Любовь Тильман - Осколки Страница 14

Слабым отзвуком строчек, сердца их нетленные бьются.

Я не знаю зачем мне так страстно и вольно писалось,

В каждом слове горело, пылало, играло сознанье,

И казалось, что буква?! – Такая-то в общем-то малость,

А меняла весь смыл, попадая в своё сочетанье.

Сколько весят слова?! – Только жизнь в проявлениях ценна! –

Но от них словно пламя в груди загоралось, пылая.

Забирает сценарии драм, уходя, Мельпомена,

И лишь Талия здесь, жизнь мою в странный фарс превращая.

Гаснут все сигнальные огни.

Страсть сметает даже муть у дна,

Топит застоявшиеся дни…

Миром снова правит тишина.

Облака летящие в зенит.

Редких птиц стремительный полёт.

Быт нас вновь с тобой разъединит,

Но любовь расстаться не даёт.

Дивно ковалентна эта связь,

Разной устремлённости умов,

Словно облаков магнитных вязь,

Между двух различных полюсов.

Диалог наш странен так порой,

Кто услышит, вряд ли разберёт:

– Глянь, цветок раскрылся здесь какой!

– Гречку не забудь купить и йод.

Чья песнь краше – соловья,

Или звонкого ручья?

Кто прекрасней: дуб, иль ясень? –

Здесь ответ совсем не ясен.

Розы юбками блестят,

Скромен ландыша наряд…

Море – не охватишь взглядом,

Озерцо, под водопадом…

Много красок есть в природе,

Каждый по своей здесь моде,

И по-своему красив,

И поёт на свой мотив.

Много лет ли, мало лет,

Не меняется сюжет,

Также любим и страдаем,

Также счастье призываем,

И от близких и родных,

Мы не ждём удар под дых.

Водопад небесных вод

Днём и ночью в землю бьёт,

В лужах молниями блещет.

Плеть ветров растенья хлещет,

По подъездам носит сор,

Заметает вихрем двор.

Всё, что Солнце иссушило,

Вод движенье отпоило,

Возрождая мир живой.

Пустыри взошли травой,

Всё украсили цветенья,

Зазвенели птичьи пенья.

Хмурость туч, дождём опала,

Повторяя год с начала,

Зреют цитрусы, цветут,

На Хермон снега падут,

И, примерно в конце мая,

Всё иссушит Солнца пламя.

Как быстро сцен стекает антураж,

Меняют вид авто, дома, витрины…

Капризы моды, то впадают в раж,

То возвращают вновь наряд былинный…

И не меняются лишь игры закулисья,

Всё та же подлость, за изнанкой стилей…

Да те же фикусы, роняют также листья,

Вбирая пыль и смрад автомобилей.

Осень. Деньки ясные.

У рябины красные

Ягоды созрели.

Что за птички с хохолком,

Разукрашенным хвостом? –

Это свиристели.

Голодно зимой в лесах,

Вот и взмыли в небеса,

К югу направляясь.

Холода переживут

И опять в полёт уйдут,

К гнёздам возвращаясь.

На глазах давно нет слёз,

Ни рябин нам нет, ни гнёзд…

Семечко! Росток!

Тонкий корешок!

Стебелёк! Цветок!

И над всем снега,

Белая пурга…

В полусне,

В тишине,

Шкурка тает,

И в зерне,

Лист во вне

Прорастает.

Отпуская руки,

Умирают звуки.

Глушит снег шаги,

Вихрями пурги.

День прочь.

Вновь ночь.

Ожиданиям: пока.

Тишина. Тоска.

Крики за окном,

Там, в ином…

Новый Год!

Подарки!

Ёлки!

Снега сход!

Так ярки

Горки.

Ледяные.

Снеговые.

Лыжи. Санки.

Чумовые.

На ногах

И на картонках,

Все в снегах,

Румянцах, гонках!

Сквозь искристый,

Чистый

Снег,

Колокольчиками смех!

Тонкие льдинки

Кружат сверкая,

Следы, тропинки –

Всё заполняя…

Вечер светел.

Снег сверкает.

Свет летящий

Отражает.

Ветер ветел

Треплет ветки.

Лёд блестящий,

Как навеки.

Всё мерцает

И кружит.

Время тает.

И дрожит,

Близко,

Низко,

Возле крон,

Звёздный сон.

Спят

Звуки,

Не проснулись.

Хотят Глюки,

Чтоб

Вернулись

Снов

виденья,

Слов

Забвенья…

Но давно

Свет

В окно.

Нет

Времени.

Так некстати

Бремени

Гонят

С кровати:

Звонят,

Играют,

Сгоняют…

Странные мысли меня посещают.

Странные сны мне о странном вещают.

Странные случаи странно сплелись…

Странная, странная, странная жизнь.

Никого не судите заранее,

Взвесьте каждый свой аргумент…

Кроме вечного расставания,

Никакой для нас вечности нет.

Разбито сердце, и зияет рана…

А я ещё жива… – как это странно.

Драматические сцены

Вовсе не нужны,

В том, что мы несовершенны,

Нет твоей вины.

Ни к чему нам брызгать ядом,

Холодом сухим.

Посидим тихонько рядом,

Просто помолчим…

У каждого – свой жизненный багаж,

Смущение своё, и эпатаж,

Свои ошибки, и свои дары,

Свои границы, правила игры,

Своих миров видение своё… –

Ну, в общем, одинаковое всё. )))

Отсинело море. Отмелькали пляжи.

Стихли крики, звоны, краски распродажи.

Посерели воды, берег заливая.

Поздние восходы. Птиц усталых стая.

Полились дождями серых туч громады,

Голыми ветвями хлещут листопады.

Всё темно и сыро, ветрено и зябко…

Только мак, расцветший, полыхает ярко.

В огранке золотой

Хрустального бокала,

Пылающей зарёй,

Сверкала роза ала,

Пытаясь одолеть

Страх уходящих дней,

Готовясь умереть,

Лишённая корней.

Сад жизни так далёк

И позабыт давно…

Вдруг видит – мотылёк,

В открытое окно,

Случайно залетел,

Рванулась вся к нему…

Но он не разглядел,

А ринулся, сквозь тьму,

Туда, где лунный свет,

В стекле зеркал играл,

И розы силуэт

Загадочно дрожал.

Как трудно, сквозь жизненную суету,

Всех страхов земных отогнать наваждения…

И старая яблоня, в последнем цвету,

Поёт о любви и о счастье цветения.

Сколько краски не ложи,

Муляжи есть муляжи.

Им не ведом мир живой.

Наполняя их собой,

Тащишь с них в себя частицу.

Бойся перейти границу,

Впав в бездушия капкан,

Сам став, словно истукан.

Вхожу и вижу!

Сижу и слышу!

Уже предвижу!

Что сносит крышу!

Слова играют!

Во что не знают!

Шары летают!

А мысли тают!

Страшнее – лучше!

Но смысл их – случай!

Как жизнь, стих не хочется править,

В нём, словно в куске янтаря,

Эмоций застывшая память,

Тьмы прошлого животворя,

Всплывают аморфным метаном,

Откуда-то с самого дна,

Напомнив о крохотно-малом,

Песчинке в зерне полотна.

Пусть не было важности в этом,

Теперь уж неважно вдвойне,

Мерцают неярким отсветом,

Пути, растворившемся в сне.

Фонарный свет в окно мне бьёт

И наполняет сны обманом,

Что солнце над землёй встаёт,

За плотным утренним туманом.

И вскакиваю, сбросив сны:

Проспала! А будильник, что же?!

Но длится ночь… И сны длинны…

И в них блуждающий прохожий,

Не кто-нибудь, а я сама,

И за собой же наблюдаю…

Вокруг меня то свет, то тьма,

Лечу, плыву ли – всё блуждаю,

Не помня имени и дат,

Не зная кто я и откуда,

И возвращение назад,

Как будто маленькое чудо.

Вот он – знакомый поворот…

Но что повсюду за антенны?!

Не тот проулок, дом не тот,

Чужие мебель, люстры стены…

И за окном мир незнаком,

Оно огромно, как витрина…

Я просыпаюсь со звонком,

Вхожу во чрево магазина,

А в нём поток, и я плыву,

Звоню с моста по телефону…

Прислушиваясь, наяву,

К будильника диапазону.

Ночь истекла. Пора вставать.

Но сон, как будто кинолента,

А сквозь него – ковёр, кровать…,

Синхронной странностью момента,

Где сон и явь, как рукава,

Реки, струящейся, сознанья.

Вступает день в свои права,

Сквозь кадры странного блужданья…

Неспешно, дней событья теребя,

Живя, обычной жизнью, неприметно,

Как все, и, одновременно, дискретно,

Израиль открываю для себя.

Страну олив, пальм, четырёх морей,