВ «ВСЕ НАПЕВЫ»

(1909)

Поэту[44]

Ты должен быть гордым, как знамя;Ты должен быть острым, как меч;Как Данту, подземное пламяДолжно тебе щеки обжечь.

Всего будь холодный свидетель,На все устремляя свой взор.Да будет твоя добродетель —Готовность взойти на костер.

Быть может, все в жизни лишь средствоДля ярко-певучих стихов,И ты с беспечального детстваИщи сочетания слов.

В минуты любовных объятийК бесстрастью себя приневольИ в час беспощадных распятийПрославь исступленную боль.

В снах утра и в бездне вечернейЛови, что шепнет тебе Рок,И помни: от века из тернийПоэта заветный венок.

18 декабря 1907

Из цикла «В поле»

Век за веком

Взрывают весенние плугиКорявую кожу земли, —Чтоб осенью снежные вьюгиПустынный простор занесли.

Краснеет лукаво гречиха,Синеет младенческий лен…И снова все бело и тихо,Лишь волки проходят, как сон.

Колеблются нивы от гула,Их топчет озлобленный бой…И снова безмолвно МикулаВзрезает им грудь бороздой.

А древние пращуры зоркоСледят за работой сынов,Ветлой наклоняясь с пригорка,Туманом вставая с лугов.

И дальше тропой неизбежной,Сквозь годы и бедствий и смут,Влечется, суровый, прилежный,Веками завещанный труд.

<Январь 1907>

Из цикла «Мертвая любовь»

Ранняя осень

Ранняя осень любви умирающей.Тайно люблю золотые цветаОсени ранней, любви умирающей.Ветви прозрачны, аллея пуста,В сини бледнеющей, веющей, тающейСтранная тишь, красота, чистота.

Листья со вздохом, под ветром, их нежащим,Тихо взлетают и катятся вдаль(Думы о прошлом в видении нежащем).Жить и не жить — хорошо и не жаль.Острым серпом, безболезненно режущим,Сжаты в душе и восторг и печаль.

Ясное солнце — без прежней мятежности,Дождь — словно капли струящихся рос(Томные ласки без прежней мятежности),Запах в садах доцветающих роз.В сердце родник успокоенной нежности,Счастье — без ревности, страсть — без угроз.

Здравствуйте, дни голубые, осенние,Золото лип и осин багрянец!Здравствуйте, дни пред разлукой, осенние!Бледный — над яркими днями — венец!Дни недосказанных слов и мгновенияВ кроткой покорности слитых сердец!

21 августа 1905

Из цикла «В городе»

Городу

Дифирамб

Царя властительно над долом,Огни вонзая в небосклон,Ты труб фабричных частоколомНеумолимо окружен.

Стальной, кирпичный и стеклянный,Сетями проволок обвит,Ты — чарователь неустанный,Ты — не слабеющий магнит.

Драконом, хищным и бескрылым,Засев, — ты стережешь года,А по твоим железным жиламСтруится газ, бежит вода.

Твоя безмерная утробаВеков добычей не сыта, —В ней неумолчно ропщет Злоба,В ней грозно стонет Нищета.

Ты, хитроумный, ты, упрямый,Дворцы из золота воздвиг,Поставил праздничные храмыДля женщин, для картин, для книг;

Но сам скликаешь, непокорный,На штурм своих дворцов — ордуИ шлешь вождей на митинг черный:Безумье, Гордость и Нужду!

И в ночь, когда в хрустальных залахХохочет огненный РазвратИ нежно пенится в бокалахМгновений сладострастных яд, —

Ты гнешь рабов угрюмых спины,Чтоб, исступленны и легки,Ротационные машиныКовали острые клинки.

Коварный змей с волшебным взглядом!В порыве ярости слепойТы нож, с своим смертельным ядом,Сам подымаешь над собой.

Январь 1907

Из цикла «Оды и послания»

Хвала человеку

Молодой моряк вселенной,Мира древний дровосек,Неуклонный, неизменный,Будь прославлен, Человек!

По глухим тропам столетийТы проходишь с топором,Целишь луком, ставишь сети,Торжествуешь над врагом!

Камни, ветер, воду, пламяТы смирил своей уздой,Взвил ликующее знамяПрямо в купол голубой.

Вечно властен, вечно молод,В странах Сумрака и Льда,Петь заставил вещий молот,Залил блеском города.

Сквозь пустыню и над безднойТы провел свои пути,Чтоб нервущейся, железнойНитью землю оплести.

В древних вольных Океанах,Где играли лишь киты,На стальных левиафанахПробежал державно ты.

Змея, жалившего жадноС неба выступы дубов,Изловил ты беспощадно,Неустанный зверолов,

И, шипя под хрупким шаром,И в стекле согнут в дугу,Он теперь, покорный чарам,Светит хитрому врагу.

Царь несытый и упрямыйЧетырех подлунных царств,Не стыдясь, ты роешь ямы,Множишь тысячи коварств, —

Но, отважный, со стихиейПосле бьешься с грудью грудь,Чтоб еще над новой выейПетлю рабства захлестнуть.

Верю, дерзкий! ты поставишьПо Земле ряды ветрил.Ты своей рукой направишьБег планеты меж светил, —

И насельники вселенной,Те, чей путь ты пересек,Повторят привет священный:Будь прославлен, Человек!

1 декабря 1906