Владимир Высоцкий - Идет охота на волков… Страница 15

«Ну вот, исчезла дрожь в руках…»

Ну вот, исчезла дрожь в руках,Теперь — наверх!Ну вот, сорвался в пропасть страхНавек, навек, —Для остановки нет причин —Иду, скользя…И в мире нет таких вершин,Что взять нельзя!

Среди нехоженых путейОдин — пусть мой!Среди невзятых рубежейОдин — за мной!А имена тех, кто здесь лег,Снега таят…Среди непройденных дорогОдна — моя!

Здесь голубым сияньем льдовВесь склон облит,И тайну чьих-нибудь следовГранит хранит…И я гляжу в свою мечтуПоверх головИ свято верю в чистотуСнегов и слов!

И пусть пройдет немалый срок —Мне не забыть,Что здесь сомнения я смогВ себе убить.В тот день шептала мне вода:Удач — всегда!..А день… какой был день тогда?Ах да — среда!..

К вершине

Памяти Михаила Хергиани

Ты идешь по кромке ледника,Взгляд не отрывая от вершины.Горы спят, вдыхая облака,Выдыхая снежные лавины.

Но они с тебя не сводят глаз —Будто бы тебе покой обещан,Предостерегая всякий разКамнепадом и оскалом трещин.

Горы знают — к ним пришла беда, —Дымом затянуло перевалы.Ты не отличал еще тогдаОт разрывов горные обвалы.

Если ты о помощи просил —Громким эхом отзывались скалы,Ветер по ущельям разносилЭхо гор, как радиосигналы.

И когда шел бой за перевал, —Чтобы не был ты врагом замечен,Каждый камень грудью прикрывал,Скалы сами подставляли плечи.

Ложь, что умный в горы не пойдет!Ты пошел — ты не поверил слухам, —И мягчал гранит, и таял лед,И туман у ног стелился пухом…

Если в вечный снег навеки тыЛяжешь — над тобою, как над близким,Наклонятся горные хребтыСамым прочным в мире обелиском.

Песенка о слухах

Сколько слухов наши уши поражает,Сколько сплетен разъедает, словно моль!Ходят слухи, будто все подорожает — абсолютно, —А особенно — штаны и алкоголь!

Словно мухи, тут и тамХодят слухи по домам,А беззубые старухиИх разносят по умам!

— Слушай, слышал? Под землею город строют, —Говорят — на случай ядерной войны!— Вы слыхали? Скоро бани все закроют — повсеместноНавсегда, — и эти сведенья верны!

Словно мухи, тут и тамХодят слухи по домам,А беззубые старухиИх разносят по умам!

— А вы знаете? Мамыкина снимают —За разврат его, за пьянство, за дебош!— Кстати, вашего соседа забирают, негодяя, —Потому что он на Берию похож!

Словно мухи, тут и тамХодят слухи по домам,А беззубые старухиИх разносят по умам!

— Ой, что деется! Вчерась траншею рыли —Откопали две коньячные струи!— Говорят, шпионы воду отравили самогоном,Ну а хлеб теперь — из рыбной чешуи!

Словно мухи, тут и тамХодят слухи по домам,А беззубые старухиИх разносят по умам!

Закаленные во многих заварухах,Слухи ширятся, не ведая преград, —Ходят сплетни, что не будет больше слухов абсолютно,Ходят слухи, будто сплетни запретят!

Словно мухи, тут и тамХодят слухи по домам,А беззубые старухиИх разносят по умам!

«Подумаешь — с женой не очень ладно…»

Подумаешь — с женой не очень ладно,Подумаешь — неважно с головой,Подумаешь — ограбили в парадном, —Скажи еще спасибо, что — живой!

Ну что ж такого — мучает саркома,Ну что ж такого — начался запой,Ну что ж такого — выгнали из дома,Скажи еще спасибо, что — живой!

Плевать — партнер по покеру дал дуба,Плевать, что снится ночью домовой,Плевать — в «Софии» выбили два зуба,Скажи еще спасибо, что — живой!

Да ладно — ну уснул вчера в опилках,Да ладно — в челюсть врезали ногой,Да ладно — потащили на носилках, —Скажи еще спасибо, что — живой!

Да, правда — тот, кто хочет, тот и может,Да, правда — сам виновен, Бог со мной,Да, правда, — но одно меня тревожит:Кому сказать спасибо, что — живой!

Старательская (Письмо друга)

Друг в порядке — он, словом, при деле, —Завязал он с газетой тесьмой:Друг мой золото моет в артели, —Получил я сегодня письмо.

Пишет он, что работа — не слишком…Словно лозунги клеит на дом:«Государство будет с золотишком,А старатель будет — с трудоднем!»

Говорит: «Не хочу отпираться,Что поехал сюда за рублем…»Говорит: «Если чуть постараться,То вернуться могу королем!»

Написал, что становится злее.«Друг, — он пишет, — запомни одно:Золотишко всегда тяжелееИ всегда оседает на дно.

Тонет золото — хоть с топорищем.Что ж ты скис, захандрил и поник?Не боись: если тонешь, дружище, —Значит, есть и в тебе золотник!»

Пишет он второпях, без запинки:«Если грязь и песок над тобой —Знай: то жизнь золотые песчинкиОтмывает живящей водой…»

Он ругает меня: «Что ж не пишешь?!Знаю — тонешь, и знаю — хандра, —Всё же золото — золото, слышишь! —Люди бережно снимут с ковра…»

Друг стоит на насосе и в меткуОтбивает от золота муть.…Я письмо проглотил как таблетку —И теперь не боюсь утонуть!

Становлюсь я упрямей, прямее, —Пусть бежит по колоде вода, —У старателей — всё лотерея,Но старатели будут всегда!

Посещение Музы, или Песенка плагиатора

Я щас взорвусь, как триста тонн тротила, —Во мне заряд нетворческого зла:Меня сегодня Муза посетила, —Немного посидела и ушла!

У ней имелись веские причины —Я не имею права на нытье, —Представьте: Муза… ночью… у мужчины! —Бог весть что люди скажут про нее.

И все же мне досадно, одиноко:Ведь эта Муза — люди подтвердят! —Засиживалась сутками у Блока,У Пушкина жила не выходя.

Я бросился к столу, весь нетерпенье,Но — Господи помилуй и спаси —Она ушла, — исчезло вдохновеньеИ — три рубля: должно быть, на такси.

Я в бешенстве мечусь, как зверь, по дому,Но Бог с ней, с Музой, — я ее простил.Она ушла к кому-нибудь другому:Я, видно, ее плохо угостил.

Огромный торт, утыканный свечами,Засох от горя, да и я иссяк,С соседями я допил, сволочами,Для Музы предназначенный коньяк.

…Ушли года, как люди в черном списке, —Всё в прошлом, я зеваю от тоски.Она ушла безмолвно, по-английски,Но от нее остались две строки.

Вот две строки — я гений, прочь сомненья,Даешь восторги, лавры и цветы:«Я помню это чудное мгновенье,Когда передо мной явилась ты!»

«И вкусы и запросы мои — странны…»

И вкусы и запросы мои — странны,Я экзотичен, мягко говоря:Могу одновременно грызть стаканы —И Шиллера читать без словаря.

Во мне два Я — два полюса планеты,Два разных человека, два врага:Когда один стремится на балеты —Другой стремится прямо на бега.

Я лишнего и в мыслях не позволю,Когда живу от первого лица, —Но часто вырывается на волюВторое Я в обличье подлеца.

И я борюсь, давлю в себе мерзавца, —О, участь беспокойная моя! —Боюсь ошибки: может оказаться,Что я давлю не то второе Я.

Когда в душе я раскрываю гранкиНа тех местах, где искренность сама, —Тогда мне в долг дают официанткиИ женщины ласкают задарма.

Но вот летят к чертям все идеалы,Но вот я груб, я нетерпим и зол,Но вот сижу и тупо ем бокалы,Забрасывая Шиллера под стол.

…А суд идет, весь зал мне смотрит в спину.Вы, прокурор, вы, гражданин судья,Поверьте мне: не я разбил витрину,А подлое мое второе Я.

И я прошу вас: строго не судите, —Лишь дайте срок, но не давайте срок! —Я буду посещать суды как зрительИ в тюрьмы заходить на огонек.

Я больше не намерен бить витриныИ лица граждан — так и запиши!Я воссоединю две половиныМоей больной раздвоенной души!

Искореню, похороню, зарою, —Очищусь, ничего не скрою я!Мне чуждо это ё мое второе, —Нет, это не мое второе Я!

Он не вернулся из боя