Марлена Рахлина - Собрание стихотворений. Роман в стихах (сборник) Страница 15

Чужое горе

Л. Кагану

Мне говорят: «Живи в покое,чего тебе недостает?»Но горе глупое, людскоеменя повсюду достает.

Я не ищу: оно находитменя и сроку не дает,и рядом ходит, рядом ходит,и слезы льет. И в сердце бьет.

Я не могу уйти от горя,я не умею жить одна,как не умеет жить без моряв нем закипевшая волна.

«Что – с малостью жизни моей…»

что – с жалостью, с робостью, с ропотом,что сделаю я для людей,для синих очей твоих, Родина?

Что – душу из воска слепив:из мягкости, мудрости, музыки?..Что – зрячая против слепых?Что – нервы и дух – против мускулов?

Но спрячусь в тебе и спасуи горбясь от раненой гордости,как дом черепаший, снесус собой – твои радости, горести…

Шажком черепашьим – вперед,по строчке, по букве, словами все…По капле – чернила и потс твоей синевою сливаются.

Правда

…Но песня не согласна ждать!

Я знаю, жизнь моя лишь веха,судьба – лишь искра от огня:не я «шагаю в ногу с веком»,а век проходит сквозь меня.

Вот он идет: ликует, ропщет,рождает в муках и болит,и я клонюсь, когда он топчет,и я лечу, когда велит.

Чиня поломанные крыльяи клея зеркала куски,одолеваю срам бессилья,освобождаюсь от тоски…

Ну, что ж! Судьбе своей я рада,хотя я знаю: явь ли, сонмне не дадут увидеть, Правда,твое прекрасное лицо,

но, слышишь, ждать не хочет песня,и вот я окунаю вновьтобой оброненные перьяв текущую из сердца кровь.

Новочеркасск

Прямо против их глаз автоматы стояли.Прямо в дула кричали глаза «пощади».Тихо корчились дети и слабо стонали,и машины смывали их кровь с площадей.

И бежала та кровь до «потемкинских» лестницпо примятой буденновской рысью траве,и впадала в моря из январских и ленских,всех мужичьих, рабочих, горячих кровей.

Сердце – лишняя тяжесть. Зачем его носим?Мне беспамятных дней, и бесстрастных ночей,и бестрепетных слов подари, моя осень,утешеньем согрей мой домашний очаг.

Унеси меня в тихий поселок рыбачий,чтоб глядела я мирно из дальних далейна Советскую власть, что стреляет в рабочих,и на светлую память твою, Мавзолей.

Русская сказка в трех частях

«Живет народ, не тужит…»

Живет народ, не тужит:вечернею поройбежит народ со службы –и глядь – стоит герой.Под снегом ли, под градом,в разорванном пальто,и говорит, что Правда –вот то-то, мол, и то.Кто глянет – усмехнется,кто молча отвернется,а он свое твердит,ни перед кем не гнется,спокойствию вредит.

И молвил правый суд:он шарлатан и шут,над ним все люди добрыедосыта потешаются,слова его пудовыев ушах не помещаются…В ушах не помещаются,в мозгах они мешаютсяи строго воспрещаются.

Вот снег покрыл его лицо,и смерть взяла его в кольцо,и никого с ним рядом:лишь месяц молодой…А он: Эй, люди, Правда –вот то-то, мол, и то.

«Живет народ, не тужит…»

Живет народ, не тужит.Под вечер ли, в обедбежит народ со службы –уже героя нет.Никто души не бередит,никто покою не вредит.

А только снятся ночьюглаза его недобрые,и в голове ворочаютсяслова его пудовые.Стоит герой, хохочет,а помирать – не хочет.

«Тут рады ли, не рады…»

Тут рады ли, не рады –еще выходят сто:– Ребя, не смейся: Правда –вот то-то, мол, и то!

Сказка о силе и соломе

Слушай сказку, милая,разуй свои валенки.Жили-были большая Силаи Соломинка. Маленькая.

Сила Солому ломит,Солома гнется,а Сила гневается,что Соломинка не сломалась,и все ломит Солому, за славой гонится,пыль поднимает и ветер,а Соломинкагнется,гибнет,гниет,но не ломится!

Кто лучше, мама?Кто сильнее?И кто нужнее на свете?СилаилиСоломинка?

Лермонтов

Проснешься ль, наконец, осмеянный пророк.Иль никогда на голос мщеньяИз золотых ножонне вырвешь свой клинок,Покрытый ржавчиной презренья?

Побудь-ка с нами, мальчик статный,иронизируя и злясь,с лицом тоскующим и странным,с печалью слов и мраком глаз.

На тех, чьи строки розовеют,чьи излиянья – теплый душ,отвержен, гневен, разуверен,ты взгляд свой сумрачный обрушь.

Когда ты знал, что скрасить нечемтоску и стыд своей души,словам безрадостным навстречуты шел и был неустрашим.

Так что ж кинжал твой – вновь игрушка,зачем же правнуки твои,упрятав головы в подушки,отвергли славные бои?

Неужто только бодрым маршеми болтовней по мелочамответить можно будням нашим,коротким дням, скупым ночам?

А дни бегут. А годы тают.Все ярче свет. Все меньше снов.И горьким мыслям не хватаетхолодной, крепкой стали слов.

Слова, слова! Как вас руками,руками голыми возьмешь,когда вы твердые, как камень,когда вы острые, как нож,

когда вы таете, как сахар,когда вы вьетесь, как змея,когда в тяжелых ваших лапахдней уходящих острия…Но ты, поэт, и ты, прозаик,словам слуга, словам хозяин,что ж ты в стране лукавым гостем?Зачем твой гордый голос стих?Зачем молчит железный стих,облитый горечью и злостью?

Люблю некрасова

Когда       страдают люди,                          что имслова напрасные,штык, не иглу им, – дыры штопать.Люблю Некрасова.

Когда обида жжет и губит –ударь, не спрашивай.Беду и боль душа не любит.Люблю Некрасова.

Когда страда – не ожидаютни сна, ни праздника,горшки не боги обжигают.Люблю Некрасова.

И как ни красьте стих дешевыйсловами красными,люблю! Вы слышите, пижоны?Люблю Некрасова!

Спор об искусстве

1

Не ври, не ври, здоров, не боленсвою судьбу благодари,ешь хлеб и мясо. Будь доволен,и лишних слов не говори.

Люби жену. Лови ночамиее дыхание у щек.И так, в терпенье и в молчаньебудь жив: чего тебе еще?

Эпохе под ноги травоюстелись, перемогая боль.Зачем так горько и тревожноискусство плачет над тобой?

Его бессмысленная силавдали от рабства и от златак высоко тебя носилаи никуда не унесла…

Под лязг железный, звон кандальный,сквозь стон отцов и сыновейпоет нежданно и скандальносмешная птица – соловей.

2

Смотри, здесь корень чуда,здесь чуда корешок.Не говори: все худо! –все будет хорошо!

Скажи, художник,всем ли дается унестисвою большую землю,как яблоко в горсти?

С ней говорить и слушать,переливать в тишив ее большие ушитревожный гул души.

В ее большие руки,свисающие вниз,дать найденные рудыс железом мысли в них.

В ее большие губы,твердящие азы,вложить жестокий,грубый, карающий язык.

Вот над землею милойрумянится заря.Неужто это мимо?Неужто это зря?В ее большие грудиВлить молоко любви.Иначе мы не люди.А надо быть людьми.

3

Давайте делать жизньпо своему подобью,на части разложив,упрямо и подробно.

Из подлых мелочей,нам захламивших душу,из мыслей-малышей,дрожащих, только дунешь.

Сгорая и боля,из старого, родного,истлевшего бельядавайте делать снова.

Горит наш детский рай,трещат его основы,в который это развсё начинаем снова?

Давайте делать так,товарищи-поэты,на мужества костякнаращивая это.Кладя любовь и мысль(в начале было слово),давайте делать мирв который раз – и снова!

Тактика

Расправив крепкие задыи мускулы литые,выходят стричь свои садысадовники лихие.

А потерять на этом делеголову – обидно.Я наклонюсь – на бренном телеголову – не видно.

Они минуют мой баштан,и в яркой оболочкеопять мотается башкана тонком стебелечке!

Виталию брохштуту