Важа Пшавела - Поэмы Страница 15

Муса

Ну, и тебе не будет сладко!Связать недолго наглеца,Коль родового он порядкаНе уважает до конца.Пока, добравшись до хевсура,Мы не виним тебя всерьез,Ты из-за этого гяура [13]Враждуешь с братьями, как пес.

Джохола

Что? Пес? В тебе ума хватилоМеня собакою назвать? —И в грудь Мусы он что есть силыВонзил кинжал по рукоять.Вались, проклятый пес, в могилу,Чтобы не лаяться опять!Кистины, вы смешали с прахомВсе то, что свято для меня.Я перебью, клянусь аллахом,Всех вас, хоть вы мне и родня!Законы крова вы презрели,О, будьте прокляты навек!"Что натворил он в самом деле""Совсем рехнулся человек"И вот Джохолу повалили,И, окружив со всех сторон,Веревкой накрепко скрутили,Пока меча не вынул он.Избит и брошен на солому,Он, как мертвец, лежит в сенях…Народный гнев подобен грому,Его удар разносит в прах.О чем твердит Звиадаури,Слова невнятные шепча?Кипит, бушует кровь в хевсуре,Но нет в руке его меча.Увы, попался я, собаки,Удачный выпал вам денек!Но уж народ его во мракеКуда-то с ревом поволок.Пора убийце-сумасбродуВ могильную спуститься тьму,Чтобы покойнику в угоду,Таскать- ему за гробом воду,Или бандули [14] плесть ему!

Есть за аулом холм унылый,Лучами выжженный дотла.Там, погруженные в могилы,Спят львиносердые тела.Вода их влагою омыла,Гора их глиной облегла.Под сводом каменного гробаСердца не бьются храбрецов,Земли жестокая утробаСне дает кости мертвецов.Стирает облик человечийСо всех, кто яростен и смел,Не дрогнул духом перед сечейИ, вынув меч, не оробел.Таков извечный грех природы.Печаль великая моя.Хоть зол, хоть добр, настанут годы,И ты умрешь для бытия.Ведь всех пловцов поглотят воды,Коль опрокинется ладья.Еще не выплыло светило,Еще росой светился луг,Еще поля не осенилоДыханьем утренним, как вдругТолпа людей холмы покрылаИ зашумело все вокруг.Весь в путах шел Звиадаури,Влекомый грозною толпой.Кто здесь заплачет по хевсуре?Здесь рад убить его любой!Нам смерть страшна, но коль случитсяЧужой увидеть нам конец,Любой на место казни мчитсяИ наслаждается, глупец.О, сколько извергов я знаю,Которые в великом эле,Челом безоблачным сияя,Спокойно ходят по земле!

И вот оно кладбище кистов,Где спит убитый их Дарла.Встав над могилою, неистов,Взывает к мертвому мулла."Дарла, забудь свои мученья,Дарла, взгляни, перед тобойСтоит сегодня все селеньеИ вместе с ним убийца твой.Его, как жертву, в мир загробныйМы бросим к телу твоему"И вдруг раздался голос злобный:"Пес будет жертвою ему"Хевсур стоит и злобой пышет,Неустрашим и величав,И ветер волосы колышет,Как гриву львиную подняв.Огнем душа его объята,Он, как железо, в землю врос.Страшится ль острого булатаПокрытый ржавчиной утес?Но валят с ног его кистиныИ шепчут, яростны и злы:"Признай, проклятый, господина,Будь жертвой нашего Дарлы""Пес будет жертвой басурману"С мечом у горла, чуть живой,Прижат к могильному кургану,Хрипит истерзанный герой.И на дыбы, пылая злобой,Селенье с ревом поднялось:"Проклятый! Видит двери гроба,А не дается в жертву, пес" [15]И понемногу, словно жало,Ему вонзают в горло меч."Пес будет… " — в горле клокотало,Пока дыхания хваталоИ голова не пала с плеч.Твердят в смущении кистины,Забыв кровавый свой разгул:"Смотрите, люди, в час кончиныОн даже глазом не моргнул"Жизнь угасает, кровь струится,Звиадаури умирал.Но сердца храброго убийцаНе подчинил, не запугал.И высока, и черноглаза,От ужаса едва жива,Следила из толпы Агаза,Как покатилась голова."На помощь!" — сердце ей твердило.О, если бы найти топор,Она б злодеев перебилаИ пленника освободилаСородичам наперекор.Но разве женщине — кистинкеВласть над мужчинами дана?И удаляясь по тропинке,Невольно думает она."Как сладко было той несчастнойПод кровом мужа своего,Которая в ночи безгласнойЛежала на руке его!Как тесно их сжимались грудиВ полночный час! Не может быть,Что и ее заставят людиТеперь о муже позабыть!"Нет, не достигли кисты цели,Пронзая горло храбрецу,Не удалось им как хотели,Обед состряпать мертвецу!Не повезло им, басурманам!Кинжалы сами рвутся вон,Чтобы на теле бездыханномНаделать множество окон,Но сердце есть и у жестоких,И каждый думает:."Грешно!"И уж сознание у многихНеясной думой смущено.И уж твердит народ понуро,Спускаясь к зарослям реки.Кто б тронул этого хевсура,Когда б не били нас враги?Аллах свидетель, знаем сами,Что совесть у него чиста,Он, словно тигр, боролся с нами,И за родные пал места.Но нужно с не другом бороться,И, сколь он с виду ни хороша,Кистинским молодцам придетсяВсадить ему под сердце ножУшли. И брошенное телоОсталось наверху скалы.Пусть рвут его собаки смело,Пускай клюют его орлы!Коль повезло ему, собаке,Коль жертвой стать не захотел,Валяться в холоде и мракеЕго заслуженный уделю.Так кисты меж собой галдели,Пока в селенье не пришли,И эхо каменных ущелийСлова их множило вдали.И вот опять завечерело,Сошел с горы последний луч,И тьма, подкрадываясь смело,Заволокла вершины круч.С неизъяснимою печальюГлядит на кладбище утес,Струя над немощною дальюПотоки медленные слез.Печаль нужна могильной сени.Останкам брата плач сестры,Ночному лесу бег оленийИ волчьи грозные пиры.Прилична смерть на поле бояТому, чья держит меч рука,Сраженью торжество герояИ поражение врага.Но кто здесь труп ЗвиадауриОплачет, выйдя на бугор?Лишь ветра стон, да ропот бури,Да грохот вод и вздохи гор!Слезится легкий рой тумана.Кистинка в чаще лозняка,Роняя слезы неустанно,Склонилась к водам родника.Полна душевного смятенья,Она скрывать не в силах дрожь,Но плачь ее ни на мгновеньеНа вопль надгробный не похож.Кто смеет пред лицом аллахаОплакать вражескую смерть?Тот, кто пред ним не знает страха,В мученьях должен умереть!Односельчан она страшится,Но сердце делает свое,И смерть хевсура-несчастливцаСтоит пред взорами ее.Коль не она, то кто сегодняОплачет витязя в глуши,Чтоб позабыл он в преисподнейСтраданья доблестной души?Она склоняет очи долу,Она не думает о том,Что, может быть, ее ДжохолуСразит сегодня тот же гром.Безумная, о чьем ты мужеРыдаешь тут? Ты чья жена?Тебе ж, несчастной, будет хуже!Но поднялась, идет она,Спешит, как серна молодая,Оглядываясь в темноте.Вот речка… вот гора крутая…Вот спуск… а там на высотеБезглавый труп! В изнеможеньеОна бежит наверх, к нему,И, опускаясь на колени,Глядит в кладбищенскую тьму.Глядит и больше нету мочи.Она увидела его,И плачет, плачет в мраке ночиНад телом гостя своего,И, содрогаясь, отрезаетВолос безжизненную прядь,И снова бьется и рыдает,И на ноги не может встать.Но что за шум на дне могилы?Откуда этот смутный зон,Откуда этот вопль унылыйИ плач, и ропот мертвецов?Чьи это детские рыданья,Невыносимые вдвойне?Всеобщий крик негодованьяВстает пред нею в тишине:"Бесчестная! Над чьим ты прахомРыдала тут? Над чьей душой,О, будь ты проклята аллахом.Обряд свершила гробовой?"Она встает в смертельной муке,Она бежит, а вслед за нейНе мертвецы ли тянут рукиИз-за кладбищенских ветвей?"Нет, ты не скроешься в селенье,Удрав от нас по-воровски!"Кричат ей скалы и каменья,И остролисты, и пески.И вот поднялся из могилыВ тени безжизненных чинарКистин, когда-то полный силы,Ее умерший брат Эбар."О, что ты сделала со мною,Сестра моя, сестра моя!Ужель могилою одноюНе мог довольствоваться я?Зачем но мрак второй гробницыМеня теперь — столкнула ты?Иль это подвиг для сестрицы,Залог сердечной доброты?"

Она бежит на дно оврага,Навстречу ей несется пес."Куда, проклятая собака?Не смей взбираться на утес!Ты чуешь мертвого, пролаза.Но не тебе его терзать!"И пса от кладбища АгазаСпешит камнями отогнать.Она несется по тропинке,Внимая воплям с вышины,И даже волосы кистинкиУпреков горестных полны.И, подбежав к родному дому,Где еле брезжил огонек,Она, преодолев истому,Переступила за порог.Переступила и упала,Как неживая, у дверей,И то, что в сердце трепетало,Теперь, увы, погасло в ней."О, горе нам! — вскричал Джохола.Добычей стали мы врага!"И поднял он Агазу с полаИ положил у очага.Жена, шептал он, что с тобою?Иль кто посмел тебя обнять?Скажи, и я своей рукоюГлупца сумею обуз дать.Я приведу его в сознанье.Он, как Муса, обидчик мой,Ответит мне за поруганьеЗаконов чести родовой!Нащупав рукоять кинжала.Он ждал ответа от жены,Но та в беспамятстве лежалаИ были очи смежены.И только в полночь понемногуОна очнулась и в слезахСказала мужу: Слава богу,Что не погибла я в горах!Кто здесь осмелится в округеСо мной бесчестно поступить?Как имя доброе супругиМне после этого носить?Я целый вечер по оврагамИскала твоего коня,И вдруг, окутанные мраком,Напали дэвы на меня.Один из них был с виду черен.Зубаст, огромен, длинноух.Ручищи страшные простер онИ закричал, нечистый дух:"Иди, иди ко мне, Агаза,Живи, красавица, со мной,И все сокровища КавказаОткрою я перед тобой!"Я испугалась, побежала,Он с воем кинулся вослед,И вся земля вокруг дрожала,Когда он мчался, людоед.Джохола вымолвил с сомненьем:"Ну, что ж, возможно, был и он.Но все ж не этим привиденьемТвой ум, А газа, потрясен.О чем ты плакала? КакоюБыла тоской удручена?И до сих пор передо мноюТы вся в слезах, моя жена!От моего не скроешь глазаСвоей души. Зачем же ложь?Открой всю правду мне, Агаза,Мне ждать, как видишь, невтерпеж!""Ты прав. И я перед супругомНе утаю мои дела.Я над твоим несчастным другомСегодня слезы пролила.Мне стало жаль его, беднягу,Он умирал в чужой стране,Я видела его отвагу…Что оставалось делать мне?Ни друг, ни родственник случайный,Никто его не пожалел,Никто его печали тайнойЕще оплакать не успел.И пред тобой, и пред аллахом,Наверно, я свершила грех,Но что поделаешь? Над прахомОдна я плакала за всех…"И с нежным трепетом печалиОна умолкла. И супруг,Столь недоверчивый вначале,Перед женой склонился вдруг."Где вижу лишь одно добро я,Мне не пристало быть судьей.Оплакать мертвого герояПрилично женщине любой".

При первых проблесках денницыОвец Агаза погнала.Над кладбищем кружились птицы,И тень огромного орлаВитала в небе. ПроливаяПотоки горестные слез,Спешит кистинка молодаяТропой подняться на утес.И вот, высоко над могилойОна стоит среди камней,И, испуская крик унылый,Зловещий коршун длиннокрылыйКругами реет перед ней.Скрывая горестное пламяСолнцеподобного лица,Она бросает в птиц камнямиИ гонит прочь от мертвеца.Потом сидит в густом кизиле,Как будто вяжет там чулок,Хитрит, чтобы ее усилийНикто заметить здесь не мог.

Дошли до Бисо [16] злые вестиКак будто гром прогрохотал:"Звиадаури жертвой мести,Добычей вражескою стал!Могучий столп, сошедший с неба,Пшаво-Хевсурский славный щитИстерзан кистами свирепо,Обезоружен и убит"И мать его завыла глухо,И люди вздрогнули в селе."Зачем  я здесь жива, старуха?Предайте и меня земле!Верните мне его десницу,Чтоб в час кончины сын роднойПохоронил меня, вдовицу,И холм насыпал гробовой!"И опечалены, и хмуры,Услышав горестную весть,Толпились мрачные хевсурыИ говорили там и здесь."Да будет славное надгробьеПока оплакано вдали" —И жиром смазанные копья,Готовясь к подвигам, несли.И к утру воинство готово.Сверкают панцирь и шелом.Ни для кого в селе не новоСражаться с вражеским селом.Кричит хевсурам Апарека:"Берите пищи на семь дней!""Кто здесь не трус и не калека,Кто честью дорожит от века,Все до едина человекаКончайте сборы поскорей!" —Так говорит Бабураули,Кистинам издали грозя,Их крики землю всколыхнули.Да, это не свирель, друзья!

Проснись, Джохола, встань с постели,Довольно спать у очага!На наши горы и ущельяНапало скопище врага.Желают гости поединка,Хотят с земли героев сместь,Чтоб пожалела мать — кистинкаО том, кого качала здесь.Давно мечтая о набеге,Они на наш напали скот.Теперь на подступы к ДжарегеВатага буйная идет.Не медли, витязь! Уж кистиныТоропятся навстречу к ним.Вставай и будь, как все мужчины,С мечом в руке непобедим!"Идти с кистинами? Но кто жеМеня допустит к ним, чудак?Сражаться должен я, похоже,Один, как перст, за свой очаг.Пускай они увидят, боже,Кто друг Кистетии, кто враг!Меня изменником считают,Меня отступником зовут.Глупцы в селенье полагают,Что я врагам про дался тут, —Меня при жизни погребают,Плиту мне на сердце кладут"И удалец надел кольчугу,И опоясался мечом,Кремневку, верную подругу,Привесил сбоку за плечом.Кистину шлем в бою не нуженОн с обнаженной головой,Заветам дедовским послушен,Идет, как лен, в смертельный бой!

И вот хевсурская дружина,Знамена выставив вперед,Стремительная, как лавина,Уже спускается с высот.Спешит на кладбище глухоеСобрать останки мертвеца,Грозит мучителям герояНожами вырезать сердца.И вдруг на подступах в ущельеРаздался выстрел. Так и есть!Враги, незримые доселе,Устроили засаду здесь.В седые камни пуля бьется.Борьба в ущелиях трудна.Стон, вопли… Яростно деретсяИ та, и эта сторона.Эх, много выпили вы, пули,Невинной крови над ручьем!Оставив родичей в ауле,Врага бы кисти отпугнули,Но в этот миг БабураулиНа них набросился с мечом.И вот взвилось сиянье стали,Щит открывает путь к клинку,Хевсуры рвутся дале, дале,И бьют, и рубят на бегу.Эй, щит, не изменяй железу,Железу в битве ты родня.Гоните басурманов к лесу!Но что ж заме длилась резня?Из-за скалы в разгар сраженьяКистин с открытой головой,Как яростное привиденье,С мечом в руке ворвался в бой.Дивятся юноши в засадеКто это рубит там сплеча?Его не видели в отрядеИ не признали сгоряча,Ужель Джохола? Он, проклятый!Один, в пороховом чаду,Великой яростью объятый,У всех он бился на виду.Глядят кистины на героя,Поражены, изумлены,Но вкруг него кольцо стальноеСмыкают недруги страны.Он падает, он умирает,Мечом сраженный наповал,И по груди его гуляетХевсура яростный кинжал.Что ж, опечалились кистины?Ничуть! "Убили поделом!Он из девался над общиной,Равнял себя со всем селом.Он не хотел считаться с нами.Он в битву кинулся один,Чтоб осрамить перед врагамиСвоих сородичей — кистин!"Лежит герой, врагами брошен,Один на выступе скалы.Хевсуры рвут клинки из ножен,Хватают ружья за стволы.Удар меча пронзает груди,Несется к небу гул щита.Кистины дрогнули, и людиБегут, спасаясь, в ворота.Но, оттесненные в жилище,Они уже не страшны тут.И вот хевсуры на кладбищеТолпой нестройною бегут.Здесь, на неведомом погосте,Средь неприятельских могилЛежат разбросанные костиТого, кто их героем был.Сложив в хурджин останки тела,Хевсуры двинулись домой.Все то, что в сердце накипело,Они вложили в этот бой!Осуществились их желаньяОни угнали скот врагаИ вражьей кровью в наказаньеОмыли скалы и луга.Родные кости на чужбинеОни собрали по частямИ, как великую святыню,Несут к отеческим местам.Пускай мертвец к родному краюСвой совершит последний путь,Чтобы семья могла, рыдая,Героя с честью помянуть:Не дешева она, родная,Слеза, упавшая на грудь!

"Эй, причитальщица гяура!Ты крики слышала резни?Твой муж убит рукой хевсура,Оплачь его и схорони.Уж ворон каркает над телом,Уж треплет ветер смоль волос"."Пусть так же враг на свете беломЖивет, как мне теперь пришлось!За что, как будто от проказы,Как от смертельного огня,Все отвернулись от Агазы,Все отшатнулись от меня?Я на утесе схоронилаРодного мужа моего,Община мне не разрешилаСнести на кладбище его.Сказали: Муж твой был изменник,Он жил, как пес, в родном краю.Чтоб ликовал иноплеменник,Общину предал он свою.Ему не место на погосте,Пускай лежит он, где подох,Пусть о своем горюет госте,Коль для него он был неплох"О, горе мне! Душа, пылая,Горит в беспламенном огне,Непостижимых мыслей стаяИ ум, и сердце давит мнеСклонясь подобно нежной лани,И черноглаза, и стройна.Убитого на поле браниВ тот день оплакала жена.Слезой жемчужной на прощаньеОмыла грудь ему она.

И ночь и буря. С дикой силойБушует ветер у ворот.О боже, путников помилуйИ не губи своих сирот!Сам всеблагий и всемогущий.О тех, кто слаб, не позабудь,Пусть вопль их розою цвету щейК тебе опустится на грудь.Но, коль тебя не тронет роза,Прими их души, о творец!Замолкни, гром, промчись, угроза,Развейся, туча, наконец!Река ревет, волна играет,Водоворот кипит ключом.Пучина злобная рыдает,Сама не ведая о чем.Она глуха к людским страданьям,Ей непонятен страх могил,Но нет конца ее рыданьямИ смех ей, кажется, не мил.Бушует ветер в буераке,Несет с утесов клочья мглы,Но женщина стоит во мракеИ смотрит в без дну со скалы.Ей ветер волосы вздымает,Пугает холодом ледник.Звездой ущербною мерцаетЕе дрожащий бледный лик.Склонясь над бурною рекою,Она глядит, потрясена.О, как ужасен шум прибоя,Как воет злобная волна!Гудит ущелие ночное,Раз двинув челюсти до дна.О, кто во мраке этой ночиЕе удержит? Кто поймет?Никто! Она закрыла очиИ бросилась в водоворот.К чему ей длить душевный пламень?Зачем ей жить среди людей?В Кистетии последний каменьИ тот отныне не друг ей!Жена и муж, не оба ль сразуОни запятнаны грехом?Не подчинился он приказу,Она рыдала над врагом…И унесла река А газу,Смешала с глиной и песком.В глухую полночь, на вершине,Где вечным сном Джохола спит.Виденье чудное донынеСлучайным взорам предстоит.Над одинокою могилойВзывает призрак мертвеца:"Звиадаури, брат мой милый,Что не покажешь ты лица?"И с отдаленного кладбища,Во мраке ночи строг и хмур,Покинув скорбное жилище,Встает замученный хевсур.Блестит оружье боевое,Скрестились руки на груди…Он молча чествует героя,И на скале, где встали двое,Встает Агаза позади.И вот среди вершин КавказаМерцает зарево костра,И снова трапезу АгазаГотовит братьям, как сестра.Сквозь сумрак ночи еле зримы,В сиянье трепетных огнейВедут беседу побратимыО дивном мужестве людей,О дружбе, верности и чести,Гостеприимстве этих гор…И тот, кто их увидел вместе,Не мог насытить ими взор.Но предначертан волей рока,Непроницаемый для глаз,Туман, как черная морока,Скрывает витязей от нас.Встает он пологом заклятымНад очарованным холмом,И не разбить его булатом,И не рассеять волшебством.Шумит река в теснине черной,Ущелье, кашляя, хрипит,И лишь пиримзе, [17] цветик горный,В пучине бездны непокорной.Головку вытянув, глядит.

1893 Перевод Н. Заболоцкого