Бенедикт Лившиц - Французские лирики Xix и Xx веков Страница 14

МОРСКОЕ КЛАДБИЩЕ

Как этот тихий кров, где голубь плещетКрылом, средь сосен и гробниц трепещет!Юг праведный огни слагать готовВ извечно возникающее море!О благодарность вслед за мыслью вскоре:Взор, созерцающий покой богов!Как гложет молний чистый труд бессменноАлмазы еле уловимой пены!Какой покой как будто утвержден,Когда нисходит солнце в глубь пучины,Где, чистые плоды первопричины,Сверкает время и познанье — сон.О стойкий клад, Минервы храм несложный,Массив покоя, явно осторожный,Зловещая вода, на дне глазницКоторой сны я вижу сквозь пыланье,Мое безмолвье! Ты в душе — как зданье,Но верх твой — злато тысяч черепиц!Храм времени, тебя я замыкаюВ единый вздох, всхожу и привыкаюБыть заключенным в окоем морской,И, как богам святое приношенье,В мерцаньи искр верховное презреньеРазлито над бездонною водой.Как, тая, плод, когда его вкушают,Исчезновенье в сладость превращаетВо рту, где он теряет прежний вид,Вдыхаю пар моей плиты могильной,И небеса поют душе бессильнойО берегах, где вновь прибой шумит.О небо, я меняюсь беспрестанно!Я был так горд, я празден был так странно(Но в праздности был каждый миг велик),И вот отдался яркому виденьюИ, над могилами блуждая тенью,К волненью моря хрупкому привык.Солнцестоянья факел встретив грудьюОткрытой, подчиняюсь правосудиюЧудесному безжалостных лучей!На первом месте стань, источник света:Я чистым возвратил тебя!.. Но этоМеня ввергает в мрак глухих ночей.Лишь моего, лишь для себя, в себе лишь —Близ сердца, близ стихов, что не разделишьМеж пустотой и чистым смыслом дня —Я эхо внутреннего жду величьяВ цистерне звонкой, полной безразличья,Чей полый звук всегда страшит меня!Лжепленница зеленых этих мрежей,Залив, любитель худосочных режей,Узнаешь ли ты по моим глазам,Чья плоть влечет меня к кончине вялойИ чье чело ее с землей связало?Лишь искра мысль уводит к мертвецам.Священное, полно огнем невещным,Забитое сияньем многосвещным,Мне это место нравится: клочокЗемли, дерев и камня единенье,Где столько мрамора дрожит над тенью,И моря сон над мертвыми глубок.Гони жреца, о солнечная сука!Когда пасу без окрика, без звука,Отшельником таинственных овец,От стада белого столь бестревожныхМогил гони голубок осторожныхИ снам напрасным положи конец!Грядущее здесь — воплощенье лени.Здесь насекомое роится в тлене,Все сожжено, и в воздух все ушло,Все растворилось в сущности надмирнойИ жизнь, пьяна отсутствием, обширна,И горечь сладостна, и на душе светло.Спят мертвецы в земле, своим покровомИх греющей, теплом снабжая новым.Юг наверху, всегда недвижный ЮгСам мыслится, себя собою меря…О Голова в блестящей фотосфере,Я тайный двигатель твоих потуг.Лишь я твои питаю опасенья!Мои раскаянья, мои сомненья —Одни — порок алмаза твоего!..Но мрамором отягощенной ночьюНарод теней тебе, как средоточью,Неспешное доставил торжество.В отсутствии они исчезли плотном.О веществе их глина даст отчет нам.Дар жизни перешел от них к цветам.Где мертвецов обыденные речи?Где их искусство, личность их? Далече.В орбитах червь наследует слезам.Крик девушек, визжащих от щекотки,Их веки влажные и взор их кроткий,И грудь, в игру вступившая с огнем,И поцелуям сдавшиеся губы,Последний дар, последний натиск грубый —Все стало прах, все растворилось в нем!А ты, душа, ты чаешь сновиденья,Свободного от ложного цветеньяВсего того, что здесь пленяло нас?Ты запоешь ли, став легчайшим паром?Все бегло, все течет! Иссяк недаромСвятого нетерпения запас.Бессмертье с черно-золотым покровом,О утешитель наш в венке лавровом,На лоно матери зовущий всех!Обман высокий, хитрость благочестья!Кто не отверг вас, сопряженных вместе,Порожний череп и застывший смех?О праотцы глубокие, под спудомЛежащие, к вам не доходит гудомДалекий шум с поверхности земной.Не ваш костяк червь избирает пищей,Не ваши черепа его жилище —Он жизнью жив, он вечный спутник мой!Любовь иль ненависть к своей особе?Так близок зуб, меня грызущий в злобе,Что для него имен найду я тьму!Он видит, хочет, плоть мою тревожаСвоим касанием, и вплоть до ложаЯ вынужден принадлежать ему!Зенон! Жестокий! О Зенон Элейский!Пронзил ли ты меня стрелой злодейской.Звенящей, но лишенной мощных крыл?Рожденный звуком, я влачусь во прахе!Ах, Солнце… Черной тенью черепахиАхилл недвижный над душой застыл!Нет! Нет! Воспрянь! В последующей эре!Разбей, о тело, склеп свой! Настежь двери'Пей, грудь моя, рожденье ветерка!Мне душу возвращает свежесть моря..О мощь соленая, в твоем простореЯ возрожусь, как пар, как облака!Да! Море, ты, что бредишь беспрестанноИ в шкуре барсовой, в хламиде рванойНесчетных солнц, кумиров золотых,Как гидра, опьянев от плоти синей,Грызешь свой хвост, сверкающий в пучинеБезмолвия, где грозный гул затих,Поднялся ветер!.. Жизнь зовет упорно!Уже листает книгу вихрь задорный,На скалы вал взбегает веселей!Листы, летите в этот блеск лазурный!В атаку, волны! Захлестните бурноСпокойный кров — кормушку стакселей!

ПОЛЬ КЛОДЕЛЬ

* * *

Ты победил меня, возлюбленный! Мой враг,Ты отнял у меня все способы защиты,И ныне, никаким оружьем не прикрытый,О Друг, я предстою тебе и сир и наг!Ни юный пыл Страстей, ни Разум, ни Химера,На ослепленного похожая коня,Мне не были верны: все предало меня!И в самого себя во мне иссякла вера.Напрасно я бежал: Закон сильней меня.Впусти же Гостя, дверь. Раскройся пред единым,О сердце робкое, законным господином,Который бы во мне был больше мной, чем я.О сжальтесь надо мной, все семь небес! ЗаранеНа зов архангельской трубы явился я.Всесильный, праведный, предвечный судия,Я жив и трепещу в твоей суровой длани!

МРАЧНЫЙ МАЙ

Властительницы с взорами козулейЛесной тропою ехали верхом.Собаки, дичь подкарауля,Во мраке лаяли глухом.Их волосы цеплялись за сучкиИ листья приставали к мокрым щекам.Раздвинув ветви манием руки,Они вокруг взирали диким оком.Властительницы темных рощ, где птицаПоет на буке, и в оврагеУж вечер, подымите лица,Порозовевшие от влаги!Я слишком мал, чтоб вас к себе привлечь,Владычиц вечера! Голубок воркотняВам ближе, чем людская речь:Вы не заметили меня.Бегите! Лай уж слышен на дорогеИ тяжко наползают тучи!Бегите! Пыль клубится на дорогеИ листья мчатся темной тучей!Ручей далеко. Стадо где-то блеетБегу, рыдая.С горами слившись, туча дождик сеетНад лесом шестичасовым — седая.

ШАРЛЬ ПЕГИ

БЛАЖЕН, КТО ПАЛ В БОЮ

Блажен, кто пал в бою за плоть земли родную.Когда за правое он ополчился дело;Блажен, кто пал, как страж отцовского надела,Блажен, кто пал в бою, отвергнув смерть иную.Блажен, кто пал в пылу великого сраженьяИ к богу — падая — был обращен лицом;Блажен, кто пал в бою и доблестным концомСтяжал себе почет высокий погребенья.Блажен, кто пал в бою за города земные —Они ведь города господнего тела —Блажен, кто пал за честь родимого угла,За скромный ваш уют, о очаги родные.Блажен, кто пал в бою: он возвратился в прах,Он снова глиной стал, землею первозданной;Блажен, кто пал в бою, свершая подвиг бранныйИ зрелым колосом серпа изведал взмах.

ЖЮЛЬ РОМЕН

ИЗ КНИГИ «ЕВРОПА»