Владимир Высоцкий - Собрание сочинений в четырех томах. Том 1. Песни.1961–1970 Страница 14

Песня беспокойства

А у дельфинаВзрезано брюхо винтом!Выстрела в спинуНе ожидает никто.На батарееНету снарядов уже.Надо быстрееНа вираже!

Парус! Порвали парус!Каюсь! Каюсь! Каюсь!

Даже в дозореМожешь не встретить врага.Это не горе —Если болит нога.Петли дверныеМногим скрипят, многим поют:Кто вы такие?Вас здесь не ждут!

Парус! Порвали парус!Каюсь! Каюсь! Каюсь!

Многие лета —Всем, кто поет во сне!Все части светаМогут лежать на дне,Все континентыМогут гореть в огне, —Только все это —Не по мне!

Парус! Порвали парус!Каюсь! Каюсь! Каюсь!

Опасаясь контрразведки,избегая жизни светской,Под английским псевдонимом «мистер Джон ЛанкастерПек»,Вечно в кожаных перчатках —чтоб не делать отпечатков, —Жил в гостинице «Советской» несоветский человек.

Джон Ланкастер в одиночку,преимущественно ночью,Щелкал носом – в ём был спрятан инфракрасныйобъектив, —А потом в нормальном светепредставало в черном цветеТо, что ценим мы и любим, чем гордится коллевтив.

Клуб на улице Нагорной —стал общественной уборной,Наш родной Центральный рынок – стал похож на грязныйсклад,Искаженный микропленкой,ГУМ – стал маленькой избенкой,И уж вспомнить неприлично, чем предстал театр МХАТ.

Но работать без подручных —может, грустно, а может, скучно, —Враг подумал – враг был дока, – написал фиктивный чек,И где-то в дебрях ресторанагражданина ЕпифанаСбил с пути и с панталыку несоветский человек.

Епифан казался жадным,хитрым, умным, плотоядным,Меры в женщинах и в пиве он не знал и не хотел.В общем так: подручный Джонабыл находкой для шпиона, —Так случиться может с каждым – если пьян и мягкотел!

«Вот и первое заданье:в три пятнадцать возле бани —Может, раньше, а может, позже – остановится такси, —Надо сесть, связать шофера,разыграть простого вора, —А потом про этот случай раструбят по “Би-би-си”.

И еще. Побрейтесь свеже,и на выставке в МанежеК вам приблизится мужчина с чемоданом – скажет он:“Не хотите ли черешни?”Вы ответите: “Конечно”, —Он вам даст батон с взрывчаткой – принесете мне батон.

А за это, друг мой пьяный, —говорил он Епифану, —Будут деньги, дом в Чикаго, много женщин и машин!»… Враг не ведал, дурачина:тот, кому все поручил он,Был – чекист, майор разведки и прекрасный семьянин.

Да, до этих штучек мастерэтот самый Джон Ланкастер!..Но жестоко просчитался пресловутый мистер Пек —Обезврежен он, и дажеон пострижен и посажен, —А в гостинице «Советской» поселился мирный грек.

Профессионалам —зарплата навалом, —Плевать, что на лед они зубы плюют.Им платят деньжищи —огромные тыщи, —И даже за проигрыш, и за ничью.

Игрок хитер – пустьберет на корпус,Бьет в зуб ногой и – ни в зуб ногой, —А сам в итогекалечит ноги —И вместо клюшки идет с клюкой.

Профессионалам,отчаянным малым,Игра – лотерея, – кому повезет.Играют с партнером —как бык с матадором, —Хоть, кажется, принято – наоборот.

Как будто мертвыйлежит партнер твой, —И ладно, черт с ним – пускай лежит.Не оплошай, бык, —бог хочет шайбы,Бог на трибуне – он не простит!

Профессионаламсудья криминаломНи бокс не считает, ни злой мордобой, —И с ними лет двадцатькто мог потягаться —Как школьнику драться с отборной шпаной?!

Но вот недавноих козырь главный —Уже не козырь, а так – пустяк, —И их оружьемтеперь не хужеИх бьют, к тому же – на скоростях.

Профессионалыв своем МонреалеПускай разбивают друг другу носы, —Но их представитель(хотите – спросите!)Недавно заклеен был в две полосы.

Сперва распластан,а после – пластырь…А ихний пастор – ну как назло! —Он перед боемзнал, что слабо им, —Молились строем – не помогло.

Профессионалампо всяким каналам —То много, то мало – на банковский счет, —Анаши ребятаза ту же зарплатуУже пятикратно уходят вперед!

Пусть в высшей лигеплетут интриги,И пусть канадским зовут хоккей —За нами слово, —до встречи снова!А футболисты – до лучших дней…

Чем славится индийская культура?Ну, скажем, – Шива – многорук, клыкаст…Еще артиста знаем – Радж Капюра,И касту йогов – странную из каст.

Говорят, что раньше йогмогНи черта не брамши в рот —год,—А теперь они рекордбьют:Всё едят и целый годпьют!

А что же мы? И мы не хуже многих —Мы тоже можем много выпивать, —И бродят многочисленные йоги —Их, правда, очень трудно распознать.

Очень много может йогштук:Вот один недавно легвдруг —Третий день уже летит, —стыд! —Ну а йог себе лежитспит.

Я знаю, что у них секретов много, —Поговорить бы с йогом тет-на-тет, —Ведь даже яд не действует на йога:На яды у него иммунитет.

Под водой не дышит час —раз,Не обидчив на слова —два,Если чует, что стариквдруг —Скажет «стоп!», и в тот же миг —труп!

Я попросил подвыпимшего йога(Он бритвы, гвозди ел как колбасу):«Послушай, друг, откройся мне – ей-бога,С собой в могилу тайну унесу!»

Был ответ на мой вопроспрост,Но поссорились мы с нимв дым, —Я бы мог открыть ответтот,Но йог велел хранить секрет,вот…

У вина достоинства, говорят, целебные, —Я решил попробовать – бутылку взял, открыл…Вдруг оттуда вылезло чтой-то непотребное:Может быть, зеленый змий, а может – крокодил!

Если я чего решил – я выпью обязательно, —Но к этим шуткам отношусь очень отрицательно!

А оно – зеленое, пахучее, противное —Прыгало по комнате, ходило ходуном, —А потом послышалось пенье заунывное —И виденье оказалось грубым мужуком!

Если я чего решил – я выпью обязательно, —Но к этим шуткам отношусь очень отрицательно!

Если б было у меня времени хотя бы час —Я бы дворников позвал с мётлами, а тутВспомнил детский детектив – «СтарикаХоттабыча» —И спросил: «Товарищ ибн, как тебя зовут?»

Если я чего решил – я выпью обязательно, —Но к этим шуткам отношусь очень отрицательно!

«Так что хитрость, – говорю, – брось свою иудину —Прямо, значит, отвечай: кто тебя послал,Кто загнал тебя сюда, в винную посудину,От кого скрывался ты и чего скрывал?»

Тут мужик поклоны бьет, отвечает вежливо:«Я не вор, я не шпион, я вообще-то – дух, —За свободу за мою – захотите ежли вы —Изобью для вас любого, можно даже двух!»

Тут я понял: это – джинн, – он ведь может многое —Он же может мне сказать «Враз озолочу!»…«Ваше предложение, – говорю, – убогое.Морды будем после бить – я вина хочу!

Ну а после – чудеса по такому случаю:До небес дворец хочу – ты на то и бес!..»А он мне: «Мы таким делам вовсе не обучены, —Кроме мордобитиев – никаких чудес!»

«Врешь!» – кричу. «Шалишь!» – кричу. Но и дух —в амбицию, —Стукнул раз – специалист! – видно по нему.Я, конечно, побежал – позвонил в милицию.«Убивают, – говорю, – прямо на дому!»

Вот они подъехали – показали аспиду!Супротив милиции он ничего не смог:Вывели болезного, руки ему – за спинуИ с размаху кинули в черный воронок.

… Что с ним стало? Может быть, он в тюряге мается, —Чем в бутылке, лучше уж в Бутырке посидеть!Ну а может, он теперь боксом занимается, —Если будет выступать – я пойду смотреть!

Как ныне сбирается вещий ОлегЩита прибивать на ворота,Как вдруг подбегает к нему человек —И ну шепелявить чего-то.«Эх, князь, – говорит ни с того ни с сего, —Ведь примешь ты смерть от коня своего!»

Но только собрался идти он на вы —Отмщать неразумным хазарам,Как вдруг прибежали седые волхвы,К тому же разя перегаром, —И говорят ни с того ни с сего,Что примет он смерть от коня своего.

«Да кто вы такие, откуда взялись?! —Дружина взялась за нагайки.—Напился, старик, – так пойди похмелись,И неча рассказывать байкиИ говорить ни с того ни с сего,Что примет он смерть от коня своего!»

Ну, в общем, они не сносили голов, —Шутить не могите с князьями! —И долго дружина топтала волхвовСвоими гнедыми конями:Ишь, говорят ни с того ни с сего,Что примет он смерть от коня своего!

А вещий Олег свою линию гнул,Да так, что никто и не пикнул, —Он только однажды волхвов вспомянул,И то – саркастически хмыкнул:Ну надо ж болтать ни с того ни с сего,Что примет он смерть от коня своего!

«А вот он, мой конь – на века опочил, —Один только череп остался!..» —Олег преспокойно стопу возложил —И тут же на месте скончался:Злая гадюка кусила его —И принял он смерть от коня своего.

… Каждый волхвов покарать норовит, —А нет бы – послушаться, правда?Олег бы послушал – еще один щитПрибил бы к вратам Цареграда.Волхвы-то сказали с того и с сего,Что примет он смерть от коня своего!

В Ленинграде-городеу Пяти УгловПолучил по мордеСаня Соколов:Пел немузыкально,скандалил, —Ну и, значит, правильно,что дали.

В Ленинграде-городе —тишь да благодать!Где шпана и воры где?Просто не видать!Не сравнить с Афинами —прохладно,Правда – шведы с финнами, —ну ладно!

В Ленинграде-городе —как везде, такси, —Но не остановите —даже не проси!Если сильно водку пьешьпо пьянке —Не захочешь, а дойдешьк стоянке!

Здравствуй, Коля, милый мой, друг мой ненаглядный!Во первых строках письма шлю тебе привет.Вот вернешься ты, боюсь, занятой, нарядный —Не заглянешь и домой, – сразу в сельсовет.

Как уехал ты – я в крик, – бабы прибежали.«Ой, разлуки, – говорят, – ей не перенесть».Так скучала за тобой, что меня держали, —Хоть причина не скучать очень даже есть.

Тута Пашка приходил – кум твой окаянный, —Еле-еле не далась – даже щас дрожу.Он три дня уж, почитай, ходит злой и пьяный —Перед тем как приставать, пьет для куражу.

Ты, болтают, получил премию большую;Будто Борька, наш бугай, – первый чемпион…К злыдню этому быку я тебя ревнуюИ люблю тебя сильней, нежели чем он.

Ты приснился мне во сне – пьяный, злой, угрюмый, —Если думаешь чего – так не мучь себя:С агрономом я прошлась, – только ты не думай —Говорили мы весь час только про тебя.

Я-то ладно, а вот ты – страшно за тебя-то:Тут недавно приезжал очень важный чин, —Так в столице, говорит, всякие развраты,Да и женщин, говорит, больше, чем мужчин.

Ты уж, Коля, там не пей – потерпи до дому, —Дома можешь хоть чего: можешь – хоть в запой!Мне не надо никого – даже агроному, —Хоть культурный человек – не сравню с тобой.

Наш амбар в дожди течет – прохудился, верно, —Без тебя невмоготу – кто создаст уют?!Хоть какой, но приезжай – жду тебя безмерно!Если можешь, напиши – что там продают.

Не пиши мне про любовь – не поверю я:Мне вот тут уже дела твои прошлые.Слушай лучше: тут – с лавсаном материя, —Если хочешь, я куплю – вещь хорошая.

Водки я пока не пил – ну ни стопочки!Экономлю и не ем даже супу я, —Потому что я куплю тебе кофточку,Потому что я люблю тебя, глупая.

Был в балете, – мужики девок лапают.Девки – все как на подбор – в белых тапочках.Вот пишу, а слезы душат и капают:Не давай себя хватать, моя лапочка!

Наш бугай – один из первых на выставке.А сперва кричали – будто бракованный, —Но очухались – и вот дали приз таки:Весь в медалях он лежит, запакованный.

Председателю скажи, пусть избу моюКроют нынче же, и пусть травку выкосют, —А не то я тёлок крыть – не подумаю:Рекордсмена портить мне – на-кось, выкуси!

Пусть починют наш амбар – ведь не гнить зерну!Будет Пашка приставать – с им как с предателем!С агрономом не гуляй, – ноги выдерну, —Можешь раза два пройтись с председателем.

До свидания, я – в ГУМ, за покупками:Это – вроде наш лабаз, но – со стеклами…Ты мне можешь надоесть с полушубками,В сером платьице с узорами блеклыми.

… Тут стоит культурный парк по-над речкою,В ём гуляю – и плюю только в урны я.Но ты, конечно, не поймешь – там, за печкою, —Потому – ты темнота некультурная.

Долго Троя в положении осадномОставалась неприступною твердыней,Но троянцы не поверили Кассандре, —Троя, может быть, стояла б и поныне.

Без умолку безумная девицаКричала: «Ясно вижу Трою павшей в прах!»Но ясновидцев – впрочем, как и очевидцев —Во все века сжигали люди на кострах.

И в ночь, когда из чрева лошади на ТроюСпустилась смерть, как и положено, крылата,Над избиваемой безумною толпоюКто-то крикнул: «Это ведьма виновата!»

Без умолку безумная девицаКричала: «Ясно вижу Трою павшей в прах!»Но ясновидцев – впрочем, как и очевидцев —Во все века сжигали люди на кострах.

И в эту ночь, и в эту смерть, и в эту смуту,Когда сбылись все предсказания на славу,Толпа нашла бы подходящую минуту,Чтоб учинить свою привычную расправу.

Без устали безумная девицаКричала: «Ясно вижу Трою павшей в прах!»Но ясновидцев – впрочем, как и очевидцев —Во все века сжигали люди на кострах.

Конец простой – хоть не обычный, но досадный:Какой-то грек нашел Кассандрину обитель, —И начал пользоваться ей не как Кассандрой,А как простой и ненасытный победитель.

Без умолку безумная девицаКричала: «Ясно вижу Трою павшей в прах!»Но ясновидцев – впрочем, как и очевидцев —Во все века сжигали люди на кострах.

Сидели пили вразнобой«Мадеру», «старку», «зверобой» —И вдруг нас всех зовут в забой, до одного:У нас – стахановец, гагановец,Загладовец, – и надо ведь,Чтоб завалило именно его.

Он – в прошлом младший офицер,Его нам ставили в пример,Он был как юный пионер – всегда готов, —И вот он прямо с корабляПришел стране давать угля, —А вот сегодня – наломал, как видно, дров.

Спустились в штрек, и бывший зэк —Большого риска человек —Сказал: «Беда для нас для всех, для всех одна:Вот раскопаем – он опятьНачнет три нормы выполнять,Начнет стране угля давать – и нам хана.

Так что, вы, братцы, – не стараться,А поработаем с прохладцей —Один за всех и все за одного».… Служил он в Таллине при Сталине —Теперь лежит заваленный, —Нам жаль по-человечески его…

Ой, где был я вчера – не найду, хоть убей!Только помню, что стены – с обоями,Помню – Клавка была, и подруга при ей, —Целовался на кухне с обоими.

А наутро я встал —Мне давай сообщать,Что хозяйку ругал,Всех хотел застращать,Будто голым скакал,Будто песни орал,А отец, говорил,У меня – генерал!

А потом рвал рубаху и бил себя в грудь,Говорил, будто все меня продали,И гостям, говорят, не давал продыхнуть —Донимал их своими аккордами.

А потом кончил пить —Потому что устал, —Начал об пол крушитьБлагородный хрусталь,Лил на стены вино,А кофейный сервиз,Растворивши окно,Взял да выбросил вниз.

И никто мне не мог даже слова сказать.Но потом потихоньку оправились, —Навалились гурьбой, стали руки вязать,И в конце уже – все позабавились.

Кто – плевал мне в лицо,А кто – водку лил в рот,А какой-то танцорБил ногами в живот…Молодая вдова,Верность слову храня, —Ведь живем однова —Пожалела меня.

И бледнел я на кухне разбитым лицом,Делал вид, что пошел на попятную.«Развяжите, – кричал, – да и дело с концом!»Развязали, – но вилки попрятали.

Тут вообще началось —Не опишешь в словах, —И откуда взялосьСтолько силы в руках! —Я как раненый зверьНапоследок чудил:Выбил окна и дверьИ балкон уронил.

Ой, где был я вчера – не найду днем с огнем!Только помню, что стены – с обоями, —И осталось лицо – и побои на нем, —Ну куда теперь выйти с побоями!

… Если правда оно —Ну хотя бы на треть, —Остается одно:Только лечь помереть!Хорошо, что вдоваВсе смогла пережить,Пожалела меня —И взяла к себе жить.

Мяч затаился в стриженой траве.Секунда паузы на поле и в эфире…Они играют по системе «дубль-ве», —А нам плевать, у нас – «четыре-два-четыре».

Ох инсайд! Для него – что футбол, что балет,И всегда он играет по правому краю, —Справедливости в мире и на поле нет —Потому я всегда только слева играю.

Мяч затаился в стриженой траве.Секунда паузы на поле и в эфире…Они играют по системе «дубль-ве», —А нам плевать, у нас – «четыре-два-четыре».

Вот инсайд гол забил, получив точный пас.Я хочу, чтоб он встретился мне на дороге, —Не могу: меня тренер поставил в запас,А ему сходят с рук перебитые ноги.

Мяч затаился в стриженой траве.Секунда паузы на поле и в эфире…Они играют по системе «дубль-ве», —А нам плевать, у нас – «четыре-два-четыре».

Ничего! Я немножечко повременю,И пускай не дают от команды квартиру —Догоню, я сегодня его догоню, —Пусть меня не заявят на первенство миру.

Мяч затаился в стриженой траве.Секунда паузы на поле и в эфире…Они играют по системе «дубль-ве», —А нам плевать, у нас – «четыре-два-четыре».

Ничего! После матча его подожду —И тогда побеседуем с ним без судьи мы, —Пропаду, чует сердце мое – попадуСо скамьи запасных на скамью подсудимых.

Мяч затаился в стриженой траве.Секунда паузы на поле и в эфире…Они играют по системе «дубль-ве», —А нам плевать, у нас – «четыре-два-четыре».

У нас вчера с позавчерашла спокойная игра —Козырей в колоде каждому хватало,И сходились мы на том,что, оставшись при своем,Расходились, а потом – давай сначала!

Но вот явились к нам они – сказали «Здрасьте!».Мы их не ждали, а они уже пришли…А в колоде как-никак – четыре масти, —Они давай хватать тузы и короли!

И пошла у нас с утранеудачная игра, —Не мешайте и не хлопайте дверями!И шерстят они нас в пух —им успех, а нам испуг, —Но тузы – они ведь бьются козырями!

А вот явились к нам они – сказали «Здрасьте!».Мы их не ждали, а они уже пришли…А в колоде как-никак – четыре масти, —И им достались все тузы и короли!

Шла неравная игра —одолели шулера, —Карта прет им, ну а нам – пойду покличу!Зубы щелкают у них —видно, каждый хочет вмигКончить дело – и начать делить добычу.

А вот явились к нам они – сказали «Здрасьте!».Мы их не ждали, а они уже пришли…А в колоде как-никак – четыре масти, —И им достались все тузы и короли!

Только зря они шустры —не сейчас конец игры!Жаль, что вечер на дворе такой безлунный!..Мы плетемся наугад,нам фортуна кажет зад, —Но ничего – мы рассчитаемся с фортуной!

И вот явились к нам они – сказали «Здрасьте!».Мы их не ждали, а они уже пришли…Но в колоде все равно – четыре масти, —И нам достанутся тузы и короли!

Небо этого дня —ясное,Но теперь в нем – бронялязгает.А по нашей земле —гул стоит,И деревья в смоле —грустно им.

Дым и пепел встаюткак кресты,Гнезд по крышам не вьютаисты.

Колос – в цвет янтаря, —успеем ли?Нет! Выходит, мы зрясеяли.Что ж там, цветом в янтарь,светится?Это в поле пожармечется.Разбрелись все от бедв стороны…Певчих птиц больше нет —вороны!

И деревья в пылик осени.Те, что песни могли, —бросили.И любовь не для нас, —верно ведь,Что нужнее сейчасненависть?

Дым и пепел встаюткак кресты,Гнезд по крышам не вьютаисты.

Лес шумит, как всегда,кронами,А земля и вода —стонами.Но нельзя без чудес —аукаетДовоенными лесзвуками.Побрели все от бедна восток,Певчих птиц больше нет, нетаистов.

Воздух звуки хранитразные,Но теперь в нем – гремит,лязгает.Даже цокот копыт —топотом,Если кто закричит —шепотом.

Побрели все от бедна восток, —И над крышами нетаистов…

Лукоморья больше нет,